Константин Филимонов - Поцелуи падших ангелов. Киноповесть

Восток. Утро.

В дом медитирующего Учителя входит бедно одетый юноша. Некоторое время молодой человек, молча и заворожено, смотрит на Учителя, который с закрытыми глазами застыл в позе Лотос.

– Мастер, я хочу у Вас учиться! – робко, еле слышно произносит юноша.

– Хорошо! – спокойно говорит Учитель, не открывая глаз, – Раздевайся, бери два ведра и принеси воды.

Ученик раздевается догола и идет к колодцу.

Когда он шел туда и обратно через всю деревню, мужчины плевали в него и бранили последними словами, женщины стыдливо отворачивались, а мальчишки с хохотом бежали за ним и бросали в юношу камнями.

Но всё же он принес воду. Не убегая и не уворачиваясь от камней и оскорблений.

Он вошел в дом и поставил ведра на пол.

– Зачем ты это сделал? – спросил юношу Учитель, не меняя позы, но уже глядя ему прямо в глаза.

Учитель глядел очень строго и после небольшой паузы повторил свой вопрос:

– Зачем ты это сделал? Ведь вся деревня видела твою наготу!..

– Нет! – гордо отвечал ученик, – Вся деревня видела насколько велико мое желание у Вас учиться…

***

Аэропорт Домодедово.

Рейс Тиват-Москва.

Роман Демидов и его телохранитель Михаил проходят таможенный контроль, и тут же в аэропорту их встречает свояк Романа – Владимир.

Крепко обнимаются.

– Пацаны, сами вроде из Черногории! Курорт, пляж, солнце, а вы – бледня-бледнёй! – смеется Владимир.

Роман рад, что вернулся домой, рад встрече, рад Москве.

Он обнимает Владимира:

– Мы в Черногорию не загорать летали. Мы горы покупали. Там горы в цене растут, как грибы возле АЭС.

– Кстати о Черногории… как там бабы?

– Хуже…

– Чем наши?

– Чем горы!..

Роман звонит жене:

– Катя, я в Москве!.. Да, Володя встретил!.. Да!.. Послезавтра прилечу в Челябинск. В столице надо за пару дней кое-какие вопросы порешать!.. Всё! Целую. Вечером позвоню…

Они уже едут в джипе. За рулем Владимир.

– Значит, миллиончики приумножаете.

– Приумножаем! – гордо отвечает Демидов. – Глупый человек зарабатывает руками, умный – продает то, что производит глупый, а мудрый – торгует идеями!.. Тебе бы, кстати, тоже задуматься: ты работаешь на деньги, а в нашем возрасте пора, чтобы деньги работали на нас!..

– 45 лет – это разве возраст? Негритянка в сорок пять – баба чернослив опять!.. Хорош умничать, Рома…

– Ты хоть расскажи – куда едем?

– У моего приятеля Саньки День варенья сегодня. Ты Саньку не знаешь, но он о тебе наслышан. Я сказал, что опоздаю чуток. Нас ждут, в общем. Там такие морковки молоденькие – ты охереешь!!! И все, как одна, хотят познакомиться с уральским бандитом, бизнесменом, миллионером.

– Я женат и мне ваши блядские чувства аморальны!

– О-о, прошу пардона, я забыл, что ты женат на моей сестре!

– Старый сводник!

– Старый развратник!

– Давай хотя бы в гостиницу заедем. Нам с Михуилом душ принять надо.

Огромный телохранитель Михаил благодарно и по-детски наивно улыбнулся. Он не обижался, когда Демидов называл его «Михуилом» или «архангелом Мишаней». Михаил, в свою очередь, называл Романа Григорьевича уважительно – «папой».

– Не вопрос! – сказал Владимир, – Душ – дело святое!

***

Дорогой московский ресторан. Большой шумный стол. Сразу понятно, что компания сидит уже давно. Всем хорошо. Кто-то наливает. Кто-то целуется. Кто-то танцует. На сцене – Евгений Маргулис с группой играют жестокий блюз.

В зал входит Владимир, за ним – Роман и Михаил.

Именинник Санька заметил их и подорвался на встречу с радостным криком:

– Господа и дамы, позвольте представить – мой старинный друг – Владимир Тучинский, в простонародии – легендарный Динамит. Ну, а своих друзей, Володя, сам представишь…

– Не вопрос! Мой родственник из Челябинска с эротичным именем Роман по фамилии Демидов и его товарищ Михаил Сибиряков.

Прошли за стол. Сели на самые почетные места – близ именинника. Эти места никто не занимал – стояли нетронутыми приборы и бокалы. Их действительно ждали.

– Штрафную! – потребовал уже подвыпивший Санька, и смело стал наливать водку в бокалы, игнорируя рюмки.

Роман свой бокал прикрыл ладонью и, перекрикивая музыку, пояснил:

– Я пью только «Хеннесси».

– Понял, щас будет «Хеннесси»! – Санька подозвал к себе жестом официанта, – «Конины» принеси!..

Пока официант выполнял заказ, Роман оглядел гостей.

Девицы, или как их обзывал Владимир, «морковки» и в правду были, словно с подиума. Но даже в этом богатом сексуальном разноблюдье, Роман отметил шикарную полногрудую стройняшку блондиночку, которая сначала танцевала, возбуждая его воображение, а потом села за стол почти напротив Романа.

Она была молода, обворожительна и немного стеснялась своей сексапильности. Рядом с красавицей, и в танце, и за столом, крутился какой-то долговязый прилизанный московский «мажор». Явно «коммерс».

Блондиночка несколько раз поймала на себе пристальный наглый взгляд Демидова и еще больше засмущалась.

Закончилась музыка. Вместе с последним аккордом, танцующие гости ринулись к столу. Все стали наливать. Чокаясь, выпили.

– Ромка! – хитро прищурившись, позвал Владимир, – Ты зачем морковку взглядом раздеваешь?

– Кто такая? – спросил Роман, не сводя взгляд с девушки.

– Актриса, вроде бы! – ответил за Владимира Санек, – Она с моим товарищем – Антоном.

– Насрать мне – с кем она! С Антоном или гондоном! – зло усмехнулся Роман и залпом выпил коньяк.

– Роман Григорьевич! – тихо обратился к нему Михаил, – Папа, можно я водочки выпью?

– Нет! – коротко отрезал Роман, – Ты на работе! А на работе архангелы-Михуилы не пьют. Поешь лучше. И за фраером этим долговязым следи. Понял?..

Демидов улучил-таки момент, когда блондиночка останется без своего «коммерса». Как только долговязый отправился в туалет, Роман подошел к девушке, взял ее за руку и, ничего не объясняя, завел в какую-то темную, душную подсобку ресторана.

Блондинка не вырывалась из его сильных объятий. Она только жалобно шептала:

– Умоляю!.. Не надо!.. Не здесь!.. Не сейчас!…

Но Романа это еще больше заводило. Он вдруг повернул красавицу к себе спиной. Наклонил. Задрал платье и, по-звериному дико рыча, вошел в нее. Девушка сладко и страстно застонала…

***

…Вечер подходил к концу. Пьяные гости разбредались, забывая попрощаться с Саньком. Только долговязый «мажор» подошел к имениннику, долго жал ему руку и что-то говорил уже невменяемому Саньку.