Леонид Овтин - Вампирия

Владимир возвратился в лес, спрятал корзину с грибами в ягодном кустарнике, и решительно направился к сторожке, в которой должен был находиться сторож кладбища. «Должен был» – потому что этого сторожа как будто и не было на кладбище. Он либо спал глубоким сном, либо просто бродил недалеко в лесу. На замечания жителей Сосново по поводу его отсутствия, престарелый Яким отвечал, что собирает грибы – так как на нищенскую зарплату сторожа не может купить нормального кушанья. Никто ему не верил – так как не раз видели его в лесу безо всяких грибов, но с бутылкой дымчато-белой жидкости. Но и спорить с ним никто не хотел – таким тихим и безобидным был сторож Яким.

Стукнув ладонью по иссохшей деревянной двери сторожки, Полешук подождал полминуты. Затем дернул дверь. Дверь не поддалась.

– Яким Васильич, ты что, уже на рабочем месте «зеленого змия» потребляешь?

Ответа не последовало. Вполне может быть, что старик отошел в мир иной. Как никак уже под восемьдесят, да и здоровье не ахти. Но чего-то не хотелось Владимиру Полешуку верить в это. На то было две причины. Первая – не было никакого предчувствия, какое у него обычно бывает, если в деревне кто-то приставляется. Вторая – «ленд ровер», хозяева которого могли задобрить Якима деньгами и отправить погулять по лесу. А отправить гулять сторожа кладбища у хозяев могла быть только одна причина. Среди жителей деревни бытовал слух, что на этом кладбище покоятся тела с драгоценностями, за которые можно получить баснословные деньги. Сам Полешук в это не верил, но он твердо знал, что в это верят молодые люди из близлежащих городов. Не исключено, что именно сейчас они и решили попытать счастья – то есть, исследовать могилы на предмет драгоценностей.

Вынув из кармана штанов перочинный нож, Владимир поковырял им в замочной скважине. Замок не поддавался. Он вспомнил слова сторожа: «Сторожка – пни и развалится, а замок никакой отмычкой не откроешь. Хош – убедись практически…» Сейчас Владимир убедился в этом практически. Пинать сторожку, чтобы развалить ее, не хотелось. Во-первых, ее можно реконструировать; во-вторых, там все-таки может находиться вусмерть пьяный (или того хуже – мертвый) Яким.

Приглядевшись к иномарке, и не увидев в ней никого, Полешук задумался. Раз хозяев нету в машине, – значит, они должны быть возле нее, или хотя бы неподалеку. Что они могут делать неподалеку? Конечно, прицениваться к захоронениям!

Сделав несколько шагов в направлении к «ленд роверу», Полешук застыл на месте. Стоны, похожие на уханье совы, не на шутку напугали его. Причем, стоны эти доносились не сверху, а с земли, и принадлежали, судя по всему, двоим людям разного пола. С трудом убрав с лица брезгливо-тревожную гримасу, Владимир начал прислушиваться. Быстро определив, откуда доносятся эти непонятные звуки, мужчина продолжил путь.

Пройдя метров сто, он снова остановился. На этот раз остолбенеть его заставила следующая картина. Прямо возле могильной плиты стояла молодая пара, слившись в горячем поцелуе. Полешук не понимал, каким это надо быть горячим, чтобы наслаждаться любовными утехами на самом кладбище – где душа и разум должны быть либо умиротворенными, либо в трауре.

Брезгливо отвернувшись, Полешук побрел в обратном направлении. Подойдя к сторожке, он зашел за нее – чтобы молодые люди, случайно заметив его, не чувствовали себя очень неуютно. В том, что даже таким бесстыдникам свойственна стыдливость в самые пикантные моменты, Владимир сильно сомневался, но не исключал. Не исключал вовсе не потому, что считал их морально устойчивыми, а потому что сам видел, как именно такие пикантные моменты заставляют взяться за ум таких, казалось бы, пропащих личностей, как Яков Никитин и Полина Глушко. Один был беспробудным пьяницей, по уши завязшим в долгах; другая – продажной девкой. Случай, который заставил их вернуться к нормальной жизни, схож с этим, – с той лишь разницей, что сейчас молодые люди остались незамеченными.

Почему вспышка стыда заставила стать Яшку и Полинку нормальными людьми, – неизвестно. О том, что они бесстыдно предавались разврату возле дома Полинки, забыли. Вернее, просто не вспоминали. Не вспомнили об этом даже отъявленные любители посплетничать, когда напились в дрезину на свадьбе Полины. О грешке Якова не вспоминают по другой причине – сейчас он занимает должность бригадира автослесарей на сельском заводе, в котором буквально год назад числился слесарем.

Неспешно выкурив сигарету, Полешук осторожно выглянул – чтобы посмотреть, не закончили ли молодые люди свою оргию. Молодые люди уже не предавались разврату, но еще не были готовы к общению. Молодой мужчина не спеша застегивал брюки, а его спутница беспечно курила, привалившись спиной к гранитному памятнику.

Закурив очередную сигарету, Владимир выждал несколько минут. Затем вышел из-за сторожки, стараясь придать вид человека, прошедшего порядочное расстояние, и пошагал к молодым развратникам. Парень, заметив идущего человека, встрепенулся, остановился, не дойдя до своего автомобиля несколько шагов. Молодая женщина, ничуть не замедляя шаг, снисходительно взглянула на нежданного гостя, что-то шепнула своему мужчине, и спряталась в «ленд ровере».

– Здравствуйте! – Агрессивно протянул молодой мужчина, когда незнакомец приблизился к нему на расстояние нескольких шагов.

– Здравствуйте, молодые люди. – Полешук попытался добродушно улыбнуться, но у него это плохо получилось. Вместо улыбки получилось что-то вроде нагло-обиженной ухмылки. – Вы Якима не видали?

– Какого Якима? – Николай продолжал изображать из себя надменного мужлана, готового в любой момент к рукопашной схватке. – Сторожа что-ли?

– Сторожа, сторожа. – Как можно спокойнее ответил Полешук, резко укорачивая расстояние между собеседником. – А вы чего так недобро со мной разговариваете?! Али вы новый хозяин кладбища?! Может, я виноват, – на вашей территории без дозвола!

– Нет-нет, – немедленно ответил Николай, потупив взгляд. – Просто я немного не в духе.

– Я тоже! – Полешук злобно сверкнул глазами. – Может, раскинем здоровьице?!

Владимир тут же пожалел, что дал своему гневу вылиться наружу. Ростом этот молодец ему уступает, но телосложением немного превосходит. В молодости Полешук занимался боксом, и не раз видел, как крепкие парни среднего роста на ринге давали фору длинным «сухарям» вроде него. Не исключено, что он одолеет этого зарвавшегося мужичка, но надо будет очень постараться. Кроме того, Полешук опасался, что об этой драке узнают селяне. А прослыть кладбищенским дебоширом в сорок восемь лет – это позор. Страшный позор!

– Неудобно при даме. – Николай хищно улыбнулся.