Джейн Корри - Я сделала ошибку

«Благодарю, не надо», – отказалась я, решив, что он тоже пытается меня склеить. После Мэтью меня больше не интересовали свидания.

«Прошу вас, – настаивал он. – На улицах полно пьяных обормотов. Я буду волноваться, что молодая женщина возвращается домой одна».

«С чего вы взяли, что меня некому проводить?» – усмехнулась я.

Стюарт развел руками, словно говоря: «Да, вы правы. Простите. Это было чудовищно смелое предположение».

Тут мимо нас протиснулась очередная стайка молодежи, залившая шары водкой. Неделю назад на одну из наших официанток напали после работы. Мысль о прогулке по темным улицам к своей одинокой постели показалась мне еще менее привлекательной.

«Очень любезно с вашей стороны. Спасибо. Буду рада вашей компании».

– Стюарт – дантист, – отвечаю я теперь на вопрос Мэтью.

– Значит, весьма далек от актерства.

– Ага, – киваю я, стараясь не показать раздражения. В то время работа Стюарта сыграла для меня важную роль в его привлекательности. Стоматология – профессия солидная. Хотя в ней хватает собственных стрессов, они в корне отличаются от ненадежности актерского мира. А кроме того, я буквально влюбилась в Бетти и Джока, его родителей. Они казались воплощением стабильности, которой мне всегда не хватало. Моя мать жила в Австралии со своим вторым мужем. Отец коротал одинокие дни в Уортинге.

Когда мы начали встречаться, я сразу поняла, что Стюарт полная противоположность Мэтью. Но он был добр. Из тех, кого старшее поколение называло «настоящий джентльмен». На День святого Давида Стюарт притащил мне охапку нарциссов – отчасти потому, что я наполовину валлийка по матери, а также поскольку я проговорилась, что это мои любимые цветы. Он всегда звонил, если обещал. Не опаздывал на свидания. Когда я проявляла интерес к какому-то спектаклю или фильму, Стюарт покупал билеты – как сюрприз. И хотя в постели он отличался от Мэтью, со временем я научилась получать удовольствие от его более заботливой и немного нерешительной техники.

Вот от этого мужчины можно иметь детей, сказала я себе.

И оказалась права. Стюарт был, по крайней мере поначалу, вовлеченным в воспитание отцом. Но его работа, отнимавшая долгие часы, неизбежно этому мешала, как и моя, когда я открыла агентство. Подобно многим молодым парам, мы столкнулись с тем, что дети и ежедневная рутина семейной жизни изменили нас. Мы сами не заметили, как начали огрызаться друг на друга, а потом, по мере роста нашей занятости, стали вести почти раздельную жизнь под одной крышей. Когда именно Стюарт начал откатываться от меня подальше на кровати? Или целовать меня по-настоящему? Я не могу назвать точную дату. Знаю только, что стараюсь как следует выполнять свою работу и быть более-менее хорошей матерью. Если бы не Бетти, которая переехала к нам после смерти Джока, не знаю, как бы мы справлялись.

В довершение ко всему мой отец стареет и становится забывчивым. Я стараюсь навещать его в Уортинге как можно чаще, но понимаю, что этого недостаточно. Я не одна такая. Многие мои подруги находятся в схожем положении. Журналисты называют нас «поколением сандвичей». Людей среднего возраста, зажатых с одной стороны детьми, а с другой – пожилыми родителями.

– Скоро уже двадцатая годовщина вашей свадьбы, верно? – произносит Мэтью, прерывая мои размышления.

Я напрягаюсь:

– А ты откуда знаешь?

– Это было в статье про тебя, – поясняет он. – Я же стараюсь следить за новостями в отрасли.

В том интервью о Стюарте говорилось немного. Я намеренно избегала его упоминания в своих ответах, однако журналистка спросила, долго ли я замужем.

Я отпиваю глоток шардоне.

– Собственно, – говорю я, наклоняясь поближе, – я об этом тоже никому не рассказывала, однако…

«Не делай этого!» – кричит мой внутренний голос. Но слова почти уже вылетели. Мы со Стюартом теперь больше похожи на брата и сестру. На самом деле мы не занимались сексом уже три года.

Было бы так просто сказать ему это. У меня нет времени делиться с подружками. А Мэтью – часть моего прошлого. Он бы понял. Есть нечто такое в человеке, знавшем тебя когда-то так хорошо, что хочется выболтать ему все секреты, о которых ты никогда никому не говорила. Да, Мэтью скверно со мной обошелся, но я тогда была немногим старше, чем сейчас Мелисса. И, как я уже сказала, в нашем расставании виноват не только он.

– Но что? – спрашивает Мэтью.

«Придумай что-нибудь быстро! – приказываю я себе. – Что-то вместо этого всего!»

– В сутках недостаточно часов, чтобы все успевать, – неуверенно продолжаю я. – Возникают моменты, когда я просто разрываюсь между браком, материнством и работой…

Он кивает:

– Представляю. У вас с мужем, наверное, возникают трения из-за этого?

Нет! Я вовсе не хотела кидать такие намеки!

– Вообще-то у нас все хорошо. Отлично даже. Великолепно. Я просто немного выдохлась, вот и все, пытаясь быть суперженщиной.

Так-то лучше! На минуту я едва не потеряла бдительность. Вероятно, от шока из-за того, что рядом со мной сидит былая любовь всей моей жизни. Мэтью напоминает мне о страсти, которую я когда-то к нему испытывала. Я почти забыла, каким безрассудным он был. Мой мозг перерисовал его образ. Превратил в того мужчину, какого я хотела бы видеть.

– Понимаю. – Мэтью берет меня за руку. – Я тоже устал. Проблема еще в том, что мой брак не был удачным в отличие от твоего. Мне ужасно жаль Сандру, но… у нас все пошло наперекосяк еще до того, как она заболела. А потом, когда это случилось, я не мог бросить ее. Это было бы жестоко.

– А как же я? – выпаливаю я, не в силах сдержаться. – Ты бросил меня, когда…

Я замолкаю. Нет смысла продолжать. Что сделано, то сделано.

– Ты когда-нибудь задумывалась, – говорит он мечтательным тоном, – как бы сложилась жизнь, если бы мы с тобой остались вместе?

– Ага, – зло отвечаю я. – Но ведь именно ты обрубил концы.

– А тебе не приходило в голову, что я уже много раз пожалел об этом? Ты была единственной, кто меня понимал.

Я хрипло смеюсь:

– Ты ведь в курсе, какая это избитая фраза?

– В том-то и сила избитых фраз, Попс, разве нет? Их используют, потому что они, по сути, верны. Хочешь знать настоящую причину, по которой я здесь? Я прочитал о тебе ту статью в журнале, где сообщалось, что ты придешь на эту вечеринку, и почувствовал, что должен с тобой увидеться.

– Зачем, Мэтью? Что хорошего может из этого получиться? У меня есть Стюарт, а у тебя – Сандра.

Впервые я вижу, как он краснеет.

– Нет, Попс, я не имел в виду… Я просто хотел встретиться, понимаешь… Поболтать с тобой.

Я чувствую себя полной дурой, принявшей его потребность в дружбе за кое-что другое. Вообще-то этот раз стал бы не первым, когда ко мне подкатывал женатый мужчина. Три года назад на вечеринке родительского комитета в школе один из папаш зажал меня в углу коридора и похвалил мое платье. «Как приятно это слышать от вас», – сказала я, решив, что он просто хочет пообщаться. А потом он полез ко мне и попытался поцеловать. Потрясенная, я его оттолкнула. Вскоре его исключили из родительского комитета. Но я чувствовала себя виноватой и мучилась из-за этого эпизода несколько недель. Вдруг он истолковал мою фразу как приглашение к большему? А может, я слишком пристально на него смотрела, сама того не замечая?