Евгений Белов - Безумный угар. Жертва

Меня хлестко лупили по щекам.

– Живее просыпайся, мудила! – громко произносила девушка.

Я неохотно открыл глаза и мгновенно ощутил всю ущербность человеческого существа – жутко раскалывалась голова, болела спина, словно к ней приложились кувалдой, а главное – мучительно пульсировал пах, который я тут же обхватил рукой, в надежде, что это как-то уймет боль.

– Только проснулся и сразу взялся за член! – усмехнулась она. – В этом и есть вся ваша мужская натура!

Поначалу распознать девушку составляло сложность, ведь после пробуждения в моих глазах рябили черные мушки и комната ходила ходуном, но когда она отошла на метр, я узнал ее, и если выразиться мягко, был потрясен, вот так просто увидеть ее в своей комнате, после бредовых событий дня, навалившихся на меня, как гром среди ясного неба.

– Почему ты здесь? И как ты попала в мою квартиру? – слова давались с трудом, ведь каждый изданный звук пронзал жалящим эхом больную голову.

В ответ она усмехнулась.

– Живее поднимай свою ленивую задницу с кровати. Нам пора валить отсюда, если, конечно, в твоих планах не значится провести ближайшие годы за решеткой!

– За решеткой?! – испуганно переспросил я и шустро поднял корпус над кроватью, невзирая на острую боль между лопаток. – Тебе что-то известно об этом?

– Совсем немного. Только то, что удалось выловить из диалога той придурковатой парочки, которая притащила тебя сюда в бессознанке!

В голове незамедлительно всплыл грязный сон, который, похоже вовсе и не являлся сном, а был не чем иным, как последствием отравления. Что за мощную дрянь подмешал в бокал с коньяком жирный извращенец, если меня так крючило со стояком в туалете?

– И что ты узнала? – спросил я после того, как выбросил пошлые образы из головы.

– Дима, у нас нет времени на задушевные беседы. С минуты на минуту в твою квартиру нагрянет разъяренная бригада спецназа и прижмет твое миленькое лицо в пол, и совсем нелюбезно скрутит руки. Просто доверься мне. Я все тебе расскажу потом.

Я быстро скинул ноги с кровати и поднялся. Марина окинула меня брезгливым взглядом и с ухмылкой произнесла:

– От тебя воняет ссаниной, и ты с головы до ног в блевотне. Иди помойся и надень одежду посвежее.

– Ты же сказала, что сейчас сюда завалится спецназ! – в панике протараторил я.

– Все верно, – холодно ответила она. – Поэтому я лучше подожду тебя внизу, в машине… И поздравляю, у тебя вдруг появились бонусные пять минут, чтобы привести себя в порядок.

– Черта с два! – выкрикнул я и шагнул в сторону комнатной двери. – Я ухожу с тобой!

Девушка грубо оттолкнула меня.

– Охлади свой пыл, ковбой! В таком виде ко мне в машину ты не залезешь!

– Но…

– Никаких «но», Дима! Не теряй время на пустые разговоры.

Ничего другого, как согласиться мне не оставалось. Марина развернулась и вышла из комнаты, пока я суетливо скидывал одежду на пол. Уже в коридоре она обронила через плечо следующее:

– Не забудь взять всю наличку, которая имеется дома. О зарплатной карте можешь забыть.

Я посмотрел в ее сторону отупевшим от страха взглядом и вновь принялся раздеваться догола, чтобы направиться в ванну и смыть себя недавний позор.

В ужасной спешке всегда приключается что-то этакое. В моем случае, я поскользнулся ванной, когда выбирался из неё и прилично ударился глазницей о находящуюся впритык с бортом ванны раковину. Удар был таким, что я на мгновение потерял всякую координации и всем весом плюхнулся на мокрый кафельный пол, который до этого небрежно залил из душевой лейки. Сука, как же больно! – прокричал я в сердцах.

Кожа возле левого глаза стремительно набухала и багровела от крови, образуя шишку. Две-три секунды я пялился на себя в запотевшее от горячего душа зеркало и с осторожностью примеривался пальцем к ссадине. По-хорошему, нужно было каким-то образом спустить кровь, чтобы избежать масштабного синяка под глазом. Но, к сожалению, время на то отсутствовало. Я мокрый выбежал из ванны и направился в комнату. Там в той же спешке надел на себя первую попавшуюся в шкафу одежду: темно-синие джинсы, футболку и черную толстовку с капюшоном. После я обшарил выдвижной ящик в тумбочке, где обнаружил две тысячи триста рублей с мелочью и паспорт, схватил мобильный телефон и побежал в прихожую. Быстренько напялив кроссовки на босую ногу и оранжевую куртку с черными рукавами, я вышел на лестничную площадку. Там было разительно прохладней, чем в квартире, тем более это явственно ощущалось на мокром теле. Но мыслей о риске заболеть не возникло, возникла более глупая идея, если брать в учет, что с минуты на минуту должна была нагрянуть разъяренная группа спецназа. Когда я миновал два лестничных пролета, то вспомнил, что оставил дверь незапертой. Зависнув мгновение на месте в сомнениях – стоит ли возвращаться или нет, мое «слабоумное подсознание» решило, что стоит, и я, перепрыгивая через ступеньки, вновь оказался на своем этаже, где дрожащей рукой запер дверь. И в какой-то степени «слабоумное подсознание» спасло мне жизнь.

На цокольном этаже привычно было темно, привычно не горела лампочка и уж тем более не появилось окно. Я резко остановился перед подъездной дверью, услышав чьи-то переговоры снаружи. Сердце отчаянно забилось в груди, показалось, что сейчас случится сердечный приступ. На этот раз в голове не родилось ни одной идеи, даже глупой, как быть дальше – я просто стоял как истукан в темноте перед дверью, ожидая неизвестно чего. Возникло обманчивое ощущение, что время ускорило своей темп, и сейчас движется семимильными шагами, но на самом деле прошло не больше десяти секунд до того, как домофон известил об открытии двери и громогласной голос кого-то скомандовал: «Вперед! Вперед, мужики!»

Залетевшая в подъезд толпа людей в камуфляже и с оружием наперевес мгновенно сбила меня с ног, словно являлась мощной стаей быков, двигающейся только прямо по загону и не замечающей ничего по сторонам. Я отлетел к подножию лестницы и, перекатившись вправо, свалился на стоянку детских колясок и велосипедов. По счастливому стечению обстоятельств день подходил к закату, и поэтому тусклого вечернего света из открытой двери было недостаточно, чтобы осветить меня. Я лежал, затаив дыхание, между коляской и боковиной бетонной лестницы и мог краем глаза наблюдать за происходящим снаружи.

Оголтелый табун стремительно пронесся мимо вверх по лестнице. Следом за ним в подъезд проникли двое из полицейского участка – старший лейтенант Кнутов и майор Игнатов. Внутри всё затрепетало, когда они в каком-то метре проходили мимо меня. Казалось, что я был как на ладони, но это явилось лишь иллюзией моего рассудка. Темнота и нагромождение колясок и велосипедов сыграли против них. Они были в бронежилетах поверх гражданской одежды, в руках у обоих были пистолеты. Двигалась парочка вальяжно и молчаливо, и уже к этому моменту словила отставание от штурмовой бригады, в составе которой было как минимум десять человек, если судить по топоту по ступеням. Органы правопорядка явно переоценили мою способность давать отпор.