Алексей Яшин - Рубеж апокалипсиса. Часть 3. Исход

Сама по себе подготовка к походу не заняла много времени. Удалось раздобыть рюкзаки, которые наполнили бутылками с питьевой водой и консервами, пожертвованными больничной столовой. Заведующий отделением категорически не хотел отпускать не до конца восстановившегося мужчину, но тот был непреклонен и все равно продолжил сборы. Одним из аргументов такой торопливости было то, что небо стало постепенно заволакиваться мглой, а температура стремительно падала, неминуемо приближая зиму. В этом случае даже наличие коня не гарантировало благополучный исход путешествия, и против таких доводов любые другие аргументы разбивались в пыль.

Темира, у которого, кроме больничной, не было никакой другой одежды, всем необходимым снабдил персонал медучреждения: у тех скопилось много ненужных вещей, а подробности их происхождения мужчину не интересовали. Также он не стал отказываться и от трости, которую ему преподнес заведующий отделением травматологии. Один из санитаров презентовал Темиру свой охотничий нож, а сторож добавил к походному набору несколько коробков спичек и небольшую бутылочку спирта, предупредив, что у жидкости на самом деле предназначений значительно больше одного. Путникам собрали небольшую экстренную аптечку, в которой много места занимали обезболивающие средства. Такая забота была вызвана тем, что хоть бывший водитель скорой помощи и держался внешне молодцом, многие понимали, каких нечеловеческих усилий ему это стоило.

Путешественники вышли ранним утром, рассчитывая уже к обеду добраться до места. Идти приходилось в основном в гору, что еще больше замедляло их движение. Илья постарался взять на себя часть общей ноши, но вскоре понял, что не очень-то готов к таким нагрузкам. В итоге им приходилось делать короткие привалы чуть ли не каждые триста метров, а через каждый пройденный километр путники отдыхали минут по пятнадцать. Тропинка, по которой они шли, одновременно была и дорогой: как опытный шофер Темир постоянно оценивал ее и понимал, что даже без многочисленных недавно образовавшихся трещин и сдвигов проехать по ней мог только профессионал, абсолютно не боящийся оставить на своем бампере царапины и вмятины. Следов от животных здесь было больше, чем от механического транспорта, а по степени утрамбованности земли можно было сделать вывод, что это очень старая дорога. Мрачнеющее небо выглядело так, словно кто-то утром не до конца открыл глухие ставни, препятствуя солнечному свету полноценно распространяться. Сколько времени, при таком раскладе, оставалось до серьезных морозов и обильных снегопадов – приходилось лишь гадать, но Темир, как правило, предпочитал в своих расчетах ориентироваться на самый худший вариант и резонно предполагал, что в их распоряжении имеются буквально считанные дни.

– Нет, нет и еще двести раз нет! – чтобы придать больше веса своим словам, Людмила Сергеевна непрерывно крутила головой, стараясь не выпускать из поля зрения стоящих за калиткой Темира и маленького Илюшу. – Да это ж где такое видано, отдавать совсем еще работоспособного коня каким-то проходимцам. Этого старого дуралея, похоже, совсем в больнице залечили, – женщина еще раз перечитала записку мужа и уперла руки в бока, – я поняла! Ты, наверно, ему нож к горлу приставил, чтобы он эту бумажку написал. Вас же хлебом не корми, дай только кому-нибудь башку отрезать!

– Людмила Сергеевна! Уважаемая! Не нужно всех ровнять под одну гребенку, – уставший Темир опирался на трость: после долгого перехода у него болело все тело, однако он изо всех сил старался держаться на ногах. – Ваш муж сам проявил инициативу и предложил помощь. А еще он рассказывал, какая вы мудрая женщина и как ему повезло с вами. Вы точно должны понять всю ситуацию и отнестись к ней должным образом.

– Ой, да такие, как вы, вечно в случае необходимости включаете свои восточные хитрости, – лицо женщины оставалось совершенно каменным. – Начинаете лить слащавые речи, как патоку, а на самом деле каждое слово пропитано скрытым ядом. Со мной эти льстивые подкаты не проходят, тем более что мой старик такое никогда в жизни не сказал бы.

– Мы с вашим мужем много общались, Людмила Сергеевна. По-моему, он всегда говорил только правду, – опирающиеся на трость пальцы подрагивали от напряжения, однако Темир старался не показывать своего состояния. – К тому же он говорил, что Горох слишком стар для хозяйства и толку сейчас от него почти никакого.

– Толку, может, и нет, но и хлопот практически никаких, – женщина продолжала стоять на своем. – Чистой воды у нас достаточно, а ест он немного. Сена у нас вдоволь, а пока я его вывожу вон на ту поляну, – хозяйка махнула рукой в направлении небольшой долины, где, несмотря на позднюю осень, до сих пор виднелись обширные островки зелени, – он там спокойно пасется вместе с нашими коровами и никаких проблем не доставляет.

– Я понял вас, Людмила Сергеевна, – Темир покачнулся и судорожно ухватился за плечо стоящего рядом мальчика. – Пойдем, Илюша, доберемся как-нибудь по-другому.

– Э… Тимур или как там тебя… – женщина сделала пару шагов за пределы своего участка. – А что это за пацанчик с тобой славянской внешности? Ты, часом, не украл его ни у кого?

– Его зовут дядя Темир, а не Тимур, – Илья резко развернулся и сбросил с себя тяжелый рюкзак. – Во время этой… этого… в общем, у меня погибли абсолютно все. Сестра, папа, мама… А до этого дядя Темир лечил мою шею, может, если бы не он, то я бы тоже… Он очень хороший и добрый. Сейчас мы идем к нему домой, потому что он предложил жить вместе с его семьей. Мне больше идти некуда. И мы дойдем! Добрых людей больше: кто-нибудь нам все равно поможет, – пряча от всех свои влажные глаза, мальчик вновь взялся за свою тяжелую ношу и принялся взваливать ее на спину.

– Эй, джигит, постой-ка… – после короткого раздумья женщина подошла к Илюше и остановила его. – Возможно, мой старик вовсе и не выжил из ума, – с этими словами хозяйка развернула мальчика на сто восемьдесят градусов и приглашающим жестом указала незваным гостям в сторону распахнутой настежь калитки.

Слова расстроенного ребенка произвели на женщину сильное впечатление: в ней как будто сработал какой-то скрытый переключатель, мгновенно и радикально изменивший отношение к ситуации и людям, ее вызвавшим. Хозяйка буквально силой затащила обоих гостей в дом и окружила их всей заботой, на которую только была способна. На Темира она смотрела с некоторой опаской, однако беспомощность израненного мужчины была совершенно не наигранной, и женщина очень быстро оттаяла. Уже через час на обеденном столе дымился суп, а сковорода с жареной картошкой наполняла старый деревянный дом очаровательным ароматом, устоять перед которым не мог никто. Коня Людмила Сергеевна все же пообещала отдать, но только следующим утром, когда мужчина и ребенок будут основательно накормлены, отмыты в бане и, наконец, отоспятся не на казенных больничных койках. День как раз перевалил на вторую половину, и выдвигаться на ночь глядя не было никакого смысла.