Ольга Старцева - Аутист

Родители вдвоем разместились в гостиной, превратив ее половину в спальню, отгородив шкафом. Сама «гостиная» – это кресло перед телевизором, в котором обычно сидел отец, и когда он был дома, кроме него, никто не мог смотреть телевизор.

Пока Игорь был совсем малышом, квартира казалось ему большой, потому что у него было совсем мало игрушек – отец не разрешал тратить на них деньги. Да и почти весь день он проводил в детском саду. Но уже в школе ему понадобился стол для уроков, и тут выяснилось, что поставить его некуда. Все лучшие места в квартире занимал отец: и уютное кресло у телевизора, и диван, где он отдыхал днем, и даже наиболее просторный угол в кухне рядом с холодильником. Впрочем, они все равно никогда не смогли бы поесть на кухне втроем: или мать кормила отца, выполняя роль официантки, или сын с матерью садились за стол, когда отец наслаждался жизнью в гостиной или был на работе.

Спал Игорь во второй комнатке, где едва помещался колченогий столик, узкая кровать и шкаф для одежды. Когда он пошел в школу, учебники и тетрадки приходилось держать под столом или в портфеле: больше места не было. Перегородка между комнатами была очень тонкой, и Игорь всегда хорошо слышал, о чем говорят родители: обычно оттуда доносились нескончаемые нравоучения отца, в результате совершенно измотавшие мать.

Мать после работы обитала в крошечной кухне, где у окна стоял столик для еды с двумя табуретками. Там еле-еле помещались холодильник, полки для посуды и продуктов, плита и мойка. Зато целый угол занимал газовый водогрей – единственный стóящий предмет в кухне: когда в соседних домах летом отключали горячую воду на три недели, в квартире всегда была горячая вода, всегда можно было принять душ.

Для Игоря самыми счастливыми днями были те, когда отец дежурил сутки и в квартире наступала блаженная тишина или тихонько звучала музыка из приемника. А больше всего он боялся тех часов, когда мать после своей поликлиники шла по квартирам делать уколы, а Игорю приходилось вместе с отцом находиться вдвоем дома. Единственное, что его спасало от постоянных упреков, – это разложенные на столе и на полу учебники и тетради. Но если отцу что-то было срочно нужно, даже уроки не были уважительной причиной – он мог запросто в любое время отправить сына в магазин, если вдруг оказывалось, что любимый продукт закончился. Все его прихоти должны были незамедлительно выполняться – ведь он был главный «кормилец»! Хотя простая арифметика и показывала, что, обычный инженер по охране труда в своей конторе, он приносил в дом почти вдвое меньше, чем зарабатывала мать на полутора ставках в поликлинике и дополнительными частными уколами.

Отец жил в свое удовольствие, изредка выезжая «в город» для встреч с друзьями, и абсолютно не помогал матери в домашних делах, хотя та обычно приходила домой поздно и просто падала от усталости. Игорь прекрасно видел все это и старался взять на себя часть ее «обязанностей» по обслуживанию отца, но того это очень сильно раздражало, и позже он ей делал выговор еще и за это. Игорь сначала не понимал, что имеет дело с жестоким манипулятором, и очень переживал. А позже к этому еще добавились и переживания школьные.

И опять ему приснился тот же самый сон. Несмотря на виски, которым он запил снотворное! Несмотря на то, что он до умопомрачения качался в спортзале… Ему не хватало воздуха, он задыхался. Наконец удалось проснуться… Он встал, раскрыл настежь окно. Было полтретьего ночи. Мостовая за окном блестела, моросил дождь, где-то недалеко проехала машина. Шум с улицы его слегка отрезвил, но все равно сердце билось часто, а в груди как будто застрял металлический шар, он чуть-чуть перекатывался и не давал нормально дышать.

Этот липкий, удушливый кошмар снился ему уже несколько ночей подряд. Сколько это еще будет продолжаться? Надо в церковь сходить… Другого уже ничего и не осталось, только так можно было унять этот отвратительный страх. Церковь на него действовала умиротворяюще. Он покупал свечи, обходил все иконы, стараясь как-то впустить внутрь спасительную «благость», и тогда становилось легче, тошнота отступала, и пару ночей можно было спать спокойно. Днем становилось легче, наваливались дела – он специально планировал их с избытком: больше поездок по городу, чтобы постоянно менять обстановку, встречаться с разными людьми. Это отвлекало и успокаивало.

Самое главное, что больше всего не давало ему покоя, – он постоянно задавал себе вопрос: как же так могло получиться, что его успешная, безбедная жизнь вдруг превратилась в постоянный источник переживаний и ночных страхов? Ведь ему всегда так везло! Может, и на этот раз ему опять повезет, и все обойдется?

Он прекрасно помнил тот момент, когда все случилось.

День, как обычно, начинался просто замечательно. Стас с утра ездил по делам, а потом встречался с новой знакомой, очаровательной девушкой. Они были на презентации, вместе выпили кофе и чудно поболтали. Он вернулся домой в прекрасном настроении, зашел в подъезд и вынул почту из ящика. Бегло просмотрел письма.

Он немного удивился этому конверту, какой-то детской марке с динозавром и неровным строчкам с адресом, написанным полупечатными буквами. «Реклама какая-то дурацкая, – рассеянно подумал он, небрежно бросив кипу газет и писем на столик в прихожей, – Сейчас разогрею супчик и прочитаю все». – Предвкушая вкусный наваристый борщ от домработницы Танечки, он быстро переодевался в домашний спортивный костюм. «А потом надо звонить клиентам, что-то они там не торопятся». Мысли текли привычным потоком: клиенты, фирма, бумаги – в фоновом режиме.

Он вышел на залитую весенним солнцем огромную кухню, прикрыл жалюзи. Открыл холодильник и аккуратно перелил две поварешки борща в широкую пиалу, поставил ее в микроволновку. Достал сметану и порезал хлеб. Надорвал конверт с динозавром…

Минут через пять Стас поймал себя на том, что сидит за столом, борщ уже остыл, а он тупо смотрит на разорванный конверт и уже раз в десятый перечитывает злосчастное письмо. Собственно, письмом это трудно было назвать – просто несколько строк, написанных теми же корявыми полупечатными буквами. Но в конверте оказалась еще и фотография.

Черт возьми, что происходит, что это такое? Неужели прочно изгнанное из памяти прошлое снова вернулось? А ведь он был уверен, что та история уже никогда его не потревожит. Он вычеркнул те события из своей успешной жизни. Их там не было.

Впрочем, выпив рюмку водки и доев борщ, немного поразмыслив, он подумал, что, возможно, все не так и страшно. Да, шантажист требовал денег, но сумма для Стаса была вполне терпимая. Сейчас деньги придется заплатить, конечно, выхода нет, но нужно как-нибудь сделать так, чтобы эта сволочь заткнулась раз и навсегда. Он придумает способ, и у него получится. Он ведь везучий! Все будет хорошо.