Александр Афанасьев - Танго смерти по-киевски

– Я слушаю, дон Хосе – сказал я

– Мой крестный сын пропал. Мне нужна помощь, чтобы его найти.

О как!

– Простите…

– Он пропал в Одессе. Приехал туда – и пропал.

Твою же мать…

* * *

Три миллиона долларов – надо было перевезти в Буэнос-Айрес. Никто за нас – нашу работу делать не будет.

Однако.

Лодка была скоростной, не сигарета 11 11 Особый вид полугоночных лодок со сверхмощными автомобильными двигателями, часто встречающийся в Мексиканском заливе – но достаточно мощная, Сансикер с движками Вольво Пента, давала до пятидесяти миль в час. Я попросил Юрца встать за штурвал, а сам – сел на заднее сидение-диван, покрытое белой кожей, и стал думать думу тяжкую…

Зачем Энрике Артиго, двадцати девятилетний плейбой из Боготы поехал в Одессу – вопросов у меня нет – совсем не ради того, чтобы попробовать на вкус одесских барышень. Одесса – ключевой в регионе наркохаб, один из мощнейших каналов европейского наркотранзита. Одесса – это открытый город, традиции контрабанды в котором – лет двести, а наркотиками там торгуют лет шестьдесят, Одесса – открытый канал, что на Россию, что на Европу, Одесса, рядом с которой Приднестровье, а там Молдова и «пустая» граница с «шенгенской» Румынией, Одесса – открытый Коридор на Закарпатье, а там – контрабанду тащат сразу на три европейских государства… Короче говоря, Одесса – это лакомый кусок для любого наркотранзитера. Причем без разницы, как отгружать – либо через Атлантику, в Средиземное море и дальше – в Европу… тут надо лишь немного маршрут поменять, из Африки – не в Испанию, а морем – в Украину, дальше, через значительные африканские общины студентов – на Запад. Или через Тихий океан – еще проще. Через мексиканские или колумбийские порты – сразу через Суэцкий канал в Средиземное, дальше в Черное и разгрузка в Одессе. А на территории Украины – кокаин можно и складировать, и хранить, и фасовать… продажность местных ментов превосходит даже продажность ментов в Колумбии или Мексике той же. Понятно, очень хорошо понятно, зачем Артиго поехал туда. Непонятно, почему он пропал. Если бы он залез на чужую территорию, и это кому-то не понравилось бы – его бы избили или убили. Если похитили за выкуп – где требования о выкупе. Почему пропал?

Одесса. Жемчужина у моря…

Это город, который для меня больше родной, чем тот, название которого когда-то было напечатано в моем настоящем общегражданском паспорте. Это город, который мы пытались освободить в мае четырнадцатого – и потерпели поражение. Мы – проиграли свое «Куликово поле», наши предки выиграли – а мы проиграли. Это город, который я предал второй раз год назад – просто убежав из него, вместо того, чтобы сражаться со злом.

Я, по крайней мере, попытался. Но попытка – не считается.

И этот соленый ветер – мне напоминает об Одессе. О городе, который я предал. О всех, кто там остался – о живых, и о мертвых. О мертвых, кровь которых вопиет и требует отмщения. Но я – просто заткнул уши…

Район порта Буэнос-Айреса – Пуэрто Мадеро – это теперь самый дорогой район города, там сосредоточена большая часть деловой жизни, построены небоскребы. Нас там ждет автомобиль Юрца – это Форд Экспедишн, бронированный уже по самому высокому классу – шестому. Такие машины – использовались в Ираке и Афганистане.

– Пора идти…

Я посмотрел на Юрика, а он – на меня. Торможу.

Перекинуть мешки в машину – с каждым разом это занимает все больше и больше времени. Скоро – машины хватать перестанет…

Наш офис – расположен в четырехэтажном реновированном здании красного кирпича на улице им. Алисии Мор де Хусто, кто она такая – я и знать не знаю, но офисы действительно хорошие, реновация выполнена на качественном уровне. Мы – поднимаем мешки на грузовом лифте и запираем в сейфы. Часть оставляем – мы развезем их прямо сегодня…

За нашим историческим, четырехэтажным зданием – громоздятся сверкающие планиды небоскребов…

– Пожрать зайдем – Юрец смотрит на часы

– Нет. Времени нет.

– Тогда хоть мясо куплю…

– Давай…

* * *

Мясо в Аргентине – это Мясо. Заперченная, под соусом планида размером в мою руку – это так, чисто перекусить…

Мы сидим в бронированной по самое не могу машине, за спиной – чуть ли не миллион долларов и едим свежее, донельзя острое мясо.

– У нас проблемы? – спрашивает Юрец, аппетитно кусая мясо

– Нет

– У тебя проблемы?

– Ближе к истине… – невесело усмехаюсь я

– Что-то с бизнесом?

– Да нет, личное

– Расскажешь?

– Подожди. Давай, сначала развезем бумагу.

Деньги – мы называем бумагой. Просто чтобы сохранять здравый рассудок и не вестись. Это – не более чем бумага.

* * *

Последняя точка на сегодня. Это – центр, площадь Ретире. Что это такое – наверное, догадались… ретирада… ассоциации не всплывают? Ретире – это одна из главных площадей Буэнос-Айреса, очень схожая с московской «площадью трех вокзалов». Здесь и в самом деле находятся три вокзала Буэнос-Айреса из пяти. В остальном площадь – обычная, привокзальная площадь – грязь, машины как попало припаркованные, маршрутки…

Только что – мы отдали последние деньги Оксане, она старшая из менял в этом районе. Мы используем в основном своих, русских и украинцев, так работать проще. Оксана – баба пробивная, в девяностые бросил муж с ребенком – приехала сюда, без языка, без копейки денег – сейчас у нее уже пять точек общепита, причем все пять – в центре. Плюс наша подработка. Вообще я замечаю, что в Аргентине как раз пробиваются чужаки – которые не знакомы с милыми местными традициями бардака. Возможно, рано или поздно президентом Аргентины станет русский (Киршнер по матери, по-моему – поволжская немка) и покончит с местным бардаком раз и навсегда.

Хотя тогда – Аргентина перестанет быть Аргентиной.

Самая известная песня на испанском – льется через динамики, а в душе – будто кошки насрали…

– Дон Хосе отбирает бизнес? – негромко спрашивает Юрец.

– Нет.

– Тогда что…

– Да как сказать…

– Как есть. Я не тороплюсь.

Не торопится он…

Я вообще человек, который не испытывает никогда потребности «излить душу». Тефлоновая она у меня – за редкими исключениями. Но сейчас – я рассказал Юрцу многое. Возможно, даже слишком многое.