Сергей Пузырев - Все еще вижу тебя

По телу пробежала наэлектризованная волна. Страх отступил и тело обмякло. Она открыла глаза и увидела перед собой черные лакированные остроносые ботинки и низ черных брюк. Ее нос уловил тонкие нотки смеси бергамота, корицы, сандала и ванили.

«Не может быть».

Мужчина сел на корточки и ее сомнения развеялись. Тогда на веранде ей не показалось, и за ней действительно велась слежка. Теперь она злилась.

– Питер! – Алиса, кряхтя, села на колени. – Какого черта ты делаешь? – она сильно стукнула стертыми руками по коленям и поморщилась от последующей за этим боли.

– Осторожнее, – произнес он, как ни в чем не бывало, и это разозлило ее еще сильнее.

– Отвали, – отмахнулась Алиса, поднимаясь на ноги.

Питер поднялся вслед за ней. Теперь она могла получше разглядеть его лицо, которое почти не изменилось с их последней встречи. Оно было таким же большим, круглым, лысым и чрезвычайно хмурым. Питер Томас работал у ее отчима начальником охраны и был обязан (в том числе) создавать ужасающее впечатление на всякого, кто посмеет приблизиться к его работодателю. Что он с легкостью и делал. Первое время после их знакомства Алиса даже обходила Питера стороной и старалась избегать зрительного контакта. Мало ли что могло его взбесить. Так она думала, наслушавшись разных россказней о его прошлом, где фигурировали Война в Персидском заливе, спецслужбы, наркокартели и горы трупов. Но по прошествии ряда событий, в которых Питер проявил себя, как верный и заботливый друг, Алиса поняла, что ошибалась. Он стал для нее важной и ценной константой. Хрупкое равновесие ее жизни опиралось в основном на него. Поэтому сейчас, глядя в эти знакомые голубые глаза, ставшие чуть бледнее, чем она помнила, но в которых все еще теплился огонек заботы, девушка не могла продолжать злиться на своего старого друга.

– Знаешь ли, это было грубо, – мягче произнесла Алиса, разглядывая свои руки. – Твой сталкинг. Ты же без зазрения совести пялился на меня! А потом преследовал, заставив думать о всяком. Что сказала бы твоя жена, узнай о твоем поведении?

– Не приплетай сюда Кэтрин. И да, прости, но ты не оставила мне выбора, когда проигнорировала все мои звонки и сообщение. Я решил, что проще будет встретиться с тобой лично. Извини, если напугал тебя там, на веранде.

– Да ладно, – на секунду Алиса задумалась. – Значит, это был ты? – удивилась девушка. – Звонил и прислал сообщение. Я думала, это была…, – ее голос дрогнул, она сглотнула и продолжила: – мама.

И без того серьезное лицо мужчины стало еще серьезнее. Оно словно потеряло краски, а кожа стала похожа на бетон. Алиса заметила это и от этого ей стало не по себе.

– Собственно поэтому я и искал тебя, – спокойно ответил мужчина, чем еще больше насторожил Алису.

– Что-то случилось дома? – Алиса вздрогнула. «Нет». – Что-то случилось с ней?

Конечно, что-то случилось. Иначе, зачем еще Джону отправлять его найти ее?

– Боюсь, что да. Мне очень жаль, но ты должна вернуться домой.

Девушка отшатнулась от него. Неприятное удушающее чувство сковало горло.

«Нет».

– Твоя мама, Элис, Миссис Каргилл…, – и тут его налитый сталью голос дал слабину. – В общем, она умерла, – кротко закончил Питер, опустив глаза в землю.

Алиса непроизвольно набрала полную грудь воздуха. В нос опять ударил неприятный цветочный аромат.

Из интервью Анны Павловой Variety: «В «Натали» вы не найдете ответов. Мы нарочно оборвали историю на полуслове, не желая спекулировать на различных домыслах о причастности супруга к трагедии. Натали в конце фильма все так же полна энергии и веры в светлое будущее. Даже, когда перед финальными титрами она заходит на борт яхты с улыбкой на лице. Только зритель знает, что за линией горизонта героиню ждет трагедия. Для нее же самой это приятное приключение. Не более того. В таком подходе к повествованию истории есть свой шарм.

Только в книгах умные детективы высказывают вдохновенные догадки, которые с невероятной точностью оказываются правдой. В жизни, к сожалению, все не так однозначно. Правда часто разбита на множество осколков, и собрать их вместе не всегда легко. Всех ответов никогда не получишь».

Воспоминания лживы.

И это всегда казалось Алисе странным. Мозг без особых проблем запоминает комбинации чисел и слов, факты, цвета и формы, но как только дело доходит до событий, то с ним происходит какой-то сбой: у слов теряются окончания, предметы меняют форму и цвет, а некоторые люди просто удаляются из памяти, как ненужный хлам. Мозг многое упрощает, запоминая. Но за этим упрощением скрывается искажение правды, которое в конечном счете влияет на наше отношение к окружающим. Получается, что люди заложники собственного мозга и его субъективных предпочтений в восприятии реальности.

Алиса часто думала об этом, когда пыталась разобраться в своем отношении к матери. Кто знает, как бы сложилась их жизнь, воспринимай она ее иначе.

У нее почти не осталось воспоминаний из своего детства, и еще меньше осталось воспоминаний, в которых бы фигурировала ее мать. А все потому, что первые пять лет своей жизни она провела на попечении своих бабушки и дедушки. Анна Павлова же в это время безуспешно покоряла итальянские подиумы. И пусть девушка сама не помнила этого наверняка, ее мозг настойчиво утверждал, что так оно и было, выдавая лишь одно воспоминание о матери из того пятилетнего периода. Она помнила, как, находясь в болезненном бреду, попросила корочку свежего хлеба, а тем человеком, который исполнил ее желание, была мама. Алиса не до конца была уверена в его правдивости, но почему-то так никогда и не спросила у родных, как было на самом деле. Наверное, боялась узнать, что всю жизнь находилась в заблуждении. Сама для себя она рассуждала так: если мозг это помнит, значит, так оно и есть? Но тогда получается, что все это время она ошибалась, и мать была рядом с ней? Но вдруг это лишь бредовые фантазии, вызванные болезнью? Сон, принимаемый за желаемое? Вот такое странное одновременно четкое и размытое воспоминание было основанием ее отношения к матери. Впрочем, чего стоит ожидать, если вся их семья– это такое же странное одновременно четкое и размытое воспоминание.

– Как ты? – Питер осторожно дотронулся до плеча, чем заставил ее повернуться.

Оказывается, все это время он сидел рядом с ней.

«А я и не заметила».

От взгляда бледных глаз, полных сочувствия, ей стало не по себе. Комок воздуха застрял в горле.

«Он смотрит так, словно знает…».

Знает о том, что она не горюет, не оплакивает свою несчастную мать так, как должна бы оплакивать любящая дочь.

– В порядке, – произнесла девушка, выдыхая. – Насколько это, конечно, возможно.