Илья Видманов - С.нежное сердце. Книга первая из четырёх

– Хорошо! – Фартук прыгнул на крючок, а Роман ещё раз с энтузиазмом поцеловал дочь в макушку. – Уже иду!

Выйдя с кухни он устремился к зеркалу. Взглянув ненароком в отражение – на него посмотрел черноволосый, с широким лбом и такой же широкой челюстью мужчина – Роман опустил глаза и наткнулся на маленький, в фиолетовой ленточке футляр. Интересно, что там?.. Вообще-то нельзя распаковывать до курантов, надо терпеть…

Поборовшись с любопытством он подарок всё-таки отложил. Потом вскроет, после двенадцати. Вместе с дочерью. Взяв пульт Роман устроился в кресле и стал щёлкать каналы: первый, второй, спортивный, исторический, про природу, снова спортивный… Нет, назад. Где там про природу?

Передача рассказывает о красотах Сибири, а с кухни докатывается шкварчание, клацанье и жужжание. Спустя минут двадцать в зал приплыл соблазнительный, пробуждающий голод аромат. Рот наполнился слюной, Роман голодно сглотнул. Даже живот заурчал, как лягушка на болоте.

В коридоре прошаркали шаги. Настя вышла из кухни, тоже уже без фартука. Не взглянув на родителя она прошла в свою комнату. Из-за стены донёсся её звонкий девичий голос.

– Пап, всё готово! На стол я накрыла!

Телевизор послушно умолк. Роман улыбнулся и предвкушающе потёр ладони, уже хотел встать… но остановился. Что-то в тоне дочери его насторожило.

– В смысле накрыла?.. Ещё же ведь не двенадцать… Настенька?..

Молчок. Роман подождал, но ответа так и не последовало. Хлопнув по коленям он встал, сделал пару шагов и опёрся плечом о косяк у закрытой двери.

– Доченька… – Роман поднял руку и несильно постучал пальцем в полотно. – Настенька… А что ты там делаешь?..

Опять молчание. В голову уже полезли нехорошие мысли, когда вдруг выстрелил ответ:

– Переодеваюсь!

Глядя в закрытую дверь Роман постоял… потом отошёл и вернулся в кресло. Подперев челюсть кулаком он закинул ногу на ногу и стал ждать. Запахи с кухни всё ещё соблазняют, только вот аппетит куда-то делся. Минут пятнадцать висела тишина, наконец дверь открылась и дочь вышла: накрашенная, с колечками и серёжками, в светлом, очень красивом платье, подаренном ей матерью по окончании восьмого класса.

Настя – не Настя, а снежная королева из сказки. Холодная, не улыбчивая, с подведёнными тушью глазами и перламутровыми губами.

– Доченька… – От удивления у Романа упала подпирающая челюсть рука. – Чё-то я не понял…

Настя прошла мимо отца и остановилась напротив зеркала.

– Я буду праздновать новый год с подругами. Мы собираемся у Люды, ты её знаешь. Не волнуйся, пап, ничего такого там не будет.

Сказала и, как ни в чём не бывало, пошла к выходу.

– Доча! – Роман вскочил, как ужаленный. – А мне-то ты почему ничего не сказала?!

Настя взяла куртку.

– Не сказала?.. – У неё поднялись брови. – Наверное запамятовала… Но, в любом случае, мы с девчонками уже договорились, так что я всё равно пойду.

Роман подступил к своему ребёнку. От удивления он часто заморгал, у него даже престал закрываться рот.

– Но… Настя… Я думал мы встретим новый год вместе, как семья… Разве мы с тобой это не обсуждали?..

– Нет, пап, не обсуждали. – Дочь нагнулась к сапогам. – Наверное это ты сам так решил, а меня не предупредил.

Одевшись, она потянулась к дверной ручке. Рука Романа сама, будто по собственной воле, легла ей на плечо.

– Доча…

Дочь покосилась на его ладонь… и холодно перевела взгляд на его глаза.

– Пап… – Её взгляд стал прямым и словно бы металлическим. – Этой своей новостью о переезде ты и так сделал мне большущую подножку. Спасибо тебе огромное… Не лишай меня хотя бы возможности побыть в праздник с подругами, которых я, возможно, очень долго теперь не увижу.

Роман смотрел на Настю, будто одеревенелый. Пытаясь справиться с собой он постарался руку убрать, однако та не пожелала сдвинуться. Прилагая просто титанические усилия, миллиметр за миллиметром ладонь с дочериного плеча он всё-таки стряхнул… и сразу сдулся, стал худее, сгорбился.

– Хорошо… – Голос его упал и разбился. – Хорошо, доченька… Делай, как полагаешь нужным…

Настя повела плечом, на котором только что лежали отцовские пальцы. Цокая каблуками она распахнула дверь и, не оборачиваясь, ушла. Глядя ей в спину Роман застыл и опомнился лишь, когда цоканье прекратилось, а подъездная дверь там внизу давно уже хлопнула. Медленно, как в тяжком недуге он за дочерью наконец закрыл… и медленно, словно несёт гроб потопал в зал.

Оставшийся вечер Роман провёл тупо уставившись в телевизор, а на кухню заглянул лишь когда до нового года осталось пять минут – за коньяком.

Фиолетовая ленточка с дочкиного подарка слетела под ноги, футляр раскрылся и в ладонь лёг галстук – красивого тёмно-синего цвета, приятный на ощупь. Небрежно завязав узел, Роман сунул, как попало, голову в петлю и свинтил с бутылки крышку.

– С Новым Годом! – закричали из телевизора.

– С новым счастьем… – Роман запрокинул бутылку и жадно глотнул.

***

Новость о переезде в штыки восприняла не только дочь. На службе Романа не поняли и бросились отговаривать ВСЕ. Друзья наперебой приводили доводы, ставили аргументы, один даже выступил с пламенной речью, почему Роман ошибается и переезжать ему нельзя ни в коем случае! Такое стало неожиданным и приятным: неужто любят и ценят?.. Или боятся, что без него придётся совсем туго?..

Только двое отнеслись вроде бы спокойно – Обжигалов и начальник. Обжигалов, как узнал, просто подошёл и спросил:

– Ты чего, Ром – переезжаешь?..

– Ну да.

– Ага, понятно… Ну удачи.

И пожал руку.

Начальник, когда Роман пришёл с заявлением, сдвинул сердито брови, посмотрел это так с претензией, как генерал на солдата, сломавшего метлу, и поинтересовался:

– Ты что?.. Серьёзно?..

– Да, Владимир Дмитриевич. Серьёзно. Я не передумаю.

– А я тебя и не отговариваю… – Преображенов уронил взгляд на листок и громко, слишком громко прочистил горло. – Значит ты уходишь… Совсем со службы собрался?..

– Нет, Владимир Дмитриевич. Я перевестись хочу. Как думаете – найдётся для меня в Тольятти местечко?..

Преображенов будто и не услышал. Глаза его бежали по строчкам сверху вниз, перечитывали… и вдруг поднялись на Романа.

– Намёк понял… – Со стуком он выдвинул ящик и бумажку спрятал. – Ладно, Ром. Решил, так решил. Я с Понятовским знаком, он там по Автозаводскому району назначен. Хотя, конечно, занимаются они почти всем подряд – как и у нас тут. А располагаются вообще в центре… Я с ним созвонюсь и о тебе поговорю.

От радости Роман аж подскочил, ладонь его подлетела к виску.

– Премного благодарен!

Не обращая внимания на такие выкрутасы «старик» достал новые бумажки и стал читать. Не поднимая глаз он буркнул: