Лили Крайн - Предчувствие

Мия заканчивает осмотр как раз последнего, такого же необитаемого, как и остальные, этажа и уже собирается возвращаться, когда замечает в самом углу в темноте тонкую полоску приглушённого света на полу. Она хмурится, однако любопытство берёт верх. Подойдя вплотную, натыкается на стену, но ведь свет откуда-то исходит? Мия, контра своим инстинктам, которые буквально кричат о том, что не стоит лезть в потайные проходы, особенно в домах мафиозных семей, начинает ощупывать поверхность в непроглядной мгле, пока не ощущает под пальцами небольшую выемку, напоминающую замочную скважину. Она опускается на одно колено, не отстраняя пальцев от находки, и начинает скрести по ней, чувствуя, как ногти отдирают что-то смутно напоминающее… Скотч? Ещё пара движений и это мешающее нечто наконец снято, теперь можно различить небольшую расщелину, отсвечивающую красным.

Наклонив немного голову, Мия прикрывает один глаз, а вторым припадает к отверстию и тут же рывком отскакивает назад. Она жмурится, встряхивает головой, делает глубокий вздох и возвращается на место, чтобы убедиться, что увиденное не является бредом неокрепшего от перемещения сознания. За потайным входом – спальня, окутанная слабым красным светом, а прямо напротив двери расположена кровать, на которой лежит пожилого вида мужчина. При таком освещении довольно сложно что-либо различить, но Мия отчётливо видит многочисленные трубки, проведённые к человеку, маску на его лице, угол странного аппарата. Из-за красного света всё это напоминает персональный ад для одного единственного человека, который как раз лежит в его центре. Становится жутко вдвойне. Мия наконец отстраняется. Это не её дело. Может, это отец Марго? Может, он болеет, а она присматривает за ним? Тогда почему в доме никого нет? Или…

Или. Осознание того, что в комнате может быть кто-то ещё, неприятным холодком скользит по спине, заставляя поскорее подняться и убраться отсюда восвояси. Мия спускается на первый этаж так быстро, как только может, достаёт из холодильника бутылку воды и одним махом выпивает половину, не сразу замечая, что в другой руке судорожно сжимает сорванный клочок красного скотча. Да что это за ерунда такая? Хочется позвонить Лексу и поговорить с ним, но только не об увиденном, а спросить, когда наконец можно будет покинуть особняк. Вот только Алекс трубку не берёт ни в первый, ни во второй, ни в пятый раз. Мия чертыхается, засовывает телефон обратно в джинсы и возвращается в свою комнату, тут же закрываясь на ключ. Раньше такого не было, раньше Алекс всегда отвечал на вызов, независимо от того, где находился и чем был занят, а теперь… Вопросов появляется всё больше, и нет ни единого ответа.

Почему Марго взяла её к себе? Почему Алекс так легко согласился? Что их связывает, кроме того, что они были соулмейтами? Неужели из-за помощи Мие Марго требует теперь чего-то взамен? Какова вероятность того, что её родственная душа вынуждена расплачиваться за её же новую жизнь? Голова начинает дико болеть от этих мыслей. Мия валится на кровать, сцепив зубы, утыкается лицом в подушку, судорожно дышит, силясь усмирить накативший приступ мигрени, и… Просыпается. Что это, чёрт побери, было? Сон? Явь? Будто не она, не её реакция, но одновременно и она. Рывком поднявшись с постели и через силу преодолевая тошноту и резкое головокружение, Мия едва ли не бегом отправляется из своей спальни на третий этаж в тот самый зловещий коридор.

Там так же темно, как и во сне – а во сне ли? Она подходит вплотную к дальней стене и начинает ощупывать её, скомкано матерится, достаёт телефон и включает фонарик. Чисто: никаких замочных скважин, никакого красного скотча, никаких просветов у пола – ничего. Мие определённо это не нравится. Сначала она оказывается запертой в этом гнезде кукушки, а теперь её посещают видения? Что за ерунда? Злясь на саму себя и ситуацию в частности, она уже собирается уйти, попутно открывая контакты на экране, когда со спины доносится раздражающий голос:

– Госпожа Абилева? – Ну да, Демежан всё равно должен находиться где-то в доме.

– Что? – Получилось немного грубее, чем следует, но Мие уже плевать. Она прижимает смартфон к уху и ждёт.

– Ужин подан.

Мия только кивает, стараясь не обращать внимания на ненавистное лицо, и проходит мимо, всё ещё напрасно дожидаясь ответа на звонок. Алекс её игнорирует что ли? Или это новая форма издевательств для перерождённых? Она готова ко всему, пожалуй, кроме того, что в прилегающей к кухне гостиной в стиле семейки Адамс её уже будут ждать. Марго в кашемировом платье цвета бургунди и массивных длинных серьгах, словно вырванных из самого средневековья, спокойно сидит во главе стола, прокручивая в пальцах тонкую ножку бокала с красной жидкостью. Мия сразу расслабляется: в кои-то веки у неё будет компания за ужином, а такого не случалось со смерти бабушки, но потом сразу напрягается, вспоминая свой сон. Она опускается на стул рядом, всё же выдавливая приветствие.

– Как тебе тут живётся? – Марго едва склоняет голову вбок, исподтишка наблюдая за своей гостьей.

– Пусто и скучно. – Она решает, что лучше начать с правды, хоть и не всей. – Почему твои дети тут не живут?

У Мии создаётся ощущение, что в глазах женщины проскользнул опасный блеск, но она списывает это на отсвет свечей, которые кто-то заботливо поместил в центр стола. Марго молчит, пока Демежан приносит из кухни ужин и расставляет тарелки напротив. Мия также соблюдает тишину, догадывается, что это просто не для посторонних ушей. Едва дворецкий скрывается за дверью кухни, пожелав госпожам приятного аппетита и вечера, Марго наконец решается заговорить:

– Они сейчас оба на учёбе, но вскоре должны приехать, и тебе не будет так одиноко.

Особое интонационное ударение идёт на последнее слово, и Мие хочется возразить, что ей вовсе не одиноко, но что-то подсказывает – не время спорить, надо действовать иначе. Откуда взялось это предчувствие она и сама не понимает, но отчего-то следует ему.

– Думаешь, я задержусь тут?

– Если захочешь, – уклончиво откликается женщина и отпивает вино.

Вновь повисает гнетущее молчание, никто не принимается за еду. Марго неспеша потягивает напиток, пока Мия пытается найти смысл жизни на расшитой золотистыми узорами скатерти. Создаётся ощущение, будто они сидят так целую вечность, но бокал пустеет, и Марго складывает руки на столе, поворачиваясь немного корпусом к собеседнице.

– Ты поедешь на свои похороны?

– Похороны? – Из головы вылетело такое важное событие. – А когда они?

– Послезавтра. – Марго не сводит с неё пристального взгляда. – Не каждый день удаётся побывать на собственных похоронах.

Мия кивает, закусывает нижнюю губу, задумываясь, и только потом решается задать интересующие вопросы в порядке возрастания их важности: