Симона Сент-Джеймс - Сломанные девочки

Отец остановил машину, и на секунду повисла полная тишина – слышен был только стук двигателя. Айдлуайлд-холл выглядел мрачным, без каких-либо признаков жизни. Кейти посмотрела на маму, но та, повернув голову, глядела в окно невидящим взглядом. Кейти сидела так близко, что могла рассмотреть мамин макияж.

– Простите меня! – хотелось ей сказать. – Пожалуйста, не оставляйте меня здесь. Я не смогу. Пожалуйста, простите.

Но она промолчала.

– Я возьму твои вещи, – сказал отец.

Это было два года назад. Теперь Кейти привыкла к Айдлуайлду: к длинным обшарпанным коридорам, пахнущим плесенью и девичьим потом, к окнам, которые зимой по краям затягивало изморозью; к влажному, рыхлому запаху, который круглый год стоял на поле для хоккея на траве; к школьной форме, не менявшейся с момента основания школы в 1919 году.

Другие девочки охотно подчинялись Кейти. Она была их лидером – темноволосая, красивая, немного агрессивная и храбрая. Не то чтобы она стала популярной в школе, но пару раз ей приходилось пускать в ход кулаки, и она легко побеждала. Если ты умеешь показать себя, то ты уже наполовину победила, и Кейти неуклонно придерживалась этого правила. В интернате для брошенных девочек нелегко выжить, но Кейти сжала зубы, и у нее получилось. С родителями она виделась два раза в год – летом и на Рождество. Она так перед ними и не извинилась.

В общежитии, которое называлось Клейтон-холл, девочки размещались по четверо в комнате. Никогда нельзя было знать наверняка, с кем тебя поселят. Одна из первых соседок Кейти, девочка с вечно спутанными волосами из Нью-Гемпшира, утверждала, что происходит из семьи настоящей салемской ведьмы, и любила бесконечно напевать что-то себе под нос, сидя над учебником латыни. При этом она так яростно грызла ноготь на большом пальце, что Кейти начинала задумываться, насколько это веский мотив для убийства. После того, как «салемская ведьма» уехала, ее место заняла длинноногая кучерявая девочка, чьего имени Кейти не запомнила. Почти каждую ночь она тихо рыдала в подушку, пока однажды крупная и всегда чем-то раздраженная Шарлотта Кэнкл не встала с кровати и не сказала:

– Прекрати уже реветь, ради бога, не то скажу девочкам, чтобы они тебя подержали, а я расквашу тебе нос.

Никто ей не возразил. Плачущая девочка с тех пор вела себя тихо, а через несколько недель покинула комнату.

Шарлотта Кэнкл тоже переехала в другую комнату на их же этаже – случилось это после драки с Кейти, одной из тех, в которых Кейти удалось выйти победительницей. И теперь комнату 3С с ней делили, пожалуй, вполне нормальные девчонки. Айдлуайлд был последней надеждой для родителей – сюда привозили тех, в ком разочаровались или кто слишком упорствовал в непослушании. Скрытая в лесах Вермонта, школа насчитывала всего 120 учениц: незаконнорожденных дочерей, дочерей от первого неудачного брака, дочерей служанок, дочерей иммигрантов, девочек, которые плохо себя вели и не хотели учиться. Здесь всегда велись войны, и ни одна ученица не доверяла другой, но Кейти странным образом чувствовала, что только эти девочки способны ее понять. Когда она рассказывала, сколько раз сбегала из дома, они только пожимали плечами: подумаешь!

Однажды ночью, после отбоя, она села на кровати и потянулась за пачкой сигарет, спрятанной под подушкой. Стоял октябрь, и по единственному высокому окну в их спальне барабанил дождь. Кейти постучала по кровати на втором ярусе.

– Снеси!

– Что?

Снеси, конечно же, не спала. Кейти уже давно определила это по ее дыханию.

– Я хочу рассказать тебе историю о привидениях.

– Правда? – Снеси перегнулась через край кровати и посмотрела вниз на Кейти. – Про Мэри Хэнд?

– Только не это, – раздался голос со второго яруса кровати в противоположной части комнаты. – Снова истории про Мэри Хэнд?

– Тихо, Роберта, – сказала Сисси. – А то Соня проснется.

– Я не сплю, – ответила Соня из-под одеяла с нижнего яруса второй кровати. Сейчас, в полудреме, ее французский акцент был сильнее обычного. – Заснешь тут, когда вы болтаете.

Кейти достала сигарету из пачки. Всем в комнате было по 15 лет. В Айдлуайлде уже давно селили вместе девочек одного возраста, иначе старшие начали бы издеваться над младшими.

– Про Мэри Хэнд кто-то написал в моем учебнике латыни, – сказала она. – Смотрите.

Она достала из-под кровати старый, пахнущий плесенью учебник и маленький фонарик. Фонарики в Айдлуайлде были запрещены, но это правило нарушали все девочки без исключения. Крепко держа его в руке, Кейти долистала до нужной страницы.

– Видите?

Сисси спустилась вниз со второго яруса. Из них четверых у нее была самая большая грудь, поэтому она стыдливо прикрывалась накинутым на плечи одеялом.

– А, – сказала она, глядя на страницу, – у меня есть то же самое в учебнике грамматики. Ну, или, по крайней мере, что-то похожее.

– Что там?

Роберта не могла разглядеть надпись со своей кровати. Она выросла из ночной рубашки, и из-под подола были видны ее тонкие лодыжки. Темно-русые волосы были заплетены в косу. Она бесшумно спрыгнула со второго яруса на пол и заглянула через плечо Снеси. Кейти услышала ее мягкий вздох.

На узких полях страницы было написано карандашом:

«Видела Мэри Хэнд в окно 1G, Клейтон-холл. Она шла по полю. Среда, 7 августа 1941 года. Дженни Берд».

Глядя на эту надпись, Кейти почувствовала какой-то нервный толчок, укол страха, который она не хотела показывать другим. Все в школе знали про Мэри Хэнд, но карандашные записки каким-то образом делали ее более реальной.

– Это ведь не шутка, – сказала она, не спрашивая, а утверждая.

– Не шутка, – подтвердила Сисси. – В моей грамматике было написано так: «Туалет, третий этаж, в конце западной стены. Там я видела Мэри». И дата стояла – 1939 год.

– Это предупреждение, – сказала Соня, которая тоже встала и выглядывала из-за спины Роберты. Она пожала плечами и снова подалась назад. – Я их тоже видела. Кажется, учебники здесь с тех пор не меняли.

Кейти пролистала ветхие страницы своего латинского учебника. На первой стояли цифры «1919», год основания Айдлуайлда. Кейти попыталась представить, как выглядела школа в то время: новенькое здание, новенькая форма, новенькие учебники. Сегодня, в 1950 году, Айдлуайлд превратился в машину времени, в место, где понятия не имели об атомной бомбе, шоу Texaco Star Theatre или телевидении. В каком-то смысле было логично, что девочки из Айдлуайлда вынуждены были передавать друг другу сообщения на полях учебников, рядом со списком сражений Войны за независимость или описанием химического состава йода. Учителя никогда не заглядывали в эти книги, а школа их не списывала. Если нужно предупредить новеньких о Мэри Хэнд, лучше места не найти.