Александр Трофимов - Уголки страха

ПРОПАЛ БЕЗ ВЕСТИ:

Джош Харпер

Молодой человек пропал в ночь с 30 на 31 декабря. Просьба всех, кто видел его, сообщить в полицию.

– Тебе, это так просто с рук не сойдёт, Харви!

– Даааа-даааа…

– Гореть тебе в аду! – кричал парень, когда его заковали в наручники. Он кидал яростные проклятия в мою сторону, когда его силком уводили в камеру.

Ещё один плодотворный день. Люблю свою работу. Особенно пересчитывать «чаевые». Дописав отчёт об аресте, я достал из ящика стола свою дежурную фляжку и сделал солидный глоток. «Старый добрый виски никогда не подводит». А парень действительно думал, будто его жопу «прикроют». Вести дела с наркоманами палка о двух концах: с одной стороны за дозу выложит всё вплоть до времени похода в туалет, с другой – это бомба замедленного действия, если выкинет что-то – не отмоешься. Мне самому неохото светится в этом деле, много заинтересованных.

– Колдуэлл, комиссар вызывает.

– Черт, Берроуз! Стучаться надо! – Мартин Берроуз – главная подстилка комиссара. Ради одобрения его язык пролезет куда угодно и когда угодно.

Я направился в кабинет комиссара, он находился через три двери от моего кабинета. В этом был большой плюс – ты всегда успевал собраться с мыслями, чтобы обмен любезностями проходил более быстро и лаконично. Время было шесть вечера, моя смена подходила к концу. Хотелось быстрее закончить сегодняшний денек приятными посиделками в баре.

Интересно, что Маклафлину надо? Ладно, отчитаюсь и домой.

– Вызывали, сэр?

– Да. Проходи, садись, – присев на стул, я прикурил сигарету, тем самым подготовившись к расспросам Маклафлина.

Кабинет комиссара был усеян наградами разной степени важности: кубок за игру в футбол в школе, медаль за мужество в армии, грамота за отличные физические показатели и, конечно, медаль за службу в полиции. Благодарность от мэра города красовалась в рамке из чёрного дерева, занимая почетное центральное место. Рай для самолюбования и эгоцентризма.

Лицо Маклафлина было наполнено серьезностью как никогда. Морщины на его роже выдавали это. Суровый взгляд вкупе с сединой вырисовывал матерого хищника, раскусившего далеко не одну жертву.

– Садись, Колдуэлл. Нам надо обсудить твое последнее дело…

– Шеф, отчёт готов. Завтра будет у вас на столе.

– Колдуэлл, парень, которого ты арестовал, утверждает, что ты его подставил, – гребанный наркоша. Ну ничего, в тюрьме таких любят.

– Но…

– Я не закончил. Он также заявляет, что был твоим информатором, а ещё говорит, будто ты присвоил часть денег.

– Сэр, я сдал все при аресте. Если есть сомнения – бланки получения-сдачи материалов можете затребовать в хранилище. Колтон ещё там, он может подтвердить. У меня встречный вопрос. Не уж-то вы верите какому-то наркоше, а не мне, человеку, прослужившему в полиции десять лет? – укол в самое нутро Маклафлина, в его полицейскую гордость.

Комиссар всегда был честным копом. Все, чего он добился, было заработано потом и кровью.

– Колдуэлл, успокойся. Я всегда на стороне полицейских, просто это громкое дело и спросят со всех. Так что убедись, что в твоём отчёте комар носа не подточит. У меня нет желания разгребать дерьмо в департаменте. Тем более с отделом внутренних расследований, которые даже свою мамашу готовы подозревать в нечестности из-за того, что конфет недосчитались.

– Я могу идти?

– Можешь идти.

Маклафлин – старый пердун, хочет покрасоваться перед начальством. Главное – отчёт. Там расписано все грамотно, не подкопаешься. Я всегда подходил к бумажной волоките со всей ответственностью. Малейший просчет – тебе крышка. Ищейки начнут копать. Твое грязное белье выйдет наружу со всеми вытекающими подробностями.

В полиции много бюрократии, во времена дикого запада подобное отребье отстреливали ради забавы, а тут – права и свободы. Этими аспектами занимался отдел внутренних расследований. «Черные копы», как их прозвали ребята, свиньи, защищающие права отморозков и убийц.

Во всем этом балагане бумажек были и свои плюсы. Если написать, что на тебя кинулись с ножом, можно запросто застрелить смельчака, а оружие само найдется в его руке. Также можно бесплатно пользоваться услугами проституток. Если тебе хорошо, она спокойно работает. Одним словом – красота.

Я давно получал «чаевые» от этих ребят, а теперь пришлось их прижать. Не люблю лишаться кормушки. Зарплата полицейского маленькая. Ведь нет ничего страшного, если у одного из задержанных пропала пара купюр, в тюрьме от них пользы никакой.

«Надо сегодня напиться».

Нарезал пару кругов по Оушен-ройд. Ночной город начал просыпаться. Везде, тут и там, повылазили: ночные бабочки, дилеры и всякого рода другой «мусор», работающий после наступления темноты. Я зашел в «Лункерс-бар».

Несмотря на середину недели, место не так уж сильно пустовало. Был занят один бильярдный стол из трех, дальнобойщики потягивали «пиво вечера» (тот напиток, который надо продать побыстрее сегодня), пара черных парней активно о чем-то спорила в дальнем конце зала, ну а моя персона расположилась за стойкой.

Я заказал себе двойной виски с содовой. «До чего же хорошо», – подумал я, потягивая божественный нектар. Сейчас бы дорожку…

– Привет, Харви. Скучал по мне?

– Скорее по тому, что у тебя есть.

Моя старая знакомая Эшли. Я периодически беру у нее дурь, ну и, конечно, секс никто не отменял.

– Пойдем ко мне, твое удовольствие там.

Шикарная брюнетка с оливковыми глазами и аппетитной грудью. В этом весь смак Эшли. Я мог подолгу зарываться в ее волосы во время интима, они пахли отменным парфюмом, за который приходилось платить самому. Запах манил и возбуждал. Я был словно кот, привлеченный ароматом кошачьей мяты.

Я проехал добрый десяток кварталов, но удовольствие стоило потраченного времени. Зайдя к ней, мы разделись, ещё немного выпили и после «дорожки» занялись делом. Мне надо было расслабиться, день выдался не из лёгких.

Убранство моей подруги являлось нечто средним между притоном и дешевой ночлежкой. Недорогие жалюзи, окна на свалку, обои, потерявшие свой цвет пару лет назад, скрипящая кровать, пара кресел и кухня в углу комнаты. Старый холодильник периодически ворчал как дикий зверь, требующий чего-то. Правда вместо этого он стабильно получал пинок или удар кулаком от меня. Гора немытой посуды в раковине соседствовала со старой плитой, плотно покрытой слоем пыли и застарелого жира.

– Пойду припудрить носик.

Она скрылась в туалете, а я провалился в сон.

Проснувшись через пару часов, я заметил, что моя пассия не вернулась. Был слышен только душ из ванной. Я не спеша оделся. Проверил все ли у меня на месте. Эшли могла запросто стащить что-нибудь из моих карманов.