Екатерина Тимофеева - Собиратель

«Что это она притихла? Не умерла ли случайно?» – подумала Соня и по ней прокатилась холодная волна мурашек.

Собравшись с духом, девушка наконец-таки приподнялась с дивана. Шарик в голове запульсировал и болезненно заколыхался от движения. Область копчика болела от удара, а на локте правой руки красовался запёкшийся порез от стойки в ванной. Вчерашнее падение оставило свои неприятные отпечатки.

Соня облокотилась ладонью на диван, чтобы вытащить и спустить ноги на пол. Рука коснулась чего-то мягкого и склизкого.

«Что…»

Она посмотрела на прилипшие к коже бежевые разводы. На первый взгляд очень походило на растаявший шоколад. Соня зевнула и попыталась вспомнить, когда она ела эту сладость в постели. Медленно она обводила взглядом комнату. Также медленно капилляры в глазу набухали и краснели, голова наполнялась горячей лавой, даже воздух стал накаляться в её носу. В тихой комнате стало слышно, как сердце девушки бьётся об рёбра. Стены начали давить и сужаться, потолок и пол стремились друг к другу, окно стало удаляться, а вместе и с ним дневной свет. В глазах потемнело и Соню повело назад.

На улице у автомобиля сработала сигнализация и это поспособствовало выведению девушки из полуобморочного состояния. Под звуки многотональной сирены, Соня встала и отрешённо стала подходить к женщине на кровати. Тамара Марковна лежала полностью обнажённой. Она теребила руками снятую сорочку и свой памперс. Постель пестрила коричневыми пятнами и разводами. Всё что копила эта старуха в себе последние дни, было выпущено наружу и разбросано по всей комнате. Стены, шторы на окне, шкаф, пол, диван Сони – всё было в фекалиях больной женщины. Пока девушка стеклянными глазами и застывшим рассудком пыталась вернуть себя в реальность и понять, что с этим делать дальше, Тамара Марковна нащупала под рукой зловонный мякиш и не раздумывая бросила его в сторону Сони. При этом положение тела она не меняла, лёжа на спине и смотря мутными бледно-голубыми глазами в потолок вдруг резко открыла беззубый рот и стала визжать.

Соня вышла из ступора, метнулась к ней и дёрнув за плечо, рявкнула: «Хватит орать больная дура!»

Но старуха продолжала истерично вопить и хлопать руками по кровати, от ударов стали разлетаться мелкие частицы кала.

–Хватит! Прекратите! – кричала девушка.

Старуха не унималась, в её глазах зажегся нездоровый блеск, руки продолжали бить кровать, она уперлась на затылок выпятив грудь вверх. Женщину выгнуло в истерическом припадке. Соня попыталась надавить ей на плечи, но любое прикосновение девушки воспринималось агрессивно, и это еще больше разжигало агонию в её вспышке гнева.

Крошечная квартира как резервуар моментально наполнилась смердящим запахом экскрементов в вперемешку с дикими воплями. У Сони зазвенело в ушах, тело трясло как при сильном ознобе, из-за лопающихся кровеносных сосудов в глазах, комната приобрела алый оттенок. Тошнота вместе с сердцем подкатывала к горлу. Девушка выдернула из-под головы старухи подушку и стала озлобленно избивать агонизирующее тело.

–Хватит орать! Хватит орать!

Подушка хаотично приземлялась и на кровать, и на грудь женщины, и на голову. Белая наволочка стала постепенно окрашиваться в кремовый цвет. Удары приходились и на лицо, тем самым пачкая всю лежачую старуху. Кричащий рот продолжал терзать Соню, не взирая на пастообразную массу на щеках и губах.

Соня избивала подушкой пока не устала. Руки забились. Но истошный крик продолжался.

«О Боже как же она достала!»

Девушка положила подушку на лицо пенсионерке и стала на неё давить.

– Замолчи, замолчи, – сквозь зубы повторяла Соня.

Она навалилась всем телом на подушку и стояла так до тех пор, пока темп бьющих рук не сбавился, а потом и вовсе прекратился, руки вяло упали как плети. Глухой крик через подушку тоже затих.

– Замолчи, – дыхание у Сони было прерывистое, ноздри жадно ловили очередную дозу кислорода. Когда тишина продлилась около пяти минут, девушка потихоньку убрала подушку от лица старой женщины.

Тусклые голубые глаза смотрели в потолок, открытый рот перекошен в гримасе беззвучного крика. Соня смотрела на Тамару Марковну и не понимала, что с той не так.

–Умеешь же молчать, – с отдышкой сказала девушка.

Она пошла мыть руки. Единственное чего ей хотелось сделать в первую очередь, так это позвонить Марине и в приказном тоне заявить, чтобы её срочно вывозили из этого дурдома, с этой сумасшедшей старухой она больше не может сидеть. Присев на стул на кухне, девушка взяла телефон, но не смогла набрать номер из телефонной книжки, потому что руки тряслись так, что невозможно было удержать аппарат.

«Надо постоять под горячим душем» – решила она.

Залезая в ванну, Соня в очередной раз ругнулась, лицезрея на полу сорванную при падении шторку.

– «Чертова квартира!»

Пол значительно намок, пока девушка стояла под сильным напором воды. Хлюпая по нему, она вышла на кухню и поставила себе чайник.

– «Доброе утро, Сонечка»

Выпив две чашки чая с несколькими ложками сахара, девушка достала борщ из холодильника, налила в тарелку и понесла в комнату.

–А что это мы молчим? – язвительно начала Соня. – Давайте, теперь кушать подано, садитесь жрать пожалуйста. – она села на краешек кровати, и приготовила ложку с супом.

Женщина с открытым ртом и глазами, продолжала бездвижно лежать.

– Подъем толстуха, – прошептала девушка, она поставила тарелку с едой на тумбу и стала поднимать пенсионерку за плечи.

–Тамара Марковна вам надо меньше есть, вы стали совсем неподъемной.

Соня бросила попытки поднимать пенсионерку, отодвинулась, взяла опять тарелку в руки, и посмотрела на женщину. Перекошенное лицо молчало. Соне потребовалось около двадцати минут времени, чтобы осознать, что эта женщина больше никогда не издаст ни единого звука. Никогда.

–Умерла. – вслух сказала девушка.

Глава 12.

Соня вылила борщ из тарелки в унитаз.

Тик…Так…Тик…

«Часы? Никогда их не слышала» – Соня сидела в звенящей тишине и смотрела на открытую комнату. На большой кровати как гора, лежало тело обнажённой старухи. От тела фонило жутким спокойствием и гипнотическим ужасом мёртвой неподвижности. О том что время продолжает идти дальше, напоминало только тиканье часов.

В таком состоянии Соня уже была в своей жизни, тогда она еще жила в детском доме. У них на этаже жила кошка Муся, которая часто приносила в брюхе дюжину котят. Их ребята вместе с воспитателями топили в ведре. А вот Мусю, хоть та и дурой была, все любили. Ласковая, мышей ловила и просто радовала детский сиротский глаз. Но вот однажды, пришла она окровавленная и потрепанная, скорее всего после уличной драки с собакой. Легла в общем коридоре и жалобно промяукала. Вокруг тут же собрался круг любопытных, сочувствующих и уже рыдающих. И у всех на глазах, когда -то бурно плодоносящая Муся, испустила свой последний кошачий выдох. Дети в слезы, кто-то по полу начал кататься в истерике, а Соня впала в ступор. Стресс каждый переживает индивидуально, у маленькой Софи защитная реакция организма работает так. Тогда её называли черствой, устроили ей бойкот, за то, что она ни одной слезинки за Мусю не проронила.