Екатерина Тимофеева - Внутри

Марк потащил тело убиенной к яме. Свалил туда, как мешок картошки, и, немного отдышавшись, начал закапывать яму. Этот процесс пошёл чуть быстрее прежнего.

Покончив с этим, усталый, но довольный Марк развернулся и пошёл по полю. Его ноги увязали в разжиженной почве, что затрудняло движение. Усталость сказывалась – Марк уже еле-еле волочил ногами. Месиво из дождя и земли становилось вязким, ноги не слушались и заплетались. Вдруг Марк почувствовал что-то более-менее твёрдое под ногами, это помогло ему оттолкнуться, чтобы сделать очередной шаг. Это повторялось несколько раз; иногда с этого нечто твёрдого нога соскальзывала в какое-то углубление, и от этого идти было ещё сложнее. Такое передвижение расстроило Марка, и он решил понять, что же у него под ногами, почему такая странная местность. Он опустил голову и сквозь стену дождя увидел человеческое лицо, на котором стояла его нога в ботинке.

Он стал оглядываться по сторонам, и то, что он разглядел в этой мокрой вакханалии, его шокировало. По всему полю разными частями тела в земле виднелись трупы людей. Дожди размыли землю настолько, что всё, что здесь закапывал Марк, поднялось наружу. Все его тайны были рассекречены дождём. Марк стоял посреди поля, окружённый телами мужчин и женщин, и не мог пошевелиться от сковавшего его ужаса.

«Пение птиц, что за…» – Марк открыл глаза. Звук птичьей трели нарастал. Он нащупал под подушкой смартфон и отключил будильник.

На стене висли большие часы и с издёвкой показывали семь утра.

«Почему семь утра, а не девять?! Кто переставил мне будильник?!» – Марк катался по дивану и причитал.

Заснуть опять он уже не смог. Лежал на спине и смотрел в потолок. За окном шёл дождь. По спине пробежали мурашки, едва он вспомнил ночной кошмар. Затем к Марку постепенно стали приходить воспоминания вчерашнего вечера. Странное чувство моментально поглотило его, как будто он резко прыгнул в ледяную прорубь. Потом он вспомнил себя в парке и свои планы на ближайшее будущее – кровавые планы, делающие его знаменитым и самым жестоким маньяком за всю историю человечества.

«Наверное, это хорошо, когда ты наконец понимаешь своё предназначение в этом мире. Многие всю жизнь работают на нелюбимой работе, живут с нелюбимыми людьми, покупают не то, что любят, а то, что им навязывают с телевизора. Они живут такой жизнью и даже не понимают масштаб своей катастрофы. И ведь многим приходят наводящие подсказки сверху в виде депрессий и апатии, когда на работе начинает не клеиться, в семье разлад и ссоры, и всё это только для того, чтобы ты осознал: это не твоё, пора всё менять!»

Вот и Марк прожил всю свою сознательную жизнь с зашоренными глазами, не видя своего истинного пути. Живя фальшивой жизнью, не выделяясь из общей серой массы, не показывая себя настоящего. У нас так принято в обществе – быть как все. Лишь немногие смельчаки решаются открыться этому миру, и это не только экстравагантные художники, чудаковатые писатели и фриковые деятели моды. Это также и убийцы. Палачи, несущие свою правду.

Если пройтись по всем знаменитым тюрьмам, где содержатся великие серийные убийцы, то можно провести аналогию, что у каждого путь самовыражения через смерть убитого им человека начинался из несчастного детства. Когда их били, унижали, измывались над ними. Они думали, что всё зло, которое они применяют к ребёнку, останется безнаказанным, – и глубоко ошибались. Дети вырастали затюканными, нелюдимыми и злыми. Яд злобы уже распространился по всему телу, и он теперь в каждой клеточке убийцы.

У Марка до гибели родителей, наверное, было счастливое детство – он мало что помнил из него, но отрывки всплывали в сознании только приятные. А вот потом – жизнь с деспотичной тёткой. Вот тогда было посеяно в нём зерно ненависти к людям.

У Марка заболела голова. Эти мысли одновременно и успокаивали его, и тревожили. Он пошёл в душ.

Глава 10

Вытираясь большим махровым полотенцем, Марк только сейчас ощутил это мягкое, приятное прикосновение ткани с телом.

«Раньше я этого не замечал, делал всё на автомате, как робот, запрограммированный на определённый набор действий на каждый день», – рассуждал про себя просветлённый Марк.

Но его радужное настроение быстро испортилось, стоило ему вспомнить про звонок Петру, который он наметил на сегодняшнее утро. В висках опять застучала вот уже отступающая головная боль.

Набирая в телефонной книжке смартфона имя Петручио, Марк ощутил, как у него непроизвольно задрожали руки. Десятый гудок – нет ответа. Сброс. Повторный набор. Нет ответа.

«Он же не мог вот так взять и умереть?»

Третья попытка оказалось успешной – в трубке послышался слабый голос Петра.

– Пётр, я хотел прояснить вчерашнюю ситуацию, которая случилась после того, как мы оба напились как свиньи… – начал Марк.

– Не звони мне больше, Марк. Я не хочу быть причастным к твоим проблемам со здоровьем. Тебе нужно к психиатру. А я жив, как слышишь, – ты меня не добил. И в полицию я обращаться не буду. Ты же об этом меня хотел попросить?

– Э, да хорошо, что не… А вот про психиатра ты загнул. Я сам разберусь, к кому и когда мне обращаться. Удачи тебе по жизни, Пётр. – Марк агрессивно нажал на сброс разговора.

«Упёртый баран, он вчера чуть не лишился жизни, но продолжает поучать меня, как мне жить!» – плевался желчью Марк.

Он открыл холодильник – взгляду не за что было зацепиться, так как из продуктов были только банки пива, сыр, два яйца и яблоко.

«Надо бы купить себе нормальной еды или сходить поесть в кафе». И тут Марк вспомнил, что в морозилке у него лежит небольшой кусок сырого мяса. Он брал его, когда хотел приготовить стейк дома.

Он достал его, положил на тарелку и отправил в микроволновую печь размораживаться. Затем достал и сел напротив него. Он решил быстро прокрутить еще раз короткий разговор с другом у себя в голове.

Но анализа и комментариев по разговору не последовало, потому что мысленно Марк был в другом месте. Он ушёл в мясо. Мужчина изучал его и щупал взглядом. После режима разморозки оно подтаяло и стало пахнуть. Как пахнет сырое мясо, сырая плоть. Марк прилип взглядом к этому куску. Мясо блестело, были видны его белые прожилки, красновато-влажное, оно манило его. Ему захотелось его потрогать. Он зачем-то оглянулся по сторонам – как будто боялся, что за таким непристойным делом его кто-то застукает. Он начал медленно гладить кусок говядины, ощущая пальцами всю шероховатость мяса. Гладил медленно, немного надавливая, вперёд-назад. Молодой человек начал чувствовать поднимающееся возбуждение и сильнее надавил на мясо. Из него стала проступать алая кровь – от этого зрелища Марк впал в экстаз. Он взял кусок в руки и начал в импульсивном возбуждённом состоянии тереть мясо о своё лицо. Божественный запах сырого куска тела сделал из Марка дикое похотливое животное. Мясо оставляло кровавые следы на его коже, аромат устойчиво впитывался в него. Страсть к мясу перешла на новый уровень – теперь ему захотелось поцеловать его. Он целовал и облизывал мягкую сырую плоть. Он был на седьмом небе от счастья и, позабыв обо всех своих невзгодах, наслаждался этим процессом. Полностью себя удовлетворив, Марк посмотрел на кусок и, как бы в благодарность ему за те блаженные ощущения, решил съесть его. Он впился зубами и получил очередной импульс удовольствия. Он вгрызался в мясо с такой энергией и энтузиазмом, как будто не ел неделю. Вкус был специфический, как и запах, но это не смущало Марка, а лишь наоборот, открывало ему новые, неведомые ощущения.