Екатерина Степанова-Китт - Наше прошлое. Часть первая

На второй день праздников все украшения снимались и отдавались директрисе. Нашими бумажными стараниями она растапливала камин в большом зале на первом этаже. Только в этом помещении разводился камин на всех праздниках. Тут она нам читала рождественские сказки. Только один раз в год, на второй день после сочельника. В эти моменты каждый сидел на полу на своей подушке, замотавшись по нос тоненьким одеялом, и слушал её мелодичный и такой жёсткий голос.

Вроде и тепло от камина хочется ощутить, и жалко напрасно потраченных стараний. Каждый раз повторялись шок, слёзы неверия и клятвы, что в следующий раз ничего делать не будем. Но ничьё мнение по этому поводу не спрашивалось. Каждый раз нам выдавали новую бумагу и мы, как послушные рабы, вырезали из неё свои мечты. Потом они сгорали в камине и запивались ежегодной сказкой из уст нашей директрисы. И так продолжалось раз за разом, год за годом…

Я даже своим ушам не поверила, когда меня приказным тоном отправили в комнату отдыхать и лечиться. Надо ли говорить, что до своей комнаты бежала почти бегом. Зашла и быстро захлопнула дверь.

Собираясь переодеться в пижаму, разложила её на постели. А сама начала стягивать рубашку через голову. Плохо, что на ней нет пуговиц. В таком случае её можно было бы спокойно расстегнуть.

Не заметила, вошедшую в этот момент медсестру. Скрип закрываемой двери стал полной неожиданностью. Дёрнулась и запуталась в рукавах нашей учебной формы. Она состоит из плотной грязно-зеленого цвета рубашки и юбки до колен. Мари не стала ждать, когда я сама смогу справиться с воинственными рукавами. Подошла и резким движением дёрнула рубашку вверх.

От неожиданности отшатнулась от неё в сторону. Одновременно с этим попыталась прикрыться руками. Ведь в комнату могли придти старшие девчонки, а может и парни. Оба варианта вызывают неприязнь, отвращение и холодную дрожь. В итоге своих резких телодвижений врезалась в тумбу, больно ударившись рукой и оцарапав ногу. Сдавленно охнув, осела прямо на пол. Само собой попу тоже ушибла, хотя сразу не почувствовала этого. Потом только догадалась обернуться.

…Что-то я стала нервная и невнимательная в последнее время…

– Лора, ты просто ходячее бедствие! Ну как можно быть такой пугливой? Самый настоящий кролик. Только и делаешь, что трясёшься от страха и прячешься от всех.

– Мисс Мари, я просто не слышала, как вы открыли дверь. Вот и испугалась.

Даже сидя на холодном полу, почувствовала, как загорелось лицо от стыда, возмущения и злости. На самом деле я сама не понимаю, почему иногда сшибаю всё, что есть в радиусе пары метров. Но это не повод издеваться надо мной из-за плохой координации. Тем более, что это явление временное и непостоянное. Чаще всего я не такая неуклюжая, а вполне могу контролировать своё тело. Тоже мне, сравнила с кроликом. Ха! Можно подумать, не знает причин такого поведения.

– А ну, быстро вставай! Расселась на холодном полу. Ишь, деловая! Мне тебя опять лечить. Где снова умудрилась застыть? И почему сразу не пришла ко мне за лекарствами, а?

– Хм, где? – задумчиво переспросила. – Это здание продувается насквозь. Думаете тут невозможно простыть?

От моих слов по её лицу словно тень пробежала. Раньше я в основном отмалчивалась и отнекивалась. Всегда старалась быть максимально незаметной.

А вот то, как Мари упёрла руки в бока не сулило ничего хорошего. Она тут работала почти два года и все её боялись. Навлекать на себя её гнев очень уж не хотелось.

С космической скоростью подскочила с пола и ударилась второй ногой. От неожиданной и резкой боли даже слёзы выступили. Хотя я старалась ни перед кем не показывать боль и обиду. Сейчас просто не смогла их сдержать. Слишком много накопилось за последнее время.

– Нечего плакать! У тебя и так ангина. Только хуже можешь сделать. От слёз поднимается давление. И в итоге может заложить ещё и уши. И вообще, – безразлично пожала плечами, уходя с опасной темы про отсутствие должного присмотра за нами, – твоя дверь была открыта.

– Как открыта?! – умеет же перевести стрелки в разговоре в совсем другое русло. – Я же закрывала.

Блин, я даже про боль забыла. Похоже медсестра пришла вовремя. Скорей всего старшие хотели меня снова проучить за что-нибудь придуманное, поиздеваться, избить. Такое раньше уже было. От настолько неприятных воспоминаний всю передёрнуло. Я их не боюсь, но стойкая неприязнь ко всем обидчикам присутствует постоянно.

– Одевай пижаму. Сначала надо выпить лекарства. А потом сможешь лечь подремать. Вечером сама принесу тебе ужин. Ни о чём не переживай и больше отдыхай.

– Да, разумеется, переживать мне не о чем, – почти под нос пробурчала. При этом постаралась сделать вид, будто действительно верю в сказанное.

Как же ненавижу это место! Кругом притворное внимание и лживая забота взрослых. Даже Мари тут работает только потому, что больше нигде её не брали. Знак на шее перечеркнул не только карьеру, но и будущее. Когда-то она была настоящим врачом, а не простой медсестрой. Сама многим из нас рассказывала о своей единственной ошибке. Поддалась обычным человеческим эмоциям и помогла своему больному отцу. Он был тяжело болен и постоянно мучился от приступов. Был уже на той стадии, когда лекарства ничем не помогают. От приёма препаратов всё больше химии оседает в организме, при этом она совсем не выводится. Несколько раз пытался самостоятельно покончить с собой, но не хватало силы воли. В итоге стал умолять дочь ему помочь. Не сразу, но она согласилась. Видела, как сильно он страдал. Вечером, как обычно, сделала ему внутривенно укол. Но укол был совсем другой. Он помог ему спокойно уйти во сне.

В конечном итоге было разбирательство, суд, приговор и лишение лицензии. Она никогда не отрицала, но и не раскаивалась в содеянном. Её посадили на два года с лишением статуса. А в тюрьме сломали, так она сама нам говорила. Вышла уже совершенно другим человеком, лишённым не только двух лет жизни, но и статуса, накоплений, наследства, жилья, семьи, работы. Стала совершенно никому не нужна.

Но бояться её все не из-за прошлого. Прошёл месяц, как она тут появилась. На первом этаже, рядом со спортивным залом, началась драка. Макс и Жан начали потасовку из-за девчонок, близнецов Натали и Светы. Не смогли решить, кто с кем будет гулять. Остальные ребята даже не пытались их разнять. Сначала просто молча стояли и смотрели, как они мутузят друг друга. Через пару минут опомнились и начали обоих подбадривать. Понять их тоже можно, они же все в одной компании. Макс – самый старший, наш главный заводила в детдоме, вожак всех и вся. А вот Жан – младше на год, красавчик и самый популярный парень, а ещё любимчик директрисы.