Петр Васильев - Теряя корни. Когда ты разгневан, думай о последствиях

Колонна студентов двинулась уже знакомым маршрутом обратно, но на этот раз в знакомом коридоре произошли изменения – мимо них проследовало два отделения стрелков НКПС, идущих в направлении дальних камер.

– Не обращайте внимания, усиление мер предосторожности в связи с визитом адмирала Эргера в Аркону – будут здесь на случай провокаций. – бросил Главный чекист в ответ на недоуменные восклицания студентов, давно не видевших военных в стенах Университета.

Во время подъёма из подвала снова начался разговор.

– Вы наверняка думаете, – протянул Главный чекист. – что мне нравится всё это. Терзать студентов отработками, поручать им всякие тяжёлые физические работы, язвить при этом над вашими неуклюжими попытками что-то возразить, как-то откосить, схалтурить или ещё каким-нибудь образом облегчить свою ношу. Справедливости ради, определённое обоснование для этого у меня есть, да… Я многое видел на войне – всё-таки в военной контрразведке служил. Много горя, много страданий. Много крови, конечно же. Тогда, на фронте, мы с камрадами часто собирались вместе и сидели у костра под бескрайним чёрным ночным небом, усеянном далёкими звёздами… вы ведь даже не представляете, насколько далеко они расположены от нас… Мы пили спирты и думали, что наша война есть справедливая война, война за Освобождение, антифашистская война, в конечном итоге – война за будущее, которое мы защищаем для новых поколений – для вас то бишь. И вот я вижу это самое новое поколение – тупое, ленивое, развращённое, наглое, по-хамски относящееся к старшим. Ради этого я воевал? Не-е-т, совсем нет. Так что изменения зависят не от меня – они зависят от вас самих…

Студенты молчали, не зная или не желая отвечать, но Девушка нарушила эту тишину:

– Всё-таки, господин Главный чекист, не всё так плохо, как Вам кажется. Талантливая молодёжь есть и здесь, в «рютинке». Мы верны заветам Основателей, лояльны Новому Государству и не желаем возвращения феодализма, Республики или фашистского строя. В конце-концов, Вы сами в подвале видели, что мы работящие и не чураемся физического труда.

– И не только труда… – попыталась было съязвить Ленка, шедшая прямо перед ней, но получила в ответ удар ладонью по лопаткам и замолчала.

– Хм… Может, ты и права, девчонка, но мне всё-таки ситуация видится шире. Ты-то на дуру не похожа и должна понимать, что не всё в порядке. Думаешь, я просто так стрелков НКПС в подвале расставлял? Назревает что-то… нехорошее. Этот идиот Проректор не хочет ничего слышать, но я-то чую. Меня научили чуять…

– Как думаешь, о чём это он? – шёпотом спросил Агис у Студента, который шёл за ним.

– Самому интересно… – шёпотом же ответил тот.

Главный чекист, к счастью, этого не услышал. Он шёл в глубокой задумчивости.

Наконец, они вышли из подвала и дошли до холла. Бюст Рютина всё так же стоял на своём месте, вокруг шли по своим делам взрослые и подростки. Появилась ещё одна колонна стрелков НКПС, которые проследовали мимо, на пути отдавая честь Главному чекисту.

– На сегодня всё. Разойтись. – сказал Главный чекист и направился к первому отделу.

Студенты двинулись во все стороны, по большей части – к лестницам.

– Ну… вот и закончилось. – сказал Агис.

– Не знаю, как вам, мальчики – а мне понравилось. – жизнерадостно протянула Девушка.

– А ведь действительно неплохо поработали…

– Знаете… – Агис почесал затылок, но ничего не успел сказать, так как к троице студентов подошёл Профсоюзный босс.

70-ти летнего старика, который заведовал новой профсоюзной организацией Университета, все недолюбливали. Этот бюрократ с оплывшим морщинистым лицом и грузным туловищем, едва-едва передвигавшийся в нешироком пространстве между профкомом и столовой (где он был завсегдатаем), с чуть тронутой сединой головой, всегда в гладко отглаженном пиджаке, формально отвечал за защиту экономических прав студентов, но фактически всегда шёл на попятную перед Проректором, смиренно выполняя все его установки. Хотя членство в профсоюзе не являлось обязательным, всех работников и студентов заставляли вступать в него и каждый год продлевать коллективный договор. За ежемесячный взнос в 1% от и так достаточно скромной стипендии, члены профсоюза получали: календарь-поздравление с началом каждого нового учебного года, бутылку коньяка на Новый год и две коробки конфет – на День Основания и день рождения. Никакой существенной помощи профсоюзная организация не оказывала, поэтому с ней особо связываться не желали. Студенты неофициально называли её «Жёлтым профсоюзом».

– Ох, ребятки. Какое счастье, что я вас нашёл! – радостным голосом воскликнул он.

– Господин Профсоюзный босс, мы только-только с отработки… – попыталась было возразить ещё не успевшая убежать Ленка, но тот прервал её:

– Ничего страшного, девочка, ты же не откажешь в помощи старому больному человеку?

– Старому больному? Вы хитрите, чтобы получить фору в пятикарточном покере. – ответила она, смеясь. Весь университет знал пристрастие старика к этой карточной игре – он регулярно играл с Проректором и преподавателями, нередко и со студентами. Как правило, все проигрывали.

Профсоюзный босс также не смог сдержаться и рассмеялся:

– Да, действительно, девочка, но всё-таки мне действительно нужна помощь. И отказы не принимаются, ребятки. Вы, четверо – он указал на Студента, Агиса, Девушку и Ленку – идите за мной.

Пять человек неспешно затрусили по направлению к профкому.

– Господин Профсоюзный босс, а что случилось? – спросил Студент.

Тот оглянулся:

– Да ничего страшного, мальчик. Надо инвентаризацию проводить, а желающих помочь старому больному человеку никак не найти – все при делах, все суетятся куда-то. Бросили родной профсоюз на попечение старого больного… – он не успел договорить, так как Девушка тут же спросила:

– Но у Вас же СДА-шники…

– Увы, они очень заняты, девочка – адмирал Эргер решил посетить наш славный город, поэтому их всех направили на конференцию актива. Будут готовить университет на случай его визита, да…

– Господин Профсоюзный босс, а Вы знаете нашего Мудрого Вождя? – спросила неугомонная Ленка.

«Мудрым Вождём» государственная пропаганда называла адмирала Эргера. Этот оборот вошёл в моду недавно, буквально год или два назад.

– Довелось пару раз пересекаться, да… – уклончиво ответил он, шамкая ртом, и тут же перевёл разговор на другую тему. – Насчёт пар не беспокойтесь, я договорюсь с ректоратом и вам не поставят «эннки». Когда закончите – можете идти домой или в общагу.

Наконец, они дошли до профкома.

– Я уже всё подготовил, ребятки – вот на столе инвентаризационная ведомость. Она общая, вы уж сами договоритесь, кто какой раздел будет заполнять. Надо сверить правильность инвентарных номеров уже имеющегося имущества с указанными в ней и вписать то, чего там нет, но по-факту наличествует. Постарайтесь ничего не пропустить и ничего не поломать – вычту из ваших взносов. Если возникнут какие-то вопросы – я буду в столовой. Удачи!