Харлан Кобен - Не говори никому

Мы стали пережевывать все сначала. Годовщину, дерево, вырезанную линию, купание в озере, хлопок дверцы, мой неистовый заплыв обратно к берегу.

– Вы помните, как упали в воду? – спросил шериф.

– Да.

– Вы слышали, как кричала ваша жена?

– Да.

– Затем вы потеряли сознание? В воде?

Я кивнул.

– Вы сказали, что у берега было глубоко? Насколько глубоко?

– А вы не измерили восемь лет назад? – поинтересовался я.

– Ответьте на вопрос, доктор Бек.

– Не знаю. Глубоко, и все.

– Выше головы?

– Да.

– Прекрасно. Что вы помните дальше?

– Больницу.

– И больше ничего? Между падением в воду и больницей?

– Ничего.

– Вы не помните, как вылезли из воды? Как добрались до купальни? Как вызвали «скорую»? Вы ведь проделали все это, знаете ли. Мы нашли вас на полу с телефонной трубкой в руке.

– Знаю, но не помню.

Тут в разговор вмешалась Линда.

– Вы думаете, что эти два человека тоже жертвы, – она поколебалась, – Киллроя?

Последнее слово сестра произнесла шепотом. Киллрой. Одно его имя леденило.

Лоуэлл кашлянул в кулак.

– Мы не уверены, мадам. Все известные нам жертвы Киллроя были женщинами. И он никогда не прятал тела. Во всяком случае, нам об этом ничего не известно. Кроме того, кожа на телах уже разложилась, и мы не можем сказать, было ли на ней клеймо.

Клеймо. У меня закружилась голова. Я закрыл глаза и перестал слушать.

На следующий день я ворвался в офис рано утром, часа за два до начала работы. Хлопнулся на стул у компьютера, вызвал загадочное сообщение и кликнул по ссылке. Опять ошибка. Впрочем, ничего удивительного. Я уставился на текст, пытаясь найти в нем какой-нибудь новый, более глубокий смысл. Не нашел.

Вчера вечером мне пришлось сдать кровь на ДНК. Полный тест займет несколько недель, но предварительные результаты будут гораздо раньше. Я пытался разговорить Лоуэлла и не смог, хотя он явно что-то скрывал. Что – не имею ни малейшего понятия.

Сидя в кабинете и дожидаясь первого пациента, я снова и снова прокручивал в голове подробности беседы с шерифом. Думал о найденных телах, об окровавленной бите. Позволил себе даже вспомнить о клейме.

Тело Элизабет нашли на Восьмидесятой автостраде через пять дней после похищения и через два дня после смерти. Во всяком случае, так решил коронер. [8] Коронер – должностное лицо округа с медицинским образованием, свидетельствующее смерть человека (часто также выполняет функции судмедэксперта). Это означало, что она провела три дня своей жизни с Элроем Келлертоном, известным под кличкой Киллрой. Три дня. Наедине с монстром. Три рассвета и три заката, перепуганная, истерзанная. Я всегда запрещал себе думать об этом. О некоторых вещах размышлять просто невозможно, подсознание защищается.

Киллроя схватили через три недели. Он сознался в убийствах четырнадцати женщин (начиная с молоденькой студентки и заканчивая проституткой из Бронкса), совершенных им без всякой видимой причины, по чистой прихоти. Все жертвы были найдены брошенными у дороги, как отслужившие свой срок вещи. Все заклеймены буквой «К». Этот маньяк клеймил их, как скотину! Элизабет – тоже. Взял железку, сунул в огонь, предварительно надев на руку рукавицу-прихватку, подождал, пока клеймо не раскалится докрасна, и с отвратительным шипением прижег нежную кожу моей жены.

Я позволил мыслям забрести в запретную зону, и фантазия услужливо нарисовала мне картины одну страшнее другой. Я крепко зажмурился, прогоняя их. Это не помогло. Кстати, он все еще жив, Киллрой. Наша судебная система дала этому монстру возможность дышать, читать, разговаривать, давать интервью, встречаться с благотворителями, улыбаться, в конце концов. А его жертвы гниют под землей. Как я уже говорил, у Господа оригинальное чувство юмора.

Я плеснул в лицо холодной водой, глянул на себя в зеркало. Видок тот еще. С девяти потянулись пациенты; признаюсь, я слушал их вполуха. Стенные часы как магнитом притягивали мой взгляд, стрелки, казалось, завязли в густом желе. Я ждал «часа поцелуя», четверти седьмого вечера.

В итоге мне удалось взять себя в руки и погрузиться в работу. Я это умею, еще в детстве мог часами просиживать над уроками. Когда погибла Элизабет, меня только работа и спасала. Кое-кто даже говорил, что за работой я прячусь от жизни. Я не задумываясь отвечал: «Не ваше дело».

В обед я проглотил сандвич с ветчиной, запил все бутылкой диет-колы и продолжил принимать пациентов. Один из них, восьмилетний мальчик с жалобами на сколиоз, посетил мануального терапевта восемьдесят раз за прошедший год! Причем спина у него в полном порядке, просто местные эскулапы подобным образом подхалтуривают. Они предлагают родителям бесплатный телевизор или видеомагнитофон, если те будут водить к ним детей. Затем выставляют «Медикэйду» счета за визиты. Не поймите меня превратно, программа «Медикэйд» – отличная штука, но народ ею откровенно злоупотребляет. Однажды «скорая» привезла ко мне шестнадцатилетнего парня, с чем бы вы думали? С банальным солнечным ожогом. Когда я спросил мать, почему они не доехали городским транспортом, та объяснила, что за метро ей бы пришлось платить самой, а потом неизвестно, сколько ждать возврата денег от государства. А «скорая» и так довезет.

В пять часов я распрощался с последним пациентом. Младший медперсонал потянулся к выходу около половины шестого. Когда офис окончательно опустел, я прочно устроился на стуле и начал пожирать глазами компьютер. В кабинете звонили телефоны. После окончания рабочего дня звонки принимал автоответчик, диктующий номера других клиник. Правда, по непонятной причине он включался только после десятого звонка, что доводило меня до белого каления.

Я вышел в Сеть, вызвал таинственное сообщение и попытался пойти по ссылке. Бесполезно. Итак, мое сообщение и шерифовы трупы. Между ними должна быть какая-то связь. Какая же?

Версия первая: два убитых человека – тоже жертвы Киллроя. Тот факт, что в остальных случаях он убивал лишь женщин и бросал тела на виду, не дает нам права полностью исключить такую возможность.

Версия вторая: Киллрой нанял этих людей, чтобы они помогли ему похитить Элизабет. Это объясняет многое. Например, удар по голове, если, конечно, кровь на бите действительно моя. Я всегда задавался вопросом: как Киллрой, будучи маньяком-одиночкой, ухитрился втолкнуть Элизабет в машину и одновременно подкараулить меня на берегу с битой в руке? До того, как нашли тело, полиция выдвигала версию о нескольких похитителях, но, когда обнаружили заклейменный труп моей жены, от этой идеи отказались. Предположили, что Киллрой обездвижил Элизабет – оглушил или вроде того, – а потом вернулся к пристани, чтобы встретить меня. Да, притянуто за уши, и все же других объяснений не было.