Мастер Солнца Покрова Пресвятой Богородицы - Трудно быть Ангелом. Роман-трилогия

Поэт принёс ведро с цветами и поставил с ней рядом на стол, внимательно и заинтересованно на неё посмотрел. Мэри улыбалась, докуривала сигарету, сделала глоток вина из бокала и, поймав его удивлённый взгляд, сказала:

– Пока у меня есть кофе, вино и две сигареты – я могу выдержать бред любого художника или продюсера, (она затушила сигарету). Они сделают так, как я захочу. Беспрекословно, вот так!

– Я удивлён – ты говоришь одновременно на четырёх языках.

– А-да-а, у меня детский билингвизм.

– Что за болезнь?

– Я с детства думаю на двух языках – итальянском и русском. И сны мне снятся в Италии на итальянском, а в России на русском. Ты что, забыл? Я итальянка. А ещё я свободно говорю на английском и на немецком, на французском чуть хуже. Но главное – это моя красота, драгоценности, вино и сигарета в руках. А-ха-ха! Они смотрят на меня и забывают, из-за чего истерику начали. Обожаю художников-гениев! Хи-хи. А ты знаешь? Внутри я до сих пор ещё в Италии, и всё это вокруг кажется временным. Ах, у меня есть история, мама-дорогая, я тебе потом расскажу. А ты о чём думаешь?

– О нашем романе.

– О-о-у, прекрасно.

– Прекрасно? Я разрешаю тебе курить в ванной комнате! Там вытяжка есть.

– А на подоконнике? У раскрытого окна?

– Договорились.

– Спасибо, мой милый.

Поэт вышел, вернулся, взял Мери на руки и отнёс в ванну. Там уже была расстелена простынь, и Поэт аккуратно положил Мэри в сухую ванну на простынь:

– Кури здесь.

– А-ха-ха! «Милый мой, не дари мне цветы полевые, ты в цветы меня положи».

– Угу.

Поэт вернулся в ванну с цветами, серьёзно отрывал бутоны и лепестки и осыпал ими Мэри. Закрыв глаза, она была счастлива:

– Я люблю тебя! О Боже – я счастлива, это фантастика.

Мэри задумчиво курила, лёжа в ванне в ярких милых цветах, отдыхала и рассказывала Поэту всё, что ей нравится – про искусство и меценатов, художников, выставки-продажи, и как нравится ей активно работать только с теми художниками и покупателями, кто любит её, и любит работать именно с ней, с красоткой Мэри.

– А ещё, милый, я обожаю, когда за полотном стоит настоящая драма и огромные цифры, да и сам художник пережил в жизни трагедию. А ещё лучше – умер! Да, я люблю рассказывать на продажах всякие детективные истории и авантюрные романы, связанные с предметом продаж. Это потрясающе!

Мэри самозабвенно болтала о торгах и картинах и рассказала ещё, что обожает путешествия и командировки, всё время куда-то передвигаться. Все её шикарные платья для высочайшего выхода, а и ещё бриллианты, знаменитые аукционы-продажи, концерты, деловые встречи, галереи, рестораны, красивые страны, и везде её любят, приглашают и ждут. Арт-богема жаждет видеть только её! Ей говорят, что она очень красива, божественна, талантлива, женственна и что она – их талисман. Все художники и даже хипстеры тоже обожают её. Мэри светилась вся радостью изнутри, и все клиенты мечтали поддержать этот свет её красоты, отталкивая друг друга…

Перекур закончился. И снова работать за стол, за телефон, ноутбук. Красотка Мэри – модный менеджер и молодой крутой арт-дилер – активно принимала от друзей и знакомых заказы на искусство из Лондона, из Берлина, с Востока. Она снова громко говорила по телефону на четырёх языках, смеялась, ругалась и требовала оплатить в банке миллионы в валюте, кому-то приказывала, кого-то упрашивала, звонила на аукционы и покупала или продавала картины в Америку или Ближний Восток. Через ноутбук она оплачивала счета и, очень довольная, с телефоном в руке снова курила, пила крепкий кофе, смешно грызла миндальный орешек, а Поэт пил крепкий чай из огромной пивной кружки и с улыбкой во все глаза смотрел на неё. А красавица Мэри любила Поэта и очень много, энергично работала, на несколько дней улетала и возвращалась.

На сегодня Мэри закончила всю работу, улыбаясь, повернулась к Поэту и спросила его:

– Извини, я хотела про деньги спросить – когда напишешь роман и получишь гонорар, куда ты потратишь 20 тысяч евро? Купишь нам квартиру в Москве? Ипотека? И жить будем в Москве?

– Нет. Я когда-то в аварии три чужие машины разбил. Там люди пострадали, и есть другие долги. Я много выплатил, осталось отдать 20 тысяч евро. А сейчас вообще денег нет.

– Ах, машины? Но можно в кредит.

Поэт улыбнулся печально и просто:

– Ха, у меня нет постоянного заработка.

– Ах, я не знала.

– Да Мэри, я хочу заработать 20 тысяч евро.

– Конечно! Но, может быть, что-то продать?

– Ты не поняла меня. Я сам ничего не куплю и не продам – не умею, и денег нет у меня даже в кредит. Я сочиняю за деньги стихи, кую в мастерской ножи из дамаска и стали, и продаю их. А теперь пишу роман для тебя, и мне нужны деньги, твои 20 тысяч, чтобы все долги оплатить. Как ты не поймёшь?

– Но картины на стенах? Это огромный капитал! У тебя есть даже Коровин, я могу продать что-нибудь.

– Не вздумай к ней прикасаться! Коллекция у меня от родителей и ещё от деда осталась. Она не для продажи. Нет, нет, для меня они как живые! Сама посмотри – прекрасные картины, с душой. Родители не продали коллекцию деда, и я не продам. Эти картины перейдут моим детям. Умирать, голодать буду, но не продам, всё перейдёт детям после смерти моей и далее внукам. Коллекция будет пополняться от поколения к поколению, запомни – искусство прожирают только дураки и кретины.

– Я поняла – у тебя денег нет.

– Вообще. Мэри, ты сейчас получаешь деньги?

– Да, как арт-дилер я получаю комиссионные за продажи картин. Меня очень ценят.

– Дай мне аванс на роман.

– О-кей, пиши расписку – аванс за роман.

– Диктуй.

Поэт под диктовку написал расписку. Мэри вынула из сумочки и передала ему свою очередную кредитную карту:

– Это кредитка – тут деньги.

– Я понял.

– У тебя не было денег, а как же ты жил? Честно, всё-всё мне скажи. Ты был бандитом?

– Ха, ты с ума сошла? Я честно работал, как мог: сочинял тексты и мюзиклы звёздам, на кладбище могилы копал.

– О Боже! Ты могилы копал?

– Да, работал. Плохих и хороших – надо всех хоронить. С бывшими уголовниками честно могилы копал и людей хоронил, за это хорошо платили. А по субботам ездил в бойцовский клуб дяди Фадея, надевал шлем и перчатки и дрался за деньги с богатыми, а потом в баре на спор пил с ними водку. В мастерской Деда ковал топоры, катаны и ножи из дамасской стали и продавал – это мой бизнес, у меня есть патент. В рамочке на стенке висит.

– Я в шоке. Так ты могилы…

– Хватит, Мэри! Хватит! Не для нежных девочек про могилы рассказы. Забудь! Иди, радость, ко мне, я буду любить тебя и напишу красивый роман. Великий роман.

– О-о, роман! Я люблю тебя (и шептала в объятиях), жаль, что у меня нет веснушек. Ты любишь веснушки? А я сегодня утром гуляла в Песочное. Там много травы и цветов полевых, ходила по полям и улицам и много мечтала. Ах, я думала, что только в книгах бывает счастливый служебный роман. Писатель и Муза. Это я твоя любимая муза! Это прекрасно! Люблю тебя… а-а…