Дмитрий Скиба - Обитель прошлого

Девочка осторожно подошла еще ближе и протянула вперед удерживаемую в руках палку, пытаясь оттолкнуть первую льдину от берега, будто не хотела, чтобы та беспомощно таяла здесь на берегу, но у нее ничего не вышло. Затем Лиа подошла вплотную к льдине. Первый кусок был почти с нее ростом и даже закрывал ее частично от солнца, второй поменьше, он пришвартовался всего в нескольких шагах от первой. Девочка попыталась вылезти на льдину, подтянувшись, но и здесь потерпела неудачу, слишком уж было высоко. Затем ребенок подошел ко второй льдине, и тут в нос ударил какой-то странный запах, Лиа даже не могла понять или вспомнить его, ей казалось, что раньше она такого не встречала, но все же он что-то напоминал ей. Вторая льдина была поменьше, что позволило девчушке с легкостью преодолеть препятствие и залезть прямо на нее.

Ну вот, теперь она теперь на вершине этой громадины! Девочка обрадовалась такому событию и принялась довольно кружиться на льдине:

«Эх, жаль, что мама не видит. Впрочем, и хорошо, иначе она бы принялась ругаться».

Лиа бросила взгляд в сторону маминого дома и продолжила радоваться своему успеху. Единственное, что сильно смущало – этот непонятный запах. Девочка, казалось, вспомнила, что он чем-то напомнил ей протухшее яйцо. Она остановилась и посмотрела на бескрайнее синее море, словно хотела уплыть на этой льдине туда, и почувствовала себя путешественником, Колумбом, который плывет в бескрайних синих просторах для того, чтобы открыть новые земли.

Девчонка опустила свой взгляд, и ей показалось, что в этой льдине что-то не так. Там, на самом краю, она обратила внимание на какие-то неровности этого плоского льда, а также на цвет: он в корне отличался от основного голубого оттенка этой льдины. Лиа сделала еще несколько шагов вперед, запах стал еще сильнее, цвет на этом месте был вовсе коричнево-красный, что-то совершенно загадочное было в этом явлении.

Еще несколько шагов вперед по скользкой поверхности – и вдруг у девочки возник ступор. То, что она увидела, кардинально изменило ее лицо с веселого и любопытного выражения, на лицо, наполненное безумным ужасом. Перед ней, закованный в большую льдину, был человек, мужчина, в странной одежде из шерсти то ли собаки, то ли волка, его лицо было искривлено ужасом, все в каких-то волдырях, на шее словно черный огромный пузырь, его глаза были раскрыты и смотрели прямо на нее. Он так хорошо сохранился, что в открытом рту даже было видно его синий язык. Солнце уже наполовину растопило эту часть льдины, и из нее наружу выглядывали нос и лоб этого человека, который почти сразу же начал разлагаться. Больше всего ее ужаснуло лицо этого мужчины, оно было наполнено болью и страданием, как будто этот человек находился под пытками, и это заточение в льдине приносило ему неимоверную боль. Его лицо полностью опухло, и ледяной человек теперь был похож на какое-то большемордое чудовище, готовое наброситься на девчушку. Лиа отшагнула назад и прикрыла лицо руками. Ужасная картина, она никогда такого не видела, и теперь она поняла, откуда исходил этот странный и неприятный запах. Девочка не хотела больше оставаться здесь ни минуты, из ее глаз начали катиться слезы, из ее нутра вырывался крик, она хотела закричать, позвать кого-то, но она словно онемела. Еще шаг назад – ребенок оступился и упал со льдины на спину, прямо на камни. Лиа скорчилась от боли и не могла вдохнуть воздух, она принялась хватать его, как рыба, выброшенная на берег, но не могла контролировать дыхание то ли от шока, то ли от боли, которую ей принес этот удар. Наконец, придя в себя, она поднялась на ноги, и, еще раз с опаской оглянувшись на льдину, побежала вперед к маминому дому. Лиа бежала изо всех сил, из глаз по-прежнему катились слезы, с ее губ намеревались сорваться слова, она хотела закричать, но не могла, от сильного шока и боли ей сдавило грудь. Затем девочка побежала еще быстрее, теперь словно кто-то, державший ее тело стальной хваткой, отпустил, и по этой небольшой деревеньке пролетел тонкий крик испуганной шестилетней девочки:

– Мама!

Небольшая комната была наполнена тусклым светом, который исходил лишь от одной настольной лампы. Деревянный стол давно уже потерял свою былую окраску, которая, вероятно, раньше была шоколадного цвета. Сейчас же выцветший стол был похож на кору старого дерева, весь потрескавшийся от времени, а в некоторых местах края его были надломлены.

За столом сидел пожилой мужчина, его лицо было покрыто глубокими морщинами, а его густые серые брови нависали над глазами, словно проросшие сорняки. Седые волосы были аккуратно уложены на бок, его серые глаза метались из стороны в сторону в поисках чего-нибудь, что можно было бы зацепить взглядом в этой блеклой комнате. Одет он был в совершенно обычную белую футболку и белые свободные домашние штаны. В его постаревших пальцах дымилась сигарета, поднимая к потолку белый тонкий дым. За его спиной было небольшое окно, в которое мелкими каплями начинал стучаться ночной дождь. Однако этот старик был не единственным человеком в этой комнате.

Напротив него на небольшом двухместном светлом диване сидел молодой человек деловитого вида в темных брюках и белой рубашке с закатанными рукавами. Его каштановые волосы были причесаны назад, а на его небольшом носу смешно сидели круглые очки, великоватые для его лица.

Молодой человек сидел, закинув ногу на ногу, и что-то с серьезным видом набирал на тонком планшетном компьютере.

Старик сделал затяжку, немного прищурив свои потускневшие глаза, и выдохнул дым, который, словно бледный змей, тут же вяло потянулся вверх. Пожилой мужчина струсил легким ударом пальца пепел прямо на белый кафельный пол и принялся делать следующую затяжку.

Молодой человек поднял глаза на старика и, увидев, что тот струшивает пепел на пол, тяжело вздохнул и достал из-под дивана старую стеклянную пепельницу, поставил ее перед стариком с громким стуком и снова вернулся к набору текста.

Пожилой мужчина поблагодарил его коротким кивком, но тот этого не заметил. Затем старик перевел взгляд на дверь, через щели которой в полутемную комнату пробивался яркий свет, тяжело вздохнул и снова струсил пепел, на этот раз уже в пепельницу.

Внезапно за окном ярко сверкнула молния, осветив это темное помещение, а еще через секунду послышался раскат грома. Парень от неожиданности дернулся, смотря в окно за спиной старика. А тот лишь негромко засмеялся, скаля свои желтоватые от курения зубы.

– Боитесь грома? – Наконец, обратился он к юноше, сидящему напротив.

На это тот лишь коротко отрицательно помахал головой.

– Даже если вы и боитесь, в этом нет ничего страшного, в наших генах заложен страх к явлениям природы еще с древних времен, когда люди боялись выйти из своих пещер при звуках раската грома.