Давид Кон - Та самая другая дочь

Приняв такое решение, Марк вытер руки, еще пахнущие бензином и машинным маслом, и вышел из ванной.

– Я готов.

– Ну и хорошо, – Нателла обернулась и поцеловала его в кончик носа. – И Иланка успокоилась. Поезжай, а то потом будет спешка. Моих поцелуй, скажи, что я им позвоню из аэропорта. Или уже из Праги. Короче, сам разберешься с тестем и тещей. Не маленький.

– Разберусь, – Марк сжал ладонями тонкую талию жены и с удовольствием почувствовал прикосновение ее крепкой высокой груди…

…Марк уже завел машину, когда Нателла вынесла Иланку на руках и усадила на детский стульчик, жестко привязанный специальными ремнями к заднему сиденью автомобиля. Стульчик привез тесть из командировки в Италию. «Ребенок во время движения должен быть надежно защищен, – сказал он, передавая подарок Марку и вскидывая вверх свой профессорский палец. – В цивилизованных странах уделяют этому особое внимание. Теперь и мы не будем отставать».

Тесть не привык от кого-либо отставать. Он всю жизнь боролся за первенство в любом виде деятельности и требовал того же от своих близких – жены, дочери, а теперь еще и от Марка. Марк с благодарностью принял кресло и пообещал «не отставать».

– Илана, ты будешь слушаться папу? – закончив сложную процедуру застегивания ремней, обеспечивающих ребенку безопасность во время движения, о которой так пекутся в цивилизованных странах, Нателла поцеловала дочь и дала ей в руку любимую куклу Ирку.

– Буду, – кивнула девочка и прижала кукольное личико к щеке. – А то папа не сможет рулить.

– Умница! Ты же все понимаешь, моя маленькая! – восхитилась Нателла и захлопнула дверь.

Марк нажал на газ, проверяя, как работает двигатель. Вроде все нормально. Доберется.

– Не задерживайся там. – Нателла погладила мужа по щеке через открытое окно водительской двери.

Марк поцеловал ее в теплую ладонь.

– Не беспокойся. Мы все успеем.

Несмотря на позднюю осень, воздух был еще теплым, но Марк, опасаясь, что девочку продует, закрыл окно. Город разъезжался по домам, готовясь к вечернему отдыху. Водители торопились, боясь опоздать на трансляцию футбольного матча между местным «Нефтяником» и московским «Спартаком», сигналили изо всех сил и старались опередить друг друга на светофорах. Марк ввязался в эту нервную гонку, и, несмотря на отчаянно чихающий мотор, ему удалось на Московском проспекте резко увеличить скорость. Мысленно торжествуя и чувствуя себя рекордсменом, установившим мировое достижение в беге на сто метров, Марк обернулся, но Иланка была еще слишком мала, чтобы оценить блистательные водительские способности папы. Она убеждала куклу покушать, засовывая между ее пластмассовыми губками веточку кинзы. Воодушевленный Марк нажал на газ, увеличивая скорость практически до максимальной.

…Светло-серый «жигуленок» он заметил в последнюю минуту. Водитель в нарушение всех правил решил миновать поток машин по обочине. Он выскочил перед Марком как черт из табакерки. Высунутая из открытого окна рука, по мнению водителя «Жигулей», должна была служить одновременно и оправданием всех его действий, и индульгенцией на любое нарушение правил. Марк резко нажал на тормоз и вывернул руль влево, чтобы избежать столкновения. К счастью, на соседней полосе в этот момент не было машин.

– Ах ты, сука, – в голос выругался Марк, краем глаза наблюдая, как «Жигули» по-хозяйски пристраиваются на полосе, с которой только что вытеснили Марка. Марк нажал на газ, легко обогнал не успевшие набрать скорость «Жигули» и резко вывернул руль вправо, возвращаясь на покинутую полосу. Он успел заметить выражение ярости на лице водителя «Жигулей», услышал визг тормозов и понял, что спорная полоса осталась за ним. «Сегодня просто день побед, – подумал он, набирая скорость. – Как в песне: «Нам нет преград ни в море, ни на суше…»

Состояние умиротворения и гордости прервал резкий сигнал и крик. Марк сначала не понял, откуда он доносится, посмотрел на соседнюю полосу – она была пуста. Светло-серые «Жигули» догнали его по обочине и теперь мчались рядом, выбрасывая из-под колес мелкие камни и клубы пыли. Окно машины было по-прежнему открыто, из него высовывалось искаженное ненавистью лицо водителя, молодого парня с курчавыми черными волосами и тонкими классическими усиками над верхней губой. Он что-то кричал, пытаясь достать рукой до машины Марка. Марк с трудом разобрал слова.

– Останови! – вопил парень. – Останови машину, сволочь!

В его глазах горела волчья уверенность в собственных силах. Марк испугался. Этот усатый казался стихией, неотвратимой и всепоглощающей, как землетрясение или пожар, от которой нет спасения. В голове мелькнула мысль остановиться и перекрыть движение по шоссе. Тогда водители машин, едущих за ним, станут свидетелями стычки. Скорее всего, они разнимут их, и никакой драки не получится. А вдруг этот мерзавец успеет ударить его ножом? А вдруг он оскорбит его так, что не продолжить драку на обочине будет просто невозможно? Лучше попытаться оторваться и избежать встречи. Нет времени на потасовку. Да и Иланка в машине. Конечно, если бы не она… А так надо избежать скандала любым путем.

Марк нажал на газ, увеличивая скорость до предела. Светло-серый «жигуленок» попытался вывернуть с обочины на шоссе, но ехавший за Марком грузовик отчаянно засигналил и не уступил место. Поток машин закрыл от Марка противника, Марк перестроился в крайний левый ряд. Ладони, лежавшие на руле, тряслись. Он несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь унять дрожь. «Чего это я так испугался? – уговаривал он себя, высматривая светло-серые «Жигули» в зеркальце заднего вида. – Подумаешь, обычный уличный скандалист». Марк украдкой бросил взгляд на Иланку. Девочка ничего не замечала, продолжая играть с куклой. Марк огляделся. Прямо за ним уже шла черная «Волга», за ней – микроавтобус, а по соседней полосе – огромный рефрижератор. Светло-серые «Жигули» отстали.

Марк решил прибавить скорость. Он хорошо знал этих быстро заводящихся по любому пустяку южан. Сейчас этот тип мечется с полосы на полосу, давит на клаксон, требуя от всех уступить ему дорогу, поливает Марка отборной бранью, перебрасывает ногу с педали газа на тормоз, пробиваясь сквозь поток машин. Лучше от него оторваться, насколько позволит старенький мотор.

После поворота на Бузовны поток машин на шоссе поредел, но светло-серых «Жигулей» не было видно. Неужели этот усатый оставил его в покое? А что? Что он такого ему сделал? Подумаешь, не дал проскочить перед собой. На шоссе такое случается сплошь и рядом. Если по каждому пустячному поводу устраивать драку… И, в конце концов, он сам виноват. Нечего было так нахально втискиваться между машинами. Мог бы посигналить, ему дали бы войти в поток. Марк бы сам с удовольствием посторонился.