Джек Марс - Под присягой

Она была застигнута этим голосом врасплох и её тело непроизвольно дёрнулось. Девушка стояла в белом герметичном защитном костюме внутри помещения биобезопасности 4го уровня в Галвестонской Национальной лаборатории. Защитный костюм придавал ей схожесть с астронавтом, шагающим по поверхности Луны. Ей всегда не нравилось носить этот костюм. Она чувствовала себя в ловушке внутри него. Но этого требовала её работа.

Её костюм был подсоединён к жёлтому шлангу, который спускался с потолка. Шланг непрерывно снабжал костюм чистым воздухом, который подавался снаружи помещения. Даже в случае разрыва костюма, положительное давление со стороны шланга гарантировало, что лабораторный воздух не сможет попасть внутрь.

Лаборатории BSL-4 были обеспечены самым высшим уровнем безопасности в мире. В этих лабораториях учёные изучали смертельные, высокоинфекционные организмы, которые представляли серьёзную угрозу здоровью и безопасности населения. В этот самый момент в руке с синей перчаткой Аабха держала запечатанную ампулу с самым опасным вирусом, известным человечеству.

– Ты меня знаешь, – сказала она. Её костюм был оснащен микрофоном, который передавал её голос охраннику, наблюдавшему за ней на одном из экранов скрытой системы наблюдения. – Я ночная пташка.

– Я это знаю, бывало, я видел тебя здесь и гораздо позже.

Она представила себе человека, который за ней наблюдал. Его звали Том. Он был грузным мужчиной среднего возраста, и она думала, что он разведён. Глубокой ночью в этом огромном пустом здании были только они одни, и всё, что ему оставалось – лишь наблюдать за ней. И от этой мысли девушка чувствовала себя не совсем уютно.

Она только что достала ампулу из морозильника. Осторожно двигаясь, она приблизилась к шкафу биобезопасности, где при нормальных условиях, она обычно открывала ампулу и изучала её содержимое.

Но сегодня обстоятельства поменялись. Сегодняшний день был кульминацией долгих лет подготовки. Сегодня произошло то, что американцы называют Большой Игрой.

Её коллеги по лаборатории, включая Тома, ночного охранника, думали, что эту красивую молодую женщину зовут Аабха Рушди.

Но это было не так.

Они думали, что она родилась в богатой семье в великом городе Дели на севере Индии и что её семья переехала в Лондон, когда она была маленькой девочкой. Это было даже смешно. Ничего подобного с ней никогда не случалось.

Они думали, что она получила докторскую степень в области микробиологии и прошла интенсивную подготовку в лаборатории BSL-4 в Королевском колледже Лондона. Это также не соответствовало истине, хотя спокойно могло бы быть правдой. Она обладала такой же информацией о работе с бактериями и вирусами, как и любой профессор или кандидат наук, если даже не большей.

Ампула, которую она держала в руках, содержала лиофилизированный образец вируса Эбола, который нанёс уйму ущерба в Африке в последние годы. Даже если бы это был просто образец вируса, взятый у обезьяны, летучей мыши или заражённого человека…уже один только этот факт делал его крайне опасным для вступления с ним в контакт. Но это ещё не вся история.

Аабха взглянула на электронные часы на стене. Было 20:54. Оставалась одна минута. Ей нужно ещё совсем немного потянуть время.

– Том? – позвала она.

– Да? – ответил голос.

– Ты смотрел выступление президента вчера вечером?

– Смотрел.

Аабха улыбнулась.

– И что ты думаешь?

– Ну что думаю? Что ж, я считаю, у нас проблемы.

– Правда? Мне она очень нравится. Я думаю, она потрясающая женщина. В моей стране…

Свет в лаборатории погас. Это случилось без какого-либо предупреждения – не было ни мерцания, ни соответствующих звуков, вообще ничего. На несколько секунд Аабха оказалась в абсолютной темноте. Звук конвекционных вентиляторов и электрического оборудования, который служил постоянным фоновым гулом в лаборатории, постепенно приостановился. Затем наступила полная тишина.

Аабха постаралась вложить в тон своего голоса максимально возможные тревожные нотки.

– Том? Том!

– Всё хорошо, Аабха. Подожди минутку. Я пытаюсь достать свой… Что здесь происходит? Мои камеры выключены.

– Я не знаю. Я всего лишь…

Зажегся жёлтый свет включившегося аварийного генератора и вентиляторы снова заработали. Приглушённый свет превратил пустую лабораторию в жуткий тёмный мир. Всё было тусклым, за исключением ярко-красного указателя «ВЫХОД», который светил в полумраке.

– Ого, сказала она. – Это было страшновато. На эту минуту шланг, подающий мне воздух, перестал работать. Но теперь всё стало по-прежнему.

– Даже не знаю, что произошло, – сказал Том. Всё здание перешло на резервное энергоснабжение. Странно, поскольку не включились основные резервные генераторы полной мощности, которые есть у нас в системе. Не припоминаю, чтобы такое раньше случалось. Камеры до сих пор не работают. А ты как? Сможешь выбраться?

– Со мной всё хорошо, – ответила она. – Немного напугана, но всё нормально. Огни, обозначающие местонахождение выхода, включены. Я могу на них ориентироваться?

– Можешь. Но даже в темноте ты должна соблюдать все протоколы безопасности. Необходимо произвести химический душ для костюма, принять душ самой – в общем, выполнить все эти манипуляции. В противном случае, если ты чувствуешь, что не сможешь соблюдать протокол в подобных условиях, нам нужно подождать, пока я пришлю к тебе кого-то или пока снова не включится питание.

Её голос начал немного дрожать.

– Том, мой шланг перестал работать. Если он снова выйдет из строя… Давай скажем так, я не хочу здесь находится без своего шланга. Я настолько хорошо знаю протокол, что расскажу его предписания, даже если меня разбудить среди ночи. Но мне нужно выбраться отсюда.

– Всё будет хорошо. Однако, необходимо всё сделать согласно инструкции. Я тебе доверяю. Но здесь совсем нет света. И похоже, что весь путь к выходу не будет освещён. Шлюз на минуту отключился, но потом снова заработал в обычном режиме. Наверное, будет лучше, если мы выведем тебя оттуда. Как только ты пройдешь через шлюз, у тебя не должно быть никаких проблем. Дай мне знать, как пройдешь, ок? Я хочу снова его выключить, чтобы сохранить энергию.

– Хорошо, я скажу, – ответила девушка.

Она медленно двигалась сквозь тьму к выходу в шлюз, её рука всё ещё была в перчатке и крепко держала ампулу с вирусом Эбола. Чтобы соблюсти все предписанные процедуры на обратном пути, ей потребовалось бы около двадцати-тридцати минут. Она не могла этого допустить. Она планировала срезать углы, чтобы быстрее добраться до выхода. Это будет самый быстрый выход из лаборатории, который они когда-либо видели.