Харлан Кобен - Пропащий

– Теперь многое понятно, – заметил я.

– Например?

– Ее скрытность… Нежелание фотографироваться… Отсутствие личных вещей… Запрет на разговоры о прошлом…

Крест кивнул.

– Однажды Шейла… – я запнулся, произнеся это имя, – проговорилась, что росла на ферме. Но отец настоящей Шейлы Роджерс работал в компании, которая занималась гаражами… Ее приводила в ужас идея позвонить родителям. Понятно: ведь они не были ее родителями. А я думал, дело в том, что с ней там плохо обращались.

– Она просто пряталась от кого-то…

– Правильно.

– Таким образом, настоящая Шейла Роджерс… – Крест поднял глаза. – То есть та, которую мы похоронили… Значит, это она жила с твоим братом?

– По-видимому.

– И отпечатки ее пальцев нашли на месте убийства…

– Да.

– А твоя Шейла?

Я пожал плечами.

– Хорошо, – продолжал Крест. – Можно предположить, что женщина, которая жила с Кеном в Нью-Мексико, та, которую видели соседи, была не кто иная, как покойная Шейла Роджерс…

– Да.

– И с ними была девочка, – продолжал он.

Я молчал.

Крест взглянул на меня:

– Ты думаешь то же, что и я?

Я кивнул.

– Это была Карли. А Кен вполне может быть ее отцом.

– Да.

Я откинулся в кресле и закрыл глаза. Крест вскрыл свой завтрак, попробовал и выругался.

– Уилл…

– Да?

– Твоя девушка… Кто она? У тебя есть соображения?

– Никаких, – ответил я, не открывая глаз.

Крест поехал к себе, обещав, что позвонит сразу же, как только узнает что-нибудь о «Донне Уайт». Я возвращался домой, падая от усталости. Повернув ключ в замке, я ощутил на плече чью-то руку. Вздрогнув, я резко обернулся.

– Это я. – Передо мной стояла Кэти Миллер.

Голос у нее был хриплый, шея закрыта бинтами, над которыми виднелись желтоватые синяки. Глаза налились кровью, лицо распухло.

– Ты в порядке? – с тревогой спросил я.

Она молча кивнула.

Я обнял ее – очень осторожно, на расстоянии, боясь сделать больно.

– Я не сломаюсь, – улыбнулась Кэти.

– Когда тебя выписали?

– Несколько часов назад. Я ненадолго. Если отец узнает…

Я жестом остановил ее и сказал:

– Погоди.

Мы вошли в квартиру и сели на кушетку. Кэти поморщилась – очевидно, движения причиняли ей боль. Я спросил, не хочет ли она чего-нибудь выпить или поесть. Кэти покачала головой.

– Может быть, тебе не стоило спешить выписываться?

– Они сказали, что уже можно, только нужно больше отдыхать.

– Как тебе удалось сбежать от отца?

Кэти улыбнулась:

– Я упрямая.

– Это видно.

– А еще я соврала.

– Кто бы сомневался.

Она отвернулась, вернее, лишь отвела глаза – повернуть голову у нее не получилось. На глазах выступили слезы.

– Спасибо, Уилл.

Я покачал головой:

– Все произошло из-за меня.

– Глупости.

– Тогда ночью ты выкрикнула имя Джон. По крайней мере, мне так показалось.

– Полицейские мне сказали.

– Ты не помнишь?

Кэти покачала головой.

– А что ты помнишь?

– Руки на горле. – Она отвела взгляд. – Я спала. И вдруг кто-то начал душить меня. Помню, как задыхалась… – Голос ее пресекся.

– Ты знаешь, кто такой Джон Асселта?

– Да. Он дружил с Джули.

– Может быть, ты имела в виду его?

– Это когда кричала «Джон»? – Кэти задумалась. – Не знаю, Уилл. А что?

– Понимаешь… – Я вспомнил, что обещал Пистилло не впутывать ее в это дело. – Мне кажется, он мог иметь отношение к убийству Джули.

Она восприняла это спокойно.

– Ты говоришь «иметь отношение». Это значит…

– Пока я ничего больше не могу сказать.

– Ты говоришь, как полицейский.

– Какая-то сумасшедшая неделя…

– Рассказывай, что тебе удалось узнать.

– Тебе, конечно, не терпится, но врачей все-таки надо слушаться.

Кэти пристально посмотрела на меня:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Тебе надо отдохнуть.

– Ты хочешь, чтобы я не вмешивалась?

– Да.

– Боишься, что я снова пострадаю?

– Очень боюсь.

Глаза ее засверкали.

– Я сама за себя отвечаю.

– Разумеется. Но ситуация стала очень опасной.

– А до сих пор было иначе?

Один – ноль в ее пользу.

– Кэти, поверь мне…

– Уилл…

– Да?

– Ты от меня так просто не избавишься.

– Я не собираюсь от тебя избавляться, я просто хочу защитить тебя.

– Ты не можешь, – тихо сказала она. – И ты это знаешь.

Я молчал.

Кэти наклонилась ко мне:

– Я должна во всем разобраться. Ты это должен понимать лучше, чем кто-либо другой.

– Я понимаю.

– И что?

– Я обещал, что ничего тебе не скажу.

– Кому обещал?

Я покачал головой.

– Просто верь мне, ладно?

– Нет! – Она встала.

– Я только пытаюсь…

– А если бы я тебе сказала не вмешиваться, ты бы меня послушал?

Я смотрел в пол.

– Я ничего не могу сказать.

Кэти направилась к двери.

– Постой, не уходи!

– У меня нет времени, – сухо сказала она. – Отец будет искать меня.

Я встал.

– Позвони мне, ладно? – Я дал ей номер моего мобильного. Ее номер я уже запомнил.

Кэти хлопнула дверью.

Кэти Миллер вышла на улицу. Шея болела просто жутко. Не стоило, пожалуй, так давить на него, но тут уж ничего не поделаешь. Она была вне себя от ярости. Значит, они уже обработали и Уилла… Трудно поверить. Может быть, он такой же, как и все остальные? Или на самом деле верит, что защищает ее?

Впредь надо быть осторожнее.

В горле пересохло. Ей отчаянно хотелось пить, но глотать было пока еще слишком больно. Когда же все это кончится? Поскорее бы… Но она не отступит, ни за что! Так или иначе, но убийца Джули ответит за все!

Дойдя до Восемнадцатой улицы, Кэти повернула на запад, в сторону мясокомбината. Сейчас там было тихо – дневная смена закончилась, а ночная еще не начиналась. Город был похож на театр, в котором играют по очереди два разных спектакля, каждый вечер меняя декорации и актеров. Но в любое время дня и ночи в воздухе стоял один и тот же запах тухлого мяса. Может быть, и человеческого… Кто знает?

Ощущение паники возвращалось. Она остановилась, пытаясь подавить его. Эти руки… Они сомкнулись у нее на горле, играя с ней, то открывая доступ воздуху, то перекрывая его. Власть против беспомощности. Он сдавливал ей горло, пока она не перестала дышать, и жизненная сила стала уходить из ее тела… И с Джули было точно так же.

Кэти настолько погрузилась в ужасные воспоминания, что заметила его, лишь когда он взял ее за локоть. Она резко обернулась:

– Какого…

Призрак не ослабил хватку.

– Ты звала меня, – произнес он воркующим голосом. – Ну что ж, вот я и пришел.

Я хорошо понимал настроение Кэти. Пускай злится. Лучше это, чем еще одни похороны. Положив ноги на кушетку, я прикрыл глаза. Возможно, даже задремал, не знаю. Во всяком случае, когда услышал телефонный звонок, то с удивлением обнаружил, что уже утро. Я посмотрел на табло определителя – это был Крест – и снял трубку.