Ник. Вулкер - Под снегом темно

– А-а-а, издеваешься… А представь, каково было мне, когда утром я не нашел документы в папке.

– Ладно, ладно, извини. Просто меня почему-то так рассмешила эта ситуация с кражей важных документов из твоей папки. – Никки еще пару минут беззвучно смеялась, потом выдохнула. – Уф-ф… Предположу, что с помощью веретена ты вознамерился ограбить тот самый банк, откуда тебя турнули. Я бы сделала именно так.

– Ты права. Я решил обчистить этот банк. По иронии судьбы, он располагался недалеко от того заброшенного дома, где я повстречал инопланетян, – через два дома и дорогу. Долго готовиться мне не пришлось – ведь я знал, где находится бронированное хранилище с сейфами. Мне нужно было только правильно рассчитать траекторию, обойти городские подземные коммуникации, не попасть по пути в канализацию и так далее. Всю необходимую информацию я нашел в интернете. Оказалось, что моему плану ничто не мешает – метро проходит гораздо глубже, канализационных коммуникаций на пути нет. За день до ограбления, ночью, я из пневматического пистолета вывел из строя видеокамеру на улице, где стоял заброшенный дом, и загнал туда свой автомобиль. Там, делясь сэндвичами с бродячими котами, я провел остаток ночи и весь следующий день, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимание. Наконец, наступила ночь. Желтое веретено не подвело – на мгновения включая его, я уже через несколько минут прожег тоннель до банка и до его подземного бронированного хранилища. До последнего я не был уверен, что веретену будет под силу броня хранилища, но о чудо! Луч от веретена словно и не заметил броню метровой толщины! Итак, я оказался в хранилище…

– Но как ты открыл сейфы? Ведь веретено просто уничтожило бы их вместе с деньгами.

– С помощью ключей, Никки. Ключи от всех сейфов находились тут же – в коробочке, обшитой черным бархатом. Дело в том, что никто, кроме управляющего, не знал кода доступа в хранилище. Никому и в голову не пришло бы, что кто-то, пробурив землю и справившись с самой надежной броней в мире, проникнет в подземное хранилище снаружи. Именно поэтому ключи от всех сейфов лежали внутри хранилища – самого безопасного и неприступного места в банке. Мне потребовался час, чтобы перенести содержимое сейфов в машину. Я брал только деньги. Драгоценности, ценные бумаги я оставил. Не хотел лишних проблем.

– Ну а жертвы? В новостях говорили, что были жертвы. Или без вести пропавшие, не помню точно.

– Два охранника. – Мик закрыл лицо ладонями, помолчал, потом тяжело вздохнул. – Они появились так неожиданно… Я уже заканчивал. Вывалив в мешок содержимое последних сейфов, я вдруг услышал за своей спиной шум открывающейся двери. Они приказали поднять руки и повернуться к ним лицом. Я повернулся. Они стояли с пистолетами наизготовку. Если бы на моем месте был кто-то другой, они бы не раздумывая пристрелили его, только бы он дернулся. Но они узнали меня и замешкались, это позволило мне выхватить из кармана веретено и нажать на кнопку… Я давно знал их, Никки… Здоровался, спрашивал, как у них дела… Это были хорошие парни…

Мик помолчал, не отрывая ладоней от лица. Никки тоже молчала.

– От них не осталось даже пепла, Никки. Мгновение – и все.

– В тот момент у тебя не было другого выхода, Мик. Или они тебя, или ты их. В этом мы с тобой похожи – я тоже не могла оставить в живых своих жертв, как бы они меня об этом ни просили. Если бы хоть один из них выжил, он бы рассказал обо мне полиции, и меня бы тут же поймали. Или я их, или они меня…

– Интересно получается – в моем и твоем случае наши главные враги остались целы и невредимы, а пострадали совсем другие люди. Вместо твоих насильников отдали жизни ничего не подозревающие несчастные курортники, клюнувшие на твою красоту и на твою показную доступность. А вместо управляющего банка, из-за которого я стал безработным, и из-за которого я и решил обчистить этот банк, бесследно сгорели два охранника.

– Хорошо, Мик, на этом два голых преступника заканчивают свои философские рассуждения и вновь возвращаются ко второму пункту своего договора. – Никки перевернулась и стала медленно заползать на Мика, глядя ему в глаза. – Ты готов или закажешь себе кофе с кардамоном для тонуса?

– Я готов в любую минуту, Никки. – Мик схватил ее и, перевернув, оказался на ней.

– Не так быстро, – прошептала Никки, просунув руку вниз и положив ладонь себе между ног. – Скажи мне что-нибудь хорошее. Я так давно не слышала ласковых слов.

– С этого момента ты будешь моей единственной девочкой. Больше никто тебя не обидит, моя девочка. Никто и никогда, – прошептал Мик, убирая руку Никки. – Никто и никогда…

*

– У вас гости? – подозвав Мика, поинтересовалась администратор отеля Лури, когда они проходили мимо нее в лобби.

– Да, и она надолго, – кивнул Мик. – Я оплачу ее проживание.

– Тогда нет проблем, – подмигнула Лури. – Она очень красивая.

– Иначе она бы не стала моей гостьей, – подмигнул в ответ Мик.

Никки ждала его у пикапа.

– Ты не боишься оставлять на улице наши деньги? – Никки постучала пальцем по кузову пикапа.

– Стоянка отеля под круглосуточной охраной – угнать пикап невозможно. Брать его с боем тоже некому – никто, кроме нас с тобой, не знает, что в кузове лежат миллионы.

– Слово «миллионы» греет мою душу. Ты тоже греешь мою душу. Впервые в жизни мне не хочется идти на поиски похотливого туриста, чтобы потом скормить его рыбкам. Я больше не маньяк? Маньяки вообще перестают быть маньяками? Или у меня просто ремиссия?

– Ты не маньяк, Никки. Ты просто… какое-то время была не совсем здорова. Я со своими миллионами стал твоим случайным лекарством, и теперь ты выздоровела.

Никки позвонила в кафе, где работала, и сообщила, что увольняется. Потом они съездили в супермаркет и купили Никки все необходимое, после чего вернулись в отель. Они загорали и плавали до самого вечера. К вечеру от нестерпимой жары вода в море стала горячей. Они вернулись в номер, приняли душ, переоделись и пошли ужинать в ресторан отеля.

– Интересно, что имели в виду инопланетяне, отдавая тебе желтое веретено? – взяв в руки бокал с красным вином, спросила Никки. – Ты не запомнил, какое именно место голографического глобуса они тебе показывали?

– Там было море, прибрежный город и горы. А земля в этом месте почему-то была оранжевой.

– А конкретней? Что это было? Австралия? Россия? Северная или Южная Америка? Европа? Китай? Африка?

– Не помню, Никки, хоть убей. Давай лучше выпьем за нашу встречу, за то, что ты не скормила меня рыбкам, и за наш договор о четырех пунктах. Особенно за второй его пункт.

– Давай разделим все твои тосты. Сегодня я хочу напиться. Итак, за нашу встречу! – Никки выпила половину бокала. – Хм… ты говоришь, море, город, горы, оранжевая земля… Что-то мне все это напоминает…