Петр Елизаров - Шаровая молния

Тем временем через несколько кварталов впереди, на одной из улиц, по которой Дима мысленно прочертил маршрут до дома, произошло еще несколько на первый взгляд несвязанных с историей семьи Тихомировых событий. Но именно из-за них под покровом ночи и произошел ужасный, не поддающийся пониманию нормального человека случай, который поставит под вопрос истинную цену человеческой жизни. Оказывается, в некоторых случаях она ничего не стоит…

В том районе было много однотипных панельных пятиэтажек. В пристройке к одному из таких домов когда-то давно функционировал центр детского творчества. Ныне там располагалось круглосуточное питейное заведение – злачный кабачок, который по ночам превращался в место скопления всей местной швали: бомжей, шпаны, алкашни, наркоманов, девушек по вызову и безудержных ночных гуляк. Именно из этого заведения глубокой июньской ночью вышли трое молодых людей и побрели прямо в сторону идущих домой Тихомировых. Но история этих трех подозрительных и немного выбивающихся из нормального и порядочного общества индивидуальностей началась еще в этом кафе, среди себе подобных…

Обездвиживающий, завораживающий, пленяющий дурман, который на несколько часов приятно помутил рассудок, стал отходить. Конопатый рыжеволосый паренек медленно приподнялся с лавки в темном углу, пошатнулся и, придерживаясь за липкий стол, покрытый следами от пивных кружек и сигаретным пеплом из переполненных пепельниц, побрел через весь зал, чуть ли не сбивая на ходу столы и стулья, словно кегли в боулинге. Рыжий уселся точно там, где и планировал. Приземлился он как раз напротив другого парня, одиноко и задумчиво сидящего за столиком в отдалении. Этот угрюмый человек был невысокого роста, худощав; его уставшее лицо, злобный взгляд, горячий нрав, опыт и лексикон абсолютно не соответствовали возрасту. Он сидел, чуть ссутулившись и положив локти на столешницу, медленно макая чайный пакетик в граненный стакан с кипятком. Появление обдолбанного Рыжего, кажется, нисколько не удивило его – он продолжил то топить пакетик в стакане, то вызволять его из горячей воды, постепенно обретавшей подобающий чайный цвет.

– Трофим, – обрывисто и тихо шепнул ему Рыжий, потерев пальцем нос. – Мне бы еще…

Сидящий долго не обращал внимания на Рыжего, но тот настырно ждал ответа – от него несло мощным алкогольно-наркотическим запашком. Видок у Рыжего был хуже некуда.

В конце концов человек достал пакетик из чая и бросил его куда-то на пол. Вздохнув, парень, которого назвали Трофимом, поднял глаза на подсевшего к нему нарика и хриплым голосом ответил:

– Слушай. Меня сейчас не трогай. Я зол, – спокойно говорил молодой человек с шрамом на всю левую щеку. – Кое-кто очень умный решил меня наебать. Я думаю, что с ним делать…

– Но Трофим! – уже громче заговорил Рыжий.

Трофим продолжил безразлично смотреть сквозь него.

– Я не понял, тебе еще надо? А не много тебе будет? Ты уже до хуя на душу взял?

– Да, – сглотнул слюну Рыжий, – но мне охота еще, понимаешь… Еще…

Хитрая улыбка сверкнула на лице со шрамом.

– Только у меня не хватает, бля, совсем немного, – признался Рыжий, вдруг почувствовав себя неудобно, будто его скручивало в разные стороны как мокрую тряпку. – Ты не мог бы мне дать в долг? – жалостливо попросил то и дело трясущийся Рыжий.

– Давай, кхе, – кашлянул Трофим, – сначала отойдем в сторонку…

Они оба отошли в узкий коридор у выхода, где Трофим, сменив безразличие на гнев, схватил своего покупателя за ворот тонкой водолазки, припечатал к стенке и закричал:

– Охуел, что ли?! – у тощего Трофима вполне хватило силы больно прижать желтушного клиента к стенке. – Еще в долг я не давал! – во всю глотку, никого не стесняясь, кричал Трофим. – Это тебе не жвачка. Это пыль стоит больше тебя! Больше всех вас, кто ее потребляет! Не смей больше лезть ко мне с такими дерьмовыми предложениями, иначе раньше родителей, которых ты грабишь каждый день, копыта свои откинешь! Неси деньги – получишь дозу! Не будет денег – сдохнешь в таких муках, которые тебе даже в кошмарах не снились. А если я еще припомню твои прошлые долги, то тебе придет конец – я тебя из-под земли достану, куда бы ты не съебался! Понял?!

Рыжий испуганно смотрел на худощавого дилера и истошно кивал головой на каждое его слово. После этого Трофим немного успокоился – он получил удовольствие оттого, что выплеснул накопившийся гнев от множества проблем и должников на ни в чем не повинного наркомана.

– Наскреби где-нибудь бабла… и получишь, что хочешь, – буркнул Трофим и ослабил хватку, дав Рыжему отдышаться.

– Но я не знаю, – вновь принялся давить на жалость Рыжий, взявшись за голову, – у меня уже ничего дома нет. Ни золота, ни серебра, ни копейки – ничего! – пустив слезу, жаловался он, не отставая от Трофима, который вышел на улицу, чтобы покурить и вдохнуть прохладный ночной воздух.

– Блять! – удивился Трофим, покачав головой. – Бедные твои родаки – наверняка хорошие и уважаемые люди, а такого козла воспитали! Видел я и бедных, и богатых, и их деньги, добытые по-разному. Видел и их слезы, их последние слова. Исполнял их последние желания, а ведь они всегда были одни и те же… Нюхнуть, уколоться… и улететь. Без зелья все в этом мире разные, а с ним – все равны. Умирают все одинаково, в одних и тех же условиях, – размышлял Трофим. В этом городе всем этим смертельным делом заправлял он, и все эти несчастья происходили по его вине.

– Я смерти не боюсь, – заявил Рыжий, не отлипая от Трофима и вдыхая вонючий дым от его сигареты.

– Да ладно?! – удивился паренек с сигаретой, вновь желающий отчитать Рыжего за все его смертные грехи. Того охватила легкая дрожь. – А чего же ты боишься, если смерть тебе не по чем?! Боишься родителей подвести, работу потерять, экзамены завалить, состряпать ребенка телке своей, в долги залезть?! Ничего у тебя не осталось. Нечего больше уничтожать. Так что позволь мне внести ясность, – Трофим затушил сигарету и подошел к Рыжему вплотную, – уже поздно что-то делать. Ты давно обо всем позаботился, тварь подзаборная! Зачем тянуть, если все ради чего живешь уже давно в глубокой жопе?! Только наркота у тебя и осталась. Я ем на завтрак таких, как ты. Я ваш спаситель, ваш всевышний! Даю надежду, когда все пропало, – возвышенно заявил Трофим.

Он застегнул руки в замок за спиной и, ухмыляясь, стал молча рассматривать Рыжего: «Смерть твоя уже пришла», – подумал Трофим и послал жирный плевок мимо Рыжего прямиком в траву.

– Сейчас ты готов молиться на меня… Готов сделать все, что я тебе скажу, лишь бы получить желаемое, – продолжил Трофим. – Мурашки побежали, да?! Как же ты жалок! Пойми, у тебя нет выхода! Нет обратного пути. Только путь вперед. Конечно, не по красной дорожке, а по дорожке, выстланной белым порошочком. Это единственный выход – единственное на что ты, мразь, способен! – Трофим помолчал и добавил. – Твое тело в ловушке, в моей ловушке, и теперь я решаю, когда тебе умереть, когда жить и когда принимать. Прискорбно, но что поделаешь. Все вы, слабаки, такие. Плюхаетесь в омут и не знаете, как из него выбираться. А потом унижаетесь! Так вам и надо! Да, что-то я добр в последнее время – нужно с этим завязывать. Будем учить вас дисциплине. Короче… Без деньжат я не могу тебе помочь.