Эрин Мосс - Мои грани

– Не надо, Джеймс! – кричу я и срываюсь с места.

Бегу по воде все дальше от него и чувствую, как брызги от догоняющего меня Джеймса попадают на мою спину. Я ускоряю бег, придерживая платье и не обращая никакого внимания на разлетающиеся веером брызги из-под моих ног. Начинаю смеяться и одновременно пытаюсь перевести дыхание от внезапной пробежки. Останавливаюсь и осторожно поворачиваюсь, но в ту же секунду меня снова окатывает огромнейший водопад из брызг! Я успеваю закрыть лицо руками, но волосы и мое платье остаются без защиты и благополучно намокают. Я опускаю руки и кидаю удивленный взгляд на Джеймса, в то время как он смеется над моим выражением лица.

Ну, держись, Руис!

Я размахиваюсь ногой, будто хочу пнуть воображаемый футбольный мяч, и направляю большой веер брызг в сторону веселого Джеймса. Он успевает увернуться, но тут же вторая волна воды из-под моих ног почти полностью накрывает Джеймса. Он резко перестает смеяться, утирая воду, стекающую с лица.

– Да! – я победоносно взмахиваю рукой и подхожу к Джеймсу, – я победила!

Он улыбается в ответ на мой смех и убирает мои мокрые волосы с лица.

– Конечно, – Джеймс усмехается.

Я закусываю губы, окидывая взглядом его рельефные мышцы, которые под мокрой футболкой выглядят еще вкусней. Неосознанно мое тело стремится прижаться к Джеймсу. Я чувствую, как под мокрой тканью набухли мои соски, и стараюсь перевести дыхание.

– Это чересчур возбуждающе, – говорю я и поднимаю голову. – И почему мы не часто так дурачимся?

Джеймс обхватывает меня и медленно спускается по спине руками.

– Ты даже не представляешь, насколько я хочу чаще… – его голос становится на тон ниже, появляются бархатистые нотки, и руки внезапно замирают на моих ягодицах.

Я стараюсь дышать ровно, но ничего не получается. Джеймс находит пальцами впадинку на моей пояснице и движения его пальцев по этому месту заставляют меня взлететь до небес. Он прижимает меня к себе все сильней, и мышцами живота я чувствую его сильное возбуждение и хватаю воздух ртом.

Мое «ох» тихое и протяжное… Джеймс расплывается в улыбке и огонек в его глазах загорается еще ярче.

Губы Джеймса расплываются в улыбке и тот агрессивный огонек, который был спрятан в глубине его глаз, показался весь, полностью.

– У нас еще будет секс в публичном месте, милая, но не сейчас… – он ухмыляется самодовольной улыбкой. – Сейчас я настолько сильно тебя хочу, что ты будешь кричать, а шум нам совсем ни к чему.

– Кричать? – я хлопаю ресницами.

– Еще как, – Джеймс улыбается мне, проводит по руке пальцами и сжимает мою ладонь.

Венеция – настоящий лабиринт. Будь я одна, я бы обязательно заблудилась, гуляя по узким улочкам. Дома стоят настолько близко друг к другу, что порой не хватает места полностью вытянуть руку. Это завораживает, но в то же время пугает. Город небольшой, но заблудиться в Венеции очень легко.

Джеймс, будучи ранее жителем Венеции, в отличие от меня, легко ориентировался в бесконечных лабиринтах. Иногда он нырял в одну из темных улочек, будто играя в прятки со мной. Я, притворяясь в угоду ему, громко выкрикивала его имя, словно сумасшедшая, прекрасно понимая в это время, где он прячется.

В одной из узких улочек Джеймс купил мне рожок вкуснейшего мороженого, но я доела его едва до половины. К моему великому сожалению, рожок выпал у меня из рук во время одной из наших игр. Но испачкать его лицо сладким пломбиром я все-таки успела.

Мы бегали по улицам словно дети, забывая обо всех проблемах, что привели нас сюда. Мы наслаждались жизнью, наслаждались каждым моментом, мгновением, стараясь удержать рядом быстротечное счастье. Внутри было легко и светло, не было никаких давящих мыслей, не было ничего, кроме счастья и безграничной любви.

Мы бежали по узкой улочке, крепко держась за руки, как неожиданно Джеймс завернул в небольшой магазинчик с сувенирами и, договорившись о хорошей скидке с продавцом, купил мне белую шляпку с небольшими полями.

– На память, – говорит он и надевает свой подарок на меня.

Я улыбаюсь в ответ на внезапный сюрприз и поворачиваю голову в сторону зеркала. В нем отражается девушка со светлыми волосами, с едва видным макияжем, в милом платье, и подол ее платья мокрый от воды. Девушка ежится от ветерка из открытого окна и… светится от счастья. Глаза горят любовью, влажная ткань облегает хорошенькую фигурку, отсутствие бюстгальтера изящно подчеркивает простую женственность.

Это я? Джессика Уильямс?

С любопытством разглядывая незнакомую себя, я замираю. Но Джеймс прерывает мое самолюбование, берет меня за руку и выводит из магазина. На улице уже смеркается и, выяснив, что мы оба устали, решаем, что хватит с нас на сегодня прогулки по городу, и идем по направлению к дому.

К Джулиане.

Я закусываю губы от неприятных воспоминаний разговора с ней и словно спускаюсь с небес на землю. Не хочу о ней думать. Не хочу думать вообще о проблемах. Пусть этот день закончится так же прекрасно, как наша совместная прогулка с Джеймсом. Только вдвоем.

Я обхватываю Джеймса за талию, он обнимает в ответ. Так, обнявшись, мы не спеша идем по узкой улочке, среди начинающих зажигаться фонарей на домах. На удивление в городе мало людей, но, видимо, Джеймс водил меня в такие места, где меньше всего туристов.

– Это был прекрасный день, – я поднимаю взгляд на Джеймса и с благодарностью улыбаюсь ему. – Спасибо.

– И он еще не закончился, – он прижимает меня к себе и целует мои волосы.

Я вдыхаю с блаженством любимый запах и понимаю, что у нас впереди целая ночь, чтобы заниматься любовью. Любить друг друга так, как нам вздумается, как этого захотим. Проблема лишь в том, что мы не одни. И эта мысль бьет, словно кнут по оголенной коже. Непреодолимое желание граничит со здравым смыслом.

Мы подходим к знакомой деревянной двери и одновременно останавливаемся. Заходить первый никто не хочет.

Джеймс поворачивается ко мне и берет мою голову в свои руки, заглядывает в мои глаза, и я стараюсь не утонуть в его взгляде, собирая по крупицам здравые мысли.

– Я давно не был так счастлив, как сегодня, Джессика, – шепчет он и на мгновение кажется, что он даст волю чувствам.

Да брось, какие слезы, это же Джеймс.

– Я люблю тебя, – говорит он, и поджимает губы, словно в чем-то оправдывается передо мной. – Клянусь богом, люблю.

– Я верю, – я тихонько прикасаюсь пальцами к щетине на его щеке, отчего он закрывает глаза. – Я тоже тебя люблю, Джеймс.

Он облегченно выдыхает, будто ожидал именно этих слов и притягивает меня к себе. Губы целуют мягко, бережно, словно боясь напугать меня. Он нежно проводит кончиком языка по моей нижней губе. Я в блаженстве выдыхаю, но здравый смысл напоминают о том, что мы на улице.