Эделия Ахматова - Аристократизм убийству не помеха

«Ты можешь притвориться, что не скучаешь,

Можешь притворяться, что тебе всё равно,

Но всё, что ты хочешь сделать, обнять меня,

Как жаль, что я уже не рядом»

Серое мрачное небо и тяжёлые тучи нависли над старым особняком, который располагался неподалёку от мрачного леса и реки. Ныне большой особняк почти всегда оставался пустым, ведь в нём жила семья из 4 человек. Здесь всегда царил смех, веселье, музыка скрипки и фортепиано, пусть это покажется старинно для 2020-го года, но культура, эстетика и музыка занимали почётное место в этом доме. Мода здесь была умеренна, в одежде ценили строгость и закрытость, но классические костюмы здесь никто не носил, семья предпочитала одежду 20-х веков. Они были не религиозны, открыты, но тайны их семьи не выносились за пределы этого поместья. Этим серым, мрачным, унылым и дождливым днём в особняке ждали гостей. Тучи всё сгущались, ливень лил пуще прежнего, а гувернантки в чёрных фартуках и косынках накрывали на стол.

Заехав во двор чёрная машина припарковалась перед самым входом, колесом задев огромную грязную лужу. Водитель высадил бы пассажиров подальше от лужи, но ему было велено останавливать возле крыльца особняка. На подъезде к крыльцу взрослую, упитанную женщину лет 40 напугала мелькнувшая в затонированном чёрном окне машины яркая молния. Пихнув левой рукой своего мужа, она произнесла:

–Валера, доставай зонт

Муж её лет 40 копошился в сумке в поисках зонта. Был он рода тех мужчин, что носили сандали под носки. Поэтому к этому уикенду он одет был по прихоти жены. Как не странно он не был толстым, а имел лишь не большое пузо и носил семейные трусы…

–Ооо…вот! – сказал он, с улыбкой доставая зонт.

–Валера, ну ты придурок!? – с шоком на лице и криком сказала его жена.

–А чё такого?– с полным недоумением спросил муж доставая из сумки яркий, радужный зонт.

–Валера, мы на похороны приехали, как я буду скорбить под радужным зонтом!?

–Мааа, ну хватит! Не надо портить мне мой позитивный мэсэдж – Сказала девушка лет 17, сидевшая на переднем сиденье рядом с водителем. У неё были шикарные русые волосы собранные в высокий хвост, такие же русые как у её матери в молодости и серые глаза как у её отца. В которых отражалась ненависть к этому поместью, её родителям и к тяжёлой подростковой жизни.

–А ты тут ещё по возникай!– крикнула женщина на свою дочь закатывающую глаза в ответ.

–Вот живот у тебя прихватит от кутьи, не беги ко мне за таблетками! Побежишь сидеть жопой в кустах за могильной оградой!

Девушка раскраснелась и вскрикнула пискляво и по-девчачьи:

–Мааааамм!

Мама, Марина Васильевна, вспомнила о месте своего нахождения и с жалостливым взглядом и голосом обратилась к водителю:

–Вы простите нас пожалуйста, простите, просто трудная ситуация для всех нас складывается…

Водитель ухмыльнулся, ведь ему не было никакого дела до их семейных разборок. Он перебил мать семейства, не дав ей договорить:

–Приехали – произнёс он громко и низким голосом.

–Ну наконец-то, хоть освобожусь от вашего нытья – сказала Дочь, резко открыв дверь и выходя из машины.

Один резкий шаг и пара новых белоснежных кед была обгажена, ещё большая злость и отвращение к этому месту копилось внутри юного подростка. Подбежав к дочери, почти мельтешив в своих маленьких туфельках мать семейства взяла её под руку, подталкивая вперёд:

–Пошли доча.

Обернувшись на пол пути и оказавшись под козырьком поместья женщина крикнула:

–Валера сумки возьми!

Валера только выходил из машины, раскрывая радужный зонт.

–А чё я самый лысый что-ли? Там вон сами дотащат, ты видела какую домину отгрохали, у них и прислуга есть, так что считай мы в санатории

И начал смеяться.

–Валера! – грозно крикнула его жена.

Улыбка Валеры пропала с его лица.

–Ладно, ладно

Недовольно бурча себе под нос, вытаскивая чемоданы и неуклюже справляясь с радужным зонтом, Валера постепенно затащил все чемоданы в дом. Дочь зашла в дом первой, за ней мать и отец, от них буд-то повеяло семейный колоритом и палкой колбасы.

–Ну наконец-то! Здесь вай-фай хоть есть? – сказала дочь, махнув своим мокрым и длинным хвостом. Стараясь поймать хоть одну полоску сети, что б зачикиниться в инсте и написать своим любимым друзьям которые не выносят ей мозг в отличие от её родителей.

–Ой Валера не беси меня!

Валера возмущённо отвечал:

–Я это семейство не один раз не видел и покойничков не знал, а речка тут знатная, мы с мужиками здесь рыбу динамитом глушили, правда в один дом тут попали, но рыбка под водочку шла хорошо. Так что не удивительно, что вся радость победила грусть! Хе-хе.

–Ты совсем придурок что-ли? Ты хоть вид сделай, что тебе грустно!

–Ладно согласен, извини. – Валера подошёл к жене и положил руку ей на плечо и спросил:

–А кого хоронят то?

–Валера, ну ты опять! – возмущалась жена, размахивая руками.

В доме было много родственников и семей, и не переставали приезжать гости. Обычно сначала едут на похороны, потом на поминки. Но так, как гости собирались со всех концов страны, семейство особняка решило устроить обед и дождаться всех гостей, затем похороны и поминки. Почти все уселись за стол как вдруг резко распахнулась дверь, грянул гром и мерцнула молния, осветляющая силуэт женщины лет 26. Её локоны истрепались от ветра и дождя. На глазах были тёмные солнцезащитные очки, а на плечах роскошная шуба до колен спринтом какого-то дикого зверя. Она была с недовольным лицом и с тяжёлыми сумками, с 3 чемоданами в каждой руке. Её лицо было неэмоциональным и злым. Под грохот грома и отблеск молний она простояла в дверях около 5 секунд, передавая эту атмосферу красотки измотанной капризами природы. Дворецкий произнёс:

–Можете поставить свой багаж там – и указал рукой в левую от неё сторону, сторону гардероба.

В один миг она отпустила сумки и они рухнули на пол. От этого громкого звука даже подскочила со своего места Светочка, (та дочь Марины Васильевны и Валеры) отвлёкшись от своего телефона и забыв какую мысль хотела там написать.

–Как всё болит…– произнесла потрёпанная стихией красотка.

Наконец-то все собрались за столом. Люди здесь были разного набора, статуса и положений. Не смотря на их многообразие они были похожи только в двух вещах. Первое- у них была одна кровь, 2-все они были в траурных одеяниях. Это застолье было второй крупной встречей всего семейства, первым крупным мероприятием была свадьба маленькой семьи их поместья. Все гости медленно жевали и оглядывались по сторонам, разглядывая мрачный интерьер и многообразие собравшихся родственников. Ведь некоторых из них они видели в первые. Стол был огромный, чёрный и прямоугольный. Вся родня сидела друг напротив друга, по обе стороны, а с краёв помещалось место только для двух стульев. На первых двух сидели мать и отец скорбящей семьи, напротив них, с другого края стола стояли два опустошённых и холодных стула, которые казалось уже никто не займёт.