Никита Филатов - Тень полония

– Там, дальше – дорожные работы, никак нельзя…

Вот как раз в этом не было ничего удивительного – лондонские улицы с завидным постоянством перекапывают вдоль и поперек представители газовых, электрических, кабельных и телефонных сетей.

– Эти ремонтники, они ведь заранее не предупреждают…

Водитель продолжал зачем-то оправдываться, но бородач его почти не слушал:

– Все в порядке, я сказал!

Это было произнесено таким тоном, что человек с зонтиком осекся на половине фразы – и дальше все трое двигались в полном молчании.

Из-за противной даже по лондонским меркам погоды, праздношатающейся публики навстречу почти не попадалось – только туристы, группами и поодиночке. Местные жители, очевидно, уже расселись по пабам, или коротали время дома перед телевизором.

Луж не было, однако подошвы опасно скользили по мокрой каменной мостовой.

– Простите! – Сопровождающий задел бородача краем зонтика.

– Ничего страшного…

Судя по афише, сегодня на камерной сцене всемирно известного лондонского театрального комплекса Барбикан-центр давали «Гамлета» – очередной аргумент против тех, кто решился бы обвинить англичан в пренебрежении культурным наследием прошлого.

– Сюда заходим?

– Да, одну минуту.

Охранник внимательно, с профессиональной настороженностью, наблюдал за действиями человека с зонтиком, умудряясь одновременно не выпускать из поля зрения окружающее пространство.

Кажется, оснований для беспокойства не было и сейчас.

– Смотрите под ноги, здесь ступенька…

В помещение театра все трое попали через один из служебных входов.

Миновав бесконечный и безликий коридор, единственным украшением которого оказалась шеренга однообразных дверей с номерными табличками, спутники поднялись по чисто вымытой мраморной лестнице.

Нужный номер обнаружился в конце следующего коридора, за поворотом:

– Салам, уважаемый господин Закатов! Прошу, проходите, присаживайтесь.

Человек, шагнувший навстречу гостям, оказался немного моложе бородача: улыбчивый, русоволосый, с широким славянским лицом и с глазами, цвет которых при тусклом электрическом освещении определить было невозможно.

Пришедшие ответили на приветствие, и гость обвел взглядом комнату.

– Странное место вы выбрали.

– А почему бы и нет? Идеальное место для встреч без свидетелей… К тому же мне в некотором роде захотелось сделать вам приятное.

– Не понял?..

– Если не ошибаюсь, в молодости вы и сами имели отношение к актерской профессии?

– О, вы очень хорошо осведомлены!

В действительности много лет назад, еще при советской власти, молодой комсомольский функционер, выпускник театрального института Ахмед Закатов не только играл на сцене, но и руководил в родной горной республике культурно-массовой работой среди молодежи. Однако вдаваться в подробности собственной биографии, особенно здесь и сейчас, не имело особого смысла.

– Присаживайтесь, уважаемый…

Оставшись вдвоем за бесшумно и плотно прикрытыми от остального мира дверями, собеседники расположились в черных кожаных креслах напротив друг друга.

– Как дела? Как здоровье?

– Благодарение Аллаху, – поморщился гость.

– Я очень рад, господин Закатов, что вы согласились уделить мне немного вашего драгоценного внимания.

– Надеюсь, общение будет взаимно полезным.

– Мы можем разговаривать достаточно откровенно?

– Да, конечно. – Гость качнул бородой и приготовился слушать.

– Видите ли, уважаемый господин Закатов, прежде всего мне хотелось бы попросить вас об одной вещи… надеюсь, эта просьба не окажется слишком бестактной?

– Смотря о чем вы говорите.

– Поверьте, в высшей степени важно, чтобы не только содержание, но и сам факт нашей встречи ни при каких обстоятельствах не стал достоянием гласности. Понимаете?

– Пока не очень, – усмехнулся Закатов.

– Видите ли, я пригласил вас на эту встречу по собственной инициативе. Однако и у вас, и у меня имеются определенные обязательства перед определенными людьми…

– Вы хотите сказать, что об этой встрече не догадывается даже ваш… хозяин? – Ахмед Закатов намеренно подчеркнул интонацией последнее слово.

Глаза сидящего напротив человека опасно сощурились: он всегда был болезненно, до отчаяния, самолюбив, и если не встал тотчас же и не ушел, хлопнув дверью, – значит, причины для этого имелись серьезные.

– Я предпочел бы в дальнейшем использовать слово «друг»… если не возражаете.

– Хорошо-хорошо, конечно!

Серьезный разговор – это не кавказская кухня, тут главное не переперчить и не пережарить.

– Как бы то ни было, мы с вами находимся на территории государства, предоставившего многим противникам нынешнего московского режима не только политическое убежище от преследований в России, но и возможность продолжать борьбу… Насколько мне известно, здесь, в Англии, местными мусульманскими общинами из года в год собирались весьма значительные средства на нужды вооруженного чеченского сопротивление. Однако сейчас, после известных событий, общественное мнение Великобритании…

– Вы имеете в виду атаки лондонского метро? – пригладил бороду Ахмед Закатов.

– Совершенно верно.

– Вы их осуждаете?

– А вы разве нет? – ответил вопросом на вопрос собеседник.

– Из-за этих взрывов некоторые наши английские друзья считают теперь преступниками и нас… Однако, надеюсь, это не все, что вы хотели мне сказать, приглашая на встречу?

– О нет, конечно же не все, уважаемый господин Закатов…

Неожиданно что-то громыхнуло – раскатисто и неопасно: звук был приглушен то ли расстоянием, то ли толстыми стенами.

– Гроза? – прислушался Ахмед Закатов.

За годы, прожитые в эмиграции, он так и не смог привыкнуть к причудам и неожиданностям лондонской погоды.

– Нет. – Человек, сидящий напротив него, отрицательно покачал головой. – Просто внизу начинается вечернее представление.

– Какое представление?

– «Гамлет, принц Датский». Здесь, кстати, любопытная труппа. И режиссер… не видели еще?

– Не довелось, – сокрушенно покачал головой Закатов.

Где-то там, в зрительном зале, оркестр исполнял что-то красивое и торжественное – однако музыка проникала сквозь стены лишь в виде тревожного рокота ударных инструментов.

– Вот так всегда: война, политика, работа… опять война – а жизнь проходит мимо. Можно даже сказать, уже прошла.

– Что значит – проходит, уважаемый? Что значит – прошла? Вслед за молодостью у мужчины, как известно, наступает зрелость. А старость… Вряд ли нам с вами наши многочисленные враги предоставят возможность узнать, что же это за штука – старость.

Ахмед Закатов улыбнулся – очень скупо, одними губами.