Елена Долгова - Генератор участи. Фантастический роман

– Спокойной ночи.

Она ушла в свою комнату. Кровать тоже оказалась колоритной – высокой, с грудой пестрых подушечек и толстым одеялом. Все добротное и настоящее. Из дерева, полотна и пуха.

Сон пришел сразу. Во сне она «видела» себя в приюте – темный мир слепорожденного ребенка, наполненный образами-символами без цвета. От символов веяло покоем и легкой тоской. Почти все они казались безопасными.

Сон прервался как бы от толчка извне, и сразу сменился другим. На этот раз Вильма увидела себя двенадцатилетней, на дорожке в парке клиники, в легком платье, с датчиками, к которым она еще не успела привыкнуть. Мир видимой формы, свежий, как маргаритка. Летний полдень. Высокая стена из металлических прутьев.

Один прут оказался выломанным. По ту сторону стены сидел пес – поджарый, с коротким обрубком хвоста и почти без ушей. В его красноватых миндалевидных глазах тлела естественная неприязнь зверя. Слюна с красноватого языка тонкой ниточкой стекала на сухой асфальт. Вильма попятилась, чувствуя опасность голыми руками и ножками, слишком тонкой шеей подростка, всем своим существом, и мягкое тепло лета только усиливало эту тревогу.

Собака шевельнулась, собираясь войти в пролом и напасть, но сон уже смешался, почти перестал быть сном и превратился в обычные воспоминания.

Вильма видела себя в технологическом колледже – знакомые стены, полузабытые приятели, ровные, одинаковые ряды столов. Тонкие уловки. Шпаргалка, записанная в память глазного протеза. Текст подсказки, невидимый другим, тянулся поверх высокомерного лица экзаменатора словно бесконечные титры плохо переведенного фильма. Она могла бы без риска повторять это мошенничество неоднократно, но воспользовалась им всего два раза.

Один раз, чтобы понять и полнее ощутить свое тайное превосходство.

Второй раз, чтобы сознательно ухудшить результаты проверки.

Она хорошо помнила разочарование и плохо подавленную ярость Кантера. «Дура! Я ждал большего, ты обошлась мне слишком дорого». Вильма держалась спокойно, сияющая чернота искусственных глаз хорошо прятала ее душу.

Провал был не полным – полный вызвал бы ненужные подозрения. Итоговый индекс вкупе с происхождением давал ей возможность въезда в Элам, кое-что значил, но сводил ее избирательное право к жалкой отметке в тысячу раз меньшей, чем индекс самого Кантера.

Для генерал-координатора это было сокрушительным поражением, и его раненое самолюбие не выдержало. Вильма с равнодушием фаталиста, холодно посверкивая искусственными глазами, вытерпела оскорбительный разнос.

Они расстались полуврагами, но не без муки в душе: внучка из-за того, что так и не смогла полностью избавиться от благодарности, Кантер – потому что вопреки рассудку успел привязаться к непутевому «созданию рук своих».

Непутевое создание много путешествовало, и деньги координатора на ее счет приходили исправно. Однажды, в уютном и чистом городке Европы, она наконец встретила увидела свою мать. Эта обретенная мать оказалась бесцветной робкой шатенкой. Она и ее черноволосая яркая дочь посидели за столиком кафе, неловко имитируя доверительный разговор, и расстались уже через час, крепко пообещав друг другу встречаться как можно чаще. Обе понимали, что никогда больше не увидятся. Вильма в тот же вечер перебрала в ночном клубе и, шутки ради, соблазнила первого встречного. Шутка оказалась довольно жестокой, потому что превратилась в полугодовой роман, который кончился ссорой и неприятными объяснениями.

Порой Вильме казалось, будто логика ее жизни напоминает порванную нить, и стоит только связать концы…

Впрочем, деньги от генерал-координатора всегда приходили вовремя. Иногда это вызывало подобие угрызений совести – очень неприятное ощущение. Чтобы заглушить беспокойство, Вильма читала что придется, загружая тексты прямо в глазной протез, через крошечный разъем возле края века – ровные строки ползли поверх картины дюн и пасмурного моря, поверх интерьеров отелей и пейзажей «исторических» уголков старой Европы, эти строчки вообще покорно накладывались на любую картинку.

ELAM, [И-Эл-Эй-Эм], существует неверный вариант произношения «ЭЛАМ».

1. Восточная лаборатория автоматического менеджмента: организация, изначально ставившая целью технически целесообразное управление экономикой и глобальным сообществом. Широкие исследования по кибернетике и телекоммуникациям. Работы в области генетических технологий. Поиски альтернативных источников энергии завершились частичным успехом на пятнадцатом году существования. Широкое использование методов стимулирования человеческого разума. Управление образованием. Система интеллектуальных цензов компетентности под названием «тесты Госалы» поначалу введена как внутренняя мера, позже широко используется как всеобщий способ выявления и поощрения умственно одаренных персон.

2.ЭЛАМ – государство-мегаполис. Права эламского гражданства и связанные с ним привилегии предоставляются по результатам теста Госалы, пройденного лично, в Центре Тестирования на территории Элама.

…Они встретились совершенно случайно – Кот, Тони и Вильма. Бывают случайности, которые в самом своем зарождении несут черты неизбежности.

Все трое с треском провалили избирательный тест. Кот – потому, что тяжело презирал теорию, Вильма – потому что пыталась бежать от навязанной ей Кантером судьбы. И только Тони Лейтен оставался темен.

Последнего, по его же словам, ошеломляло собственное невезение. Казалось, система тестирования ополчилась против бедолаги. Возможно, у Тони еще оставалась авантюрная жилка, которая попросту мешала сосредоточиться.

Разнородная троица превосходно ладила в одном – не получив престижного места в общественной иерархии, все они пытались превратить недостаток в преимущество. Некоторое время жизнь, не отягощенная борьбой за величину индекса, шла как по маслу. Кот где-то подрабатывал, Вильме казалось, что эта скрытая от нее сторона жизни Кота не вполне законна, но деньги у него то иссякали, то появлялись снова. Лейтен вяло готовился к очередной попытке пройти тест индексации и проживал остатки наследства. Вильма широко тратила деньги координатора Кантера – так широко, что накануне очередного взноса почти всегда оказывалась на мели.

Они перепробовали все легальные развлечения и кое-что из того из безусловно запретного. Так прошло полтора года, Лейтен провалил свой тест, а Вильма приняла первый безжалостный удар судьбы.

В тот день, когда осенний дождь острыми струйками брызгал в стекла отеля, она прочитала короткое нежданное письмо. Кантер не счел нужным озвучить его, Сеть принесла только невыразительный текст: