Алексей Вилков - Psychica

Согласившись, Максим поторопил собеседника, охваченный предвкушением впечатляющих историй. По его довольно миролюбивому виду он рассчитывал, что Глеб сообщит что-то стоящее, скорее всего, расскажет известные байки о тяготах профессии, в худшем случае, пригласит свидетелем на свадьбу или почетным гостем на день рождения, если конечно, он собирается жениться или отмечать юбилей. Тут же посмеявшись над собой, Максим отбросил гадания на кофейной гуще, отказавшись от бредовых фантазий.

Расположились они на открытой веранде в тени деревьев за пестрым двориком парковых ресторанчиков. Коромыслов не снимал очки, что напрягало Максима. Он желал увидеть его глаза, поймать взгляд и многое для себя понять. Он не считал себя проницательным человеком и, тем более, никогда не называл хорошим психологом, но вполне научился определять общий настрой собеседника, искренность или ложь по широте зрачков и движению глазных яблок. Глеб словно изучал его, заставляя смущаться и не забывать, с кем он сидит тет-а-тет.

Максим пытался вести себя непринужденно.

– Я немного удивлен вашим ночным звонком. Предположил, что случилось что-то срочное. Но, судя по тому, что вы до сих пор молчите, дела относительно в порядке?

– Да, относительно, – согласился Глеб, заметно нервничая. – Не знаю, с чего начать. Конечно, вы не забыли наше экзотическое знакомство. Так вот, тогда я отвез первого психотика в больницу на Преображенке, а суицидника, который по моим наблюдениям, тоже галлюцинировал, в психосоматическое отделение Пироговки. Их приняли со скрипом, не поблагодарив за беспокойство, а через день я узнал, что оба они пропали. Об этом сообщил знакомый дежурный врач, тоже заинтересовавшийся неординарными клиническими случаями. Я поразился их судьбе! Совпадение?! Вряд ли. Психотик называл себя Марком и успел наплести с три короба, что находится в смертельной опасности, что и вы слышали от него лично. Обычная песня, но сейчас я позволю себе вновь о ней упомянуть. Марк сообщил, что за ним организована слежка, или даже ведется охота, он испытывает неподконтрольные приступы паники, «взрывы мозга», как он их назвал. «Взрывы» то усиливаются, то ослабевают. Вроде бы банальный бред, если бы не стройность и полная адекватность оценки происходящего – это я понял задним умом, проанализировав ситуацию. Марк уверял, что его должны убить, или он сам должен убить себя не по своей воле. Чья-то сила завладеет его рассудком и приведет к аутоагрессивному акту, как будто он зазомбирован, как будто на нем испытали неизвестное официальной науке вещество или дистанционное воздействие. Из неофициальных источников я слышал про разработки психотронного оружия, но не относился к этому серьезно. Далее я собрал информацию, покопавшись в сети, и много чего обнаружил. Человечество давно бьется над созданием микроволновых оптических лазеров и рентгеновских установок. Свч-диапазон, инфра- и ультразвук, высокочастотные магнитные поля, оптические лазеры, лептонные излучатели и микроволновые установки – применяются для воздействия на психику масс. Но пока вернусь к нашим баранам. Поразительно, но второй пациент излагал аналогичный бредовой сюжет. Своими словами, но общий мотив оставался прежним. Они оба были связаны невидимой нитью. Разумеется, они не были знакомы, но будто вышли из одного учебного заведения, будто лежали в одной палате и успели обменяться симптомами. Вам должно быть это знакомо.

– Да, знакомо, – небрежно сказал Максим. – Но как они исчезли из больницы без следа? Там же санитары, охрана, замки, разве не так? А ваши домыслы по поводу психотронного оружия отдают научной фантастикой. Конечно, я не отрицаю его существование, однако зачем применять опасные методы на городских улицах, где мир и порядок? Меня больше волнует факт их исчезновения.

– Фантастика или реальность – не буду судить. Коллега пояснил, что по отчету персонала ночью Марк часто ходил в туалет, ведь ему никто не запрещал справлять нужду. После полуночи он держался подозрительно спокойно, и не было необходимости в фиксации. Он прошелся по коридору, спросив медсестру, когда его отпустят, а услышав невразумительный ответ, вернулся в палату и лег на койку. Дальше возникает слепое пятно. А на обходе его уже не нашли. Позднее санитары обнаружили пропажу ключей от выхода. Он слинял! И скажу вам сразу: его бездыханное тело обнаружили вечером в том же районе во дворе жилого дома около мусорного контейнера. Он был мертв! Но без следов насильственной смерти! Сейчас труп отвезли на вскрытие. Возможно, паталогоанатом объяснит морфологию загадочной кончины.

– Мда, не логично, – кивнул Максим, – а что со вторым подопечным?

– Представьте себе, испарился похожим образом, и даже без ключей, точно сквозь стену прошел. Его пока не нашли. Ставлю пять косарей, что он приведет свой план в исполнение. Его найдут, если повезет, в канализации, на чердаке сталинской высотки или в песочнице. Вопрос лишь в том, когда это случится. Простите, разыгралось больное воображение…

– Ну, собственно, пациенты иногда умирают, вам ли не знать? – рассудительно произнес Маликов, отрицая странность истории.

– Естественно! Но чтоб сразу два однотипных случая?! Конечно, в приступе возбуждения больные готовы прыгать из окон. В буйстве их не остановить! Они отталкивают персонал, рвут веревки, несутся прочь, обладая громадной силой, но это происходит на виду, а здесь есть налет парадокса, и многое совершенно не укладывается в формальную логику. Мы пытаемся объяснить факты, создать стройную систему аргументов, и откровенно пасуем. Таким образом, несчастный Марк и самоубийца Филипп доказывали мне, что пытались скрыться от неких разработчиков дистанционного влияния на их разум. Я успел выяснить, что Марк по специальности биофизик, возможно, завербованный ученый. А Филипп подопытный экземпляр: наивен и молод. Возможно, на нем и сейчас ведутся опыты по овладению сознанием.

– Мы вольны строить любые догадки, – сухо сказал Максим. – Ваша история занимательна, но в сущности – это их проблемы. Мало ли кто участвует в каких-то экспериментах? Есть добровольцы, информированное согласие, и так далее. Возможно, они получали вознаграждение, но что-то вышло из-под контроля, проявился побочный эффект. Правда окажется прозаичной, уверяю вас! Вы любите покопаться в чужих судьбах ради обретения истины? Издержки профессии. Я же смотрю на вещи более критично, и пока сам не убеждаюсь в фактах, которые вижу собственными глазами, то не верю слухам и домыслам.

– И я не верю! – возмутился Коромыслов. – Я не конченый фантазер, как вы могли напрасно подумать! Извините, я посчитал нужным рассказать это, потому что вы были тогда со мной. Филипп, Марк и даже свидетели упоминали о слежке, черной машине. Так вот и я заметил, пожалуйста, дослушайте до конца, словно и за мной следят. Звучит глупо! Понимаю, что вызываю у вас иронию, и вы думаете, что я свихнулся? Бога ради, но я всего лишь хочу предупредить: нам обоим следует быть осторожнее! Видите ли, я мог молчать и подавить любопытство, но я другой по натуре. Коллеги не поймут и покрутят у виска, того и гляди, поднимут на смех. Вам, как человеку непредвзятому и незашоренному психопатологией, я откроюсь. Я нутром чувствую, что иногда за мной наблюдают. Нет гарантии, что я ошибаюсь, но страх Марка и Филиппа передался мне. Надеюсь, это пройдет, я даже выпил лекарство. Поверьте, я наслышался столько бредней за годы практики, но здесь есть некоторые отголоски правды. Тогда Филипп успел добавить, что и нам теперь угрожает опасность. Конкретно мне и вам.