Екатерина Боровикова - Вырай. Книга 1

– А чего это он? – У Марины зуб на зуб не попадал.

– Да ничего. Узнал меня. Я его родителей хорошо знаю, хоть и не учились у нас в школе. Наверное, испугался, что расскажу о его поведении.

– А-а-а, понятно.

Теперь разговор не клеился. Сычкова искала способ вновь поднять тему сверхъестественного, мысленно насылая проклятия на головы помешавших сверстников. Помогла ей сама пенсионерка.

– Как-то плохо всё стало на селе. Раньше столько не пили, тем более, дети. – Женщина покачала головой, потом оживилась: – А ты знаешь, кого народ винит в алкоголизме? Опивня! – Она наставительно подняла палец. – Такой маленький, мерзкий бесёнок со свиным рыльцем, насильно людей спаивает.

– Да, человек в своих бедах всегда старается обвинить других, существ, пусть даже и вымышленных. – Марина решила больше не ходить вокруг да около. – Ольга Васильевна, а у вас есть что-нибудь о вампирах?

– Есть. А тебе зачем? Я надеюсь, ты не вступила в какое-нибудь глупое сообщество?

– Нет, что вы. Просто недавно читала повесть Толстого, про упырей. Там совершенно не то, что в современных книгах и фильмах про вампиров рассказывается. Хочется узнать, где истоки подобных историй, что больше на правду похоже.

Ольга Васильевна сняла очки, достала из кармана пальто носовой платок и стала протирать линзы.

– Вот всегда знала, что не пропадёшь. Такие вдумчивые дети обычно больших высот в жизни добиваются. И мама твоя такая же была, жаль, замуж рано вышла. А тебе советую не спешить – выучись сначала, добейся чего-нибудь, а потом уже семью заводи.

Сычкова смутилась и буркнула:

– Я и не собираюсь пока замуж.

– И молодец. А по твоему вопросу – есть у меня об упырях, и довольно много. И больше тебе скажу – как раз несколько месяцев назад переработала информацию, и перепечатала. Так что если очень надо…

– Очень! Очень интересно, в смысле.

– Так вот. Если надо… – Ольга Васильевна порылась в сумке, достала ручку и записную книжку, – скажи мне свой электронный адрес, я, когда вернусь, всё письмом тебе отправлю.

Марина продиктовала. Ей уже не хотелось ехать в город. Было дикое желание вернуться домой, сесть возле компьютера и ждать письма. Но это было бы глупо – ведь Ольга Васильевна окажется в Красноселье не раньше, чем через несколько часов, значит, е-мейл вышлет ближе к ночи. А то и утром. Если не забудет, конечно.

Максима разбудил телефонный звонок. Спросонья нажал на кнопку отмены, думая, что это будильник. Потом посмотрел на время – до подъёма было ещё полтора часа. Звонил Коваль. Если учесть, что заснуть учитель смог только глубокой ночью, мальчишка был послан далеко и со вкусом, правда, мысленно. Но потом подумалось, что что-нибудь случилось с девочкой, и преподаватель спешно перезвонил.

– Кхе, кхе, Максим Андреевич, я тут приболел немного. Можно, отлежусь дома денёк? Мать в курсе. – Парень говорил дрожащим, слабым голосом, но достаточно громко. Потом шёпотом торопливо добавил: – Максим Андреич, я матери сказал, что заболел. Хочу дома остаться, чтобы в Сети порыться, ну, по нашим делам. – И снова громко и несчастно: – Да, конечно, надо бы к врачу, но сегодня не смогу в район съездить, температура высокая. А на ФАП позвоню, да.

– Слава, ты что там выдумал? Не надо нигде рыться! Я уже отрыл, то есть, нарыл, тьфу! Нашёл информацию, так что дуй в школу, после уроков всё обсудим!

Внезапно кое-какая мысль пробилась сквозь сонливость, и учитель добавил:

– Погоди. Мать работает сегодня?

– Да.

– Ладно, сиди дома, только не уходи никуда.

По собственному опыту зная, что женщинам нужно гораздо больше времени по утрам, чтобы собраться на работу или учёбу, преподаватель решил, что минут через пятнадцать можно звонить Сычковой. Ему этой четверти часа хватило с лихвой, чтобы окончательно проснуться, привести себя в порядок и приготовить завтрак.

Когда он шёл с кофе и бутербродами к себе в комнату, в зал вышла заспанная Семёновна. Бабуля удивлённо пожелала квартиранту доброго утра и спросила, не случилось ли чего – обычно мужчина вставал гораздо позже.

Макс успокоил старушку и закрыл за собой дверь.

Впереди было самое сложное – позвонить начальству и попросить отгул по личным обстоятельствам. За всё время работы в школе Бондаренко отпрашивался лишь один раз, а больничные вообще не брал. Так что директор не должна была сопротивляться. К тому же урок биологии сегодня планировался только в девятом классе, а написанные вчера документы лежали на столе в учительской.

Елизавета Александровна оказалась не очень довольна просьбой. Но не стала спрашивать, что за обстоятельства вынуждают подчинённого пропустить рабочий день – она никогда не была любопытной. Надо, значит, надо. Попросила только переслать по электронной почте план урока.

Бондаренко одним глотком допил кофе и набрал следующий номер.

– Марина? Доброе утро. Не разбудил?

– Здравствуйте. Нет, не разбудили.

– Слушай внимательно. – Максим несколько секунд помолчал, борясь с совестью – то, что он собирался предложить девушке, не одобрялось педагогикой. – Собирайся, как обычно, но в школу тебе не надо ехать. Иди к Вячеславу, он будет дома. Только постарайся, чтобы тебя особо никто не видел.

– А вы?

– Я тоже приеду.

– Вы что-то нашли?

– Вроде того.

– Ой, Максим Андреевич, я не могу!

– Глупости. Один раз прогулять школу можно, это я тебе, как классный руководитель говорю.

– Не в этом дело. – Девушка понизила голос. – Я не одна в школу езжу, а с Глебушкой. Куда я его дену?

Максим задумался. О младшем брате он забыл. Ребёнка посвящать в их тайны точно не стоило.

– Я придумала! У нас математика первая, на урок приду, а минут через пятнадцать мне вроде как плохо станет, отпрошусь домой. – Марина тяжело вздохнула и продолжила: – У меня в последнее время такой жуткий вид, что поверят сразу.

– Тогда и я попозже подъеду, к девяти.

Славе учитель решил не звонить, просто послал сообщение: «Сиди дома, мы с Мариной будем после девяти». Часы показывали только полвосьмого утра, поэтому Макс зашёл в сеть, ответил на несколько писем, почитал комментарии в своём блоге, пролистал новости – просто, чтобы хоть немного отвлечься. На улице стало светлеть – унылый ноябрьский рассвет неохотно приветствовал новый день.

«Первые годы упырь находится в зоне риска. День он проводит в своей могиле, а ночью выбирается. Поначалу вообще приходит домой, приводя в ужас домочадцев, садится за стол, пытается есть человеческую пищу, но она ему не даёт ощущения сытости. На этом этапе большинство упырей уничтожается окружающими. Как только голод достигает апогея, существо убивает свою первую жертву – животное или человека, и с этого момента его главной целью становится охота на живых. Поскольку душа после смерти покидает тело, вурдалак отличается отсутствием совести, каких-либо привязанностей и прочих эмоций».