Джейн Харпер - Под палящим солнцем

Перед тем как они оставили машину Кэмерона, Ладлоу достал из своей сумки желтую ленту и пытался придумать, как ему оцепить место. Вокруг не было ни деревьев, ни даже палок, которые можно было бы воткнуть в землю. В конце концов он нарезал жёлтых полосок и привязал их к дверям машины.

– Вряд ли вам стоит об этом беспокоиться, – сказал Нэйтан, но Ладлоу всё равно запер дверь водителя и передал ключи ему.

– Ничего, если побудут у вас? Ваш сержант завтра захочет на все это посмотреть.

Нэйтан запихнул ключи в карман штанов, и до сих, находясь уже в машине, неприятно их ощущал. Они на удивление тяжело давили на бедро. Вместе с Ксандером они молча отвезли сержанта обратно к могиле, где Стив, слова богу, уже закончил все свои самые срочные процедуры, и, к радости, Нэйтана, Кэмерон уже был скрыт от глаз.

Стив пристально их рассматривал.

– Вы вообще уверены, что вам можно сейчас за руль?

Нэйтан догадывался, что выглядят они устрашающе, но все же кивнул.

– Может, и правда стоит заночевать тут? – спросил он больше для вида, когда машина скорой помощи уехала. – Тогда завтра не придется тащиться обратно.

– Нет уж, спасибо, мне вчера веселья хватило. – Баб уже шел к машине. – Вы к нам?

Нэйтан кивнул.

– Да. Мама все равно ждёт нас завтра. В четверг же Рождество, – добавил он, когда Баб изумлённо на него посмотрел.

– А, да, точно. – Баб завел машину. – Тогда увидимся дома.

– Какой дорогой поедешь?

– По шоссе, – сказал Баб. – Короткий путь окажется длиннее, если мы застрянем. Не знаю, как ты, а я сегодня не в настроении ещё и машину откапывать. – Он захлопнул дверь.

Теперь Нэйтан видел машину Баба впереди на шоссе в некотором отдалении. Пыль, вздымавшаяся из-под его колес, исчезла на полкилометра, когда грунтовка сменилась бесшовным асфальтом, безупречным, четко размеченным белой краской – посадочной полосой «Летающего доктора». Не прошло и минуты, как их выбросило на гравий. Ксандер наклонился на своем сидении, всматриваясь вперед. Там угадывалось какое-то движение. Машина ехала им навстречу, все ещё слишком далеко, чтобы разглядеть какая именно.

– Все рождественские подарки остались у тебя дома, – сказал Ксандер, тяжело откинувшись назад.

– Черт. Прости, я думал, мы успеем заехать. – Нэйтан намеревался сегодня вернуться к себе, чтобы они спокойно могли отскрести с себя и одежды недельную пыль перед праздничным семейным воссоединением.

– Да и ладно, – сказал Ксандер. – О них теперь никто и не вспомнит.

«Ну да», – подумал Нэйтан, но был недоволен собой. Он хотел устроить Ксандеру хорошее Рождество, хотя сейчас это уже было почти что из области фантастики.

Встречная машина была все еще маленькой, но уже увеличивалась. Нэйтан опознал в ней собственность загостившегося контрактника из Этертона. Парень, должно быть, направлялся в город – больше некуда. Машина приближалась как в замедленной съемке. Можно было еще целую вечность рассматривать погнутый кенгурятник и облезшую краску на капоте.

Наемник слегка сбавил скорость, поравнявшись с Бабом, и поднял было руку в приветствии, но она застыла на полпути, когда тот углядел ехавшего следом Нэйтана. Сквозь стекло сложно было уловить выражение лица парня, так же сложно, как пропустить поворот его запястья. Твердо и решительно кисть превратилась в средний палец.

Нэйтан ничего другого и не ждал с того самого момента, как вдали возникло облако пыли. Он украдкой покосился на сына. Ксандер смотрел в окно, притворяясь – как всегда, – что ничего не заметил.

Ферма, где вырос Нэйтан, представала перед ним, наверно тысячи раз, и все равно каждый раз удивляла.

Дом находился на небольшом возвышении в конце подъездной дороги протяженностью более двадцати километров. Участок вспыхивал, как оазис посреди красных песков пустыни, со свежей лужайкой и ухоженным садом, хранящими зелень благодаря грунтовым водам. Сам дом, с его просторной верандой, напоминал о сельских улицах тех времен, когда люди строили с размахом. Большие промышленного вида сараи, разбросанные вокруг, прогоняли эту иллюзию, так же, как и бараки для работников фермы. При взгляде на них Нэйтан понял, что они пустуют, в отличие от незнакомого ему фургона, припаркованного рядом с запыленным внедорожником во дворе.

Подъезжая, он пытался заметить признаки запустения и обветшания. Их не было. Дом, вся собственность и упитанные животные, которые встречались им по пути, – все выглядело отлично. Уж получше, чем на его собственной ферме, не мог не подумать Нэйтан, паркуясь рядом с Бабом. Веранда была украшена рождественскими огоньками и мишурой. Развешивали их явно очень старательно, но горячий ветер уже успел все обтрепать.

Гарри ждал, опершись на деревянные перила. Он выпрямился, когда троица вылезла из машин. Его кожа была похожа на крокодиловую, выражение лица никогда не менялось, и невозможно было угадать, о чем он думает. Взращенный и вскормленный Баламарой, он начал работать тогда, когда должен был ходить в школу. В Берли Даунс он пришел еще до того, как Нэйтан родился, и был по-прежнему здесь, когда Нэйтан уже давно съехал.

– Рад видеть вас обоих, – сказал Гарри, пожав руку Нэйтану и похлопав Ксандера по плечу. Баб был поглощен слюнявым воссоединением со своей собакой. В некотором отдалении Нэйтан увидел пастушью собаку Кэмерона, Даффи, которая стояла и смотрела на пустую дорогу. Он протянул ей руку, и она нехотя подошла.

Из дома донеслась музыка, голос пел о снеге и о санях с бубенцами. «Наверное, из комнаты племянниц», – подумал Нэйтан. Последний раз он видел дочерей Кэмерона год назад, интересно, как они воспримут весть об отце. Праздничная музыка звучала гротескно, но девочкам было всего пять и восемь лет. Так что, лишь бы это помогло.

Передняя дверь отворилась, и Нэйтан испытал почти что ужас при виде матери. Ее бледные щеки ввалились, глаза были красные, она так сгорбилась, будто все ее силы уходили только на то, чтобы просто стоять на ногах.

– Я думал, ты хотела попробовать уснуть, – сказал Гарри.

Лиз Брайт не стала тратить энергию на ответ, сощурив от яркого света опухшие глаза. Нэйтан видел, как в них набираются новые слезы, когда она смотрела на него с братом. Никто из них не был тем сыном, которого она хотела видеть, Нэйтан знал и почувствовал вину за то, что об этом подумал. Лиз старалась изо всех сил не иметь любимчиков, но улыбчивость, быстрый ум и хозяйственная хватка Кэмерона едва ли оставляли ей шансы. Баб, небритый, весь в пыли, тер глаз грязным пальцем. Нэйтан знал, что и сам выглядит не лучше.

Лиз слегка просветлела, взглянув на Ксандера, притянула его к себе и заключила в объятия. Потом она обняла и Нэйтана. Он обнял ее в ответ. С непривычки очень неуклюже.