Серафим Непочатых - Пока есть чем дышать

Найдем еще.

Девочки вышли из машины и отошли в лес, примерно на милю от дороги. По пути Карин собирала маленькие сухие веточки, по крайней мере, те, что могла различить в практически кромешной темноте. Выбрав более-менее просматриваемое и безопасное место, старшая сестра скинула тяжёлый рюкзак на землю и сложила хворост шалашиком. Достала из рюкзака спички и выцветшие газеты, порвала, скомкала и просунула под ветки. Взяла спичку, сложила руки, чиркнула. Спичка нехотя зажглась и Карин поднесла дохленький огонёк к газетам.

Огонь уверенно прошёл от нижних слоёв бумаги, сквозь которую виднелось пульсирующее пламя, до верхов, перебрасываясь на маленькие ветки. Пока Карин разводила костёр, Мия достала из рюкзака плоскую железную банку из-под паштета, которую они использовали в качестве сковороды. Налила немного масла из полулитровой бутылки, где осталось меньше половины. Забросила туда грибы.

Карин подула на огонь, в воздух взмыл пепел, искры и догорающие кусочки бумаги. Некоторые из веток уже разгорелись. Мия подошла и дала банку, подвешенную за проволоку, сестре. Карин села на землю недалеко от костра и протянула импровизированную сковороду над огнём. Мия села рядом. Над грибами потянулась тонкая струя пара.

Долго их жарить?

Нет. Некоторые грибы можно вообще сырыми есть. Думаю, что эти тоже.

Серьезно?

Конечно. Шампиньоны, например. Или трюфель.

В тишине отчётливо слышен звук шипения воды, выделившейся из грибов, в масле. Карин поднесла баночку к себе, пошкрябала ложкой, добавила щепотку соли, перемешала ещё раз и протянула обратно над костром.

Грибы – это растения? Они ведь растут, правильно?

Нет. Они вроде как отдельно.

Это как?

Не помню точно. Но их не относят ни к животным, ни к растениям. Грибы – это грибы.

То есть они как растения, но живые?

Достань банку фасоли.

Какую?

Разве есть из чего выбирать?

Мия прошла к рюкзаку и взяла первую попавшуюся банку. Осталось всего две. Села обратно к костру. Из левого кармана куртки Карин достала ржавый нож для консервов и дала сестре. Она взяла его и принялась открывать банку. Проткнуть жесть удалось только с третьей попытки. Нож несколько раз застревал, падал, но в итоге она открыла банку. Тем временем сестра уже сняла с огня грибы. В воздухе приятно запахло едой.

Когда девочки доели, Карин потушила костёр, затоптав его ногами, и прикрыла кострище гнилыми листьями. Пустую банку из-под фасоли они забрали с собой. Вернулись обратно на дорогу. Тишина и темнота.

Легли спать. Мия на сидении, Карин разместилась на полу, подложив под голову маленький рюкзак сестры. Укуталась в большой армейский плед.

Мия достала свой старый кассетный плеер, передвинула рычажок включения, подняла ползунок громкости чуть выше и дала один наушник сестре. Внутри крутилась плёнка с кассеты Боба Дилана, которую ещё слушал их отец на этом же плеере в своей молодости.

Люблю тебя.

Я тоже.

Кара поцеловала сестру в голову и на глазах выступили слезы. Эти слова каждый раз трогали, заставляя сердце биться чаще. В их ушах играла _Knocking On A Heaven`s Door. Немного подумала над смыслом песни. Так если ли Бог? Кто-то помогает им с поиском лекарств, но этот же Бог допустил все это? Если это был судный день, то должны были остаться только хорошие люди. Или все хорошие люди перешли в другой мир, а на Земле остались лишь грешники? Тогда почему Мия здесь? Она ведь только родилась. Или первородный грех тоже считается?

Карин задремала. Тонкие сухие губы шевелились от мыслительных процессов под коркой мозга. Сквозь дверную щель задувал ветерок, ласкавший оранжевый пластиковый наушник засаленной прядью волос. Слышно сердцебиение девочек, посапывание Мии и тихие отголоски сверчков из гущи леса. Карин очнулась через несколько минут. Мия спит. Аккуратно взяла выпавший из её уха наушник, выключила плеер и накрыла сестру пледом.

Поправила под головой рюкзак, закрыла глаза. Пролежала так час. Тишина. Разве что редкие капли дождя падали на крышу, где-то вдалеке холодный ветер завывал в руины домов и слышно, как тихонько сопела Мия. Карин пролежала так довольно долго, вслушиваясь в ритм дыхания сестры, сон так и не приходил. Открыла глаза. Тусклая луна еле освещала какие-то детали машины, вроде ручек поднятия двери и очертания сидения. В окне увидела, как ветром болтало деревья. Ураган отрывал ветки и листья. Деревья качало из стороны в сторону, ветер злобно завывал. За спиной промелькнуло что-то темное.

Девочка обомлела. Затаила дыхание и краем глаза пыталась разглядеть кого-то в зеркале. Привстала, закрывая спящую Мию, достала из куртки холодный черный револьвер. Старалась не смотреть в окно. Грудь сжало от страха, короткие и быстрые вдохи, как у кролика, сердце норовило выскочить наружу.

Взвела курок, барабан провернулся, приподняла револьвер, вытянула руку. Поймала на мушку огромного медведя гризли. Он шёл по дороге, то и дело озираясь на лес. Его косматая, колосящаяся на ветру шерсть подсвечивалась на фоне тусклой луны. Он остановился. Карин дрожала. Потные пальцы сжимали оружие, указательный палец начал соскальзывать со спускового крючка. Медведь развернулся и пошел обратно к машине. Карин зажмурила глаза и опустила пистолет. Тяжелые шаги доносились прямо возле машины. Слышала, как он дышит и фырчит. Следом за тяжелым дыханием снова почувствовала удары – медведь пошел дальше. Открыла глаза. Он был уже достаточно далеко. Опустила револьвер и сползла обратно на пол.

Не могла заснуть вплоть до появления первых рассеянных лучей солнца. Всё думала о медведе. Он мог увидеть или учуять их, растолкать машину, вытащить, как из консервной банки и сожрать. Он просто прошёл мимо.

Тихое сопение и посвистывание отёкших за ночь бронхов сменилось коротким покашливанием. Мия открыла глаза, протёрла их, ещё несколько раз покашляла, взяла спейсер с баллоном и сделала два глубоких вдоха. Карин внимательно наблюдала за ней. Девочке определённо стало лучше. Позапрошлой ночью Карин не могла уснуть, боялась, что сестра в любой момент задохнется, а лекарства нет.

Как спалось?

Тут мягко

А тебе?

Нормально

Карин встала, сложила переднее сиденье и выбралась на улицу. Было на удивление тепло. Мия последовала за сестрой. Карин взглянула на дорогу, ведущую в город. Над потрескавшимся, местами взбухшим светло-серым асфальтом парил туман, стелющийся из леса. Тугая мутная субстанция сжирала проржавевшие машины, низы столбов и указателей. На сером небе появилось некое подобие розового оттенка. Карин вспомнила живописные ярко-бордовые, розовые и оранжевые закаты на озере Маргарет, куда она в детстве ездила на несколько дней.

Карин зашла в лес. Ноги тут же промокли от росы. Наклонилась, вытерла о траву руки, лицо и вернулась к машине. Мия достала из рюкзака стальную решётку, большую белую кружку и несколько деревяшек. Сложила их, сверху поставила решётку и чашку, куда налила воды из бутылки, и подожгла. Сухая древесина быстро разгорелась, через минуту на дне кружки появились маленькие пузырьки, пошёл пар.