Олег Губанов - Дыхание ангела

Последняя фраза итальянца опередила желание Андрея в очередной раз выразить ему свою признательность. Он решил, что постоянно повторять слова благодарности и извиняться действительно неуместно. В задумчивости он прильнул к стеклу иллюминатора и попытался разглядеть внизу город, так настойчиво позвавший его к себе.

6. Во дворце дожей

После скорбных событий в палаццо герцога Веньера и однозначной роли в этой истории маэстро Фалди последний постоянно ждал дня, когда его арестуют. К нему и так давно тянула свои кровавые руки инквизиция, которая уже сожгла нескольких из его коллег-стеклодувов за куда меньшие преступления перед верой. А уж если они выяснят, что череда смертей в доме герцога вызвана зеркалом, которое создал он, – ему точно конец! И никакие индульгенции и пожертвования ему больше не помогут…

И вот однажды вечером, уже на исходе лета, когда солнечные дни еще нагревали каменный город докрасна, а прохладные ночи уже напоминали о приближении холодной поры, маэстро дремал возле камина в своем большом пустом палаццо, и, как водится для одинокого старика в столь поздний час, в его седой голове мысль о приближении неотвратимого конца перемежалась с извечным вопросом о смысле бытия…

Его размышления прервал настойчивый стук в дверь. «Ну, вот и все», – подумал старик и, захватив канделябр, пошел встречать посланников своей неминуемой смерти. В последние годы из многочисленной когда-то прислуги он оставил в доме только старую полуглухую служанку Марию, которую не захотел сейчас будить, дабы она не стала свидетельницей его унижений. Маэстро неторопливо спустился по лестнице на первый этаж дома и направился к парадным дверям, как вдруг повторный стук заставил его остановиться и повернуть голову вправо. Вопреки его ожиданиям, незваные гости пожаловали не к главному входу, а к маленькой дверце для особых гостей, которая выходила на один из самых тихих и темных каналов города. И поскольку, к этой незаметной двери можно было добраться, только подплыв на гондоле, ею любили пользоваться особые клиенты маэстро, которые не хотели, чтобы их видели посторонние глаза на улице. Фалди проследовал до конца по правому длинному коридору дома и, свернув влево, зашел в маленький сырой закуток с невысокой массивной дверью.

– Кто там? Чего надо? – рявкнул старик, стараясь придать своему голосу побольше уверенности.

– У меня важное послание для Доминика Фалди, – ответил голос за дверью.

– Что за послания по ночам?! – возмутился маэстро. – Я уже не в том возрасте, черт побери, чтобы обмениваться любовными письмами при луне!

– Дело государственной важности! Извольте немедленно отворить!

Голос гостя был настойчив, но спокоен. И в то же время в его интонации чувствовалась особая железная уверенность, присущая только тем, кто служит высшей государственной власти. «В конце концов, если бы это была инквизиция, то они бы не стали скрестись в боковую дверь, а сразу вломились бы с парадного входа», – подумал Фалди. На всякий случай он снял со стены мушкет и отодвинул скрипучий засов.

В дверном проеме показалась высокая фигура человека в черном одеянии, который стоял в гондоле и медленно покачивался в такт волне. Гость слегка поклонился хозяину дома и приоткрыл свой плащ. Фалди сразу узнал нагрудной знак арсеналотти – элитного отряда гвардейцев, охранявших дожа. Офицерам этого отряда поручали только самые опасные и важные поручения. В голове Фалди тут же пронеслась отчаянная мысль о том, что еще неизвестно, что хуже: увидеть на пороге своего дома головорезов-инквизиторов или арсеналотти. И первые, и вторые могли пригласить его только на одну прогулку – по краю бездны в один конец!

– Прошу прощения за столь поздний визит, – отчеканил гость, – но дело крайне важное! Вас незамедлительно ждут во дворце!

В высшем обществе давно ходили слухи, что во дворце полным-полно шпионов, а приходящие к дожу письма, даже от собственных детей, вскрывать он мог лишь в присутствии членов Малого Совета. Именно по этой причине самые важные сообщения он передавал в устной форме через самых доверенных арсеналотти. Фалди, конечно же, был осведомлен об этих правилах игры. Он без лишних вопросов облачился в свой парадный камзол и отплыл во дворец в сопровождении гонца.

Гондола с ночными путниками неслышно заскользила по зеркальной глади венецианских каналов. Время от времени они встречались с другими лодками, которые, как призраки, бесшумно выскакивали из тумана им навстречу. При этом пассажиры обеих гондол, поравнявшихся бортами, одновременно отворачивались и прикрывали лица, опуская края шляп. Все ночные венецианские «прохожие» предпочитали путешествовать инкогнито.

Фалди бывал во дворце дожей неоднократно и много раз участвовал в заседаниях Большого Совета. Но сейчас он понимал, что в такой поздний час и при такой таинственности его вряд ли поведут по парадной лестнице прямиком в приемную дожа. Когда гондола выплыла с севера на дворцовый канал и через некоторое время начала сбавлять ход, Фалди понял, что не ошибся в своих предположениях. Проникать во дворец с «черного хода» ему еще не доводилось…

Гондола остановилась возле неприметной каменной лестницы под Мостом Вздохов, который соединял два самых важных здания Венеции: дворец дожей и тюрьму. «Вот дьявол! Я же добровольно явился в тюрьму!» – содрогнувшись, подумал Фалди, поднимаясь по ступеням. Перед ним отворилась массивная дверь, и через мгновение он оказался внутри темного помещения. В нескольких шагах от него, словно паря в воздухе, трепетал слабый огонек свечи. При этом человека, державшего ее, видно не было.

– Не задавайте лишних вопросов и следуйте, пожалуйста, за мной, – раздался низкий мужской голос.

Пламя свечи заколыхалось и вдруг исчезло. Но через мгновение свет выхватил из темноты полукруглый свод низкого коридора и очертания фигуры, неторопливо удаляющейся от Фалди. На дрожащих ногах он засеменил за провожатым, ежеминутно оглядываясь назад.

Низкий длинный коридор сменила узкая винтовая лестница, поднявшись по которой, Фалди оказался в круглом помещении без окон, но с двумя дверями. Сопровождающий его человек подошел к одной из них, трижды в нее постучал и задул свечу, растворившись во мраке. Темнота, мгновенно окутавшая маэстро, оказалась настолько плотной, что сначала он решил, что ослеп. Он несколько раз закрыл и открыл глаза, но ничего вокруг не изменилось. И в тот момент, когда его лицо исказила гримаса ужаса, а рот открылся для крика, дверь широко распахнулась, обжигая его светом и теплом.

– Прошу вас! Смелее! – пригласил войти очень знакомый волевой голос.

Фалди сделал несколько шагов вперед и очутился в небольшом кабинете. Дверь тихо закрылась за его спиной, повинуясь какому-то скрытому механизму.