Юлия Алпагут - Отель «Индиго» – 1

– Всё будет хорошо, – сказал Владимир.

Эмма посмотрела на молодого мужчину и, смахнув со щеки одну единственную слезу ответила:

– Боюсь, что нет.

В комнате опять воцарилась тишина.

– Владимир, – вдруг сказала старушка, – Ты ведь любишь Алисию? – спросила она, пристально глядя на него.

Тот в ответ еле заметно кивнул головой, тем самым дав понять женщине, что она права.

– Ты хороший мальчик, Владимир, – начала Эмма, – И ты любишь мою внучку. Я это сразу заметила, как только впервые увидела тебя.

– Зачем вы об этом заговорили? – спросила Владимир, не понимая, к чему клонит Эмма.

– Я… Я просто хотела кое о чём тебя попросить.

– О чём же?

– Ты ведь, в отличие от Алисии, понимаешь, что я скоро умру? – спросила старушка.

– Не понимаю, к чему этот разговор? – покачал головой Владимир.

– Понимаешь… Я… Я не хочу, чтобы моя девочка осталась совсем одна! Ты ведь позаботишься о ней?

– Конечно, Эмма. Можете об этом не беспокоится, – уверил её Владимир.

– Спасибо, милый. Я знала, что могу на тебя положиться, – как-то с облегчением выдохнув, сказала старая женщина.

В комнате снова воцарилась тишина. Через минуту Владимир услышал тихие шаги и посмотрел в сторону двери. Эмма сделала то же самое. В гостиную, где они сидели, вошла Алисия. На ней было длинное, чёрное, полностью закрытое платье с длинными рукавами. Маленькие чёрные перчатки на руках. Длинные каштановые волосы были собраны в тугой пучок и перевязаны чёрной лентой. Глаза её скрыли тёмные солнцезащитные очки. На ногах чёрные лаковые туфли на не большом каблуке, которые когда-то ей подарил Майкл. Алисия была олицетворением боли и печали. И, несмотря на то, что глаз её не было видно, всё равно весь ужас перед предстоящим «прощанием» читался у неё на лице так, как будто был нарисован чёрной краской на белоснежном листе.

– Я готова, – тихо произнесла она.

Но сердце её разрывалось от боли и, конечно, она не была готова к тому, чтобы идти туда, куда её просто заставили пойти.

– Тогда идем, – поднимаясь с дивана, сказала Эмма.

Владимир тоже встал с кресла.

– Вы выходите, а я пока пойду, заведу машину, – сказал он.

Алисия одобрительно кивнула, и мужчина спешно покинул дом.

Эмма подошла к девушке и крепко обняла её.

– Я знаю, что ты не хочешь туда идти, – сказала она.

– Не хочу, – ответила ей Алисия.

– Я вижу, как тебе тяжело, моя дорогая. Но…

– Я знаю, я должна туда пойти.

– Нет, я хотела не это сказать.

– А что же тогда?

– Если ты не хочешь – не ходи, – посмотрев в глаза Алисии, но увидев только своё отражение, сказала Эмма.

– И ты это одобришь?

– Какая разница, что я одобрю или нет? Не важно, что я думаю? Главное, чего хочешь ТЫ!

– Я хочу, чтобы Майкл был жив, – сказала Алисия.

– Я знаю, моя девочка, знаю… – вздохнула старушка, печально глядя на внучку.

– Я пойду, бабуль. Хоть мне и очень тяжело, но вы правы. Ты, Мэгги, Владимир… Вы все правы. Я должна пойти. Думаю, если я этого не сделаю, то буду жалеть потом всю свою жизнь.

– Да. Так будет лучше, – согласилась Эмма, – Он будет рад видеть тебя.

– Если б эти сказки ещё были бы правдой… – сказала девушка.

Эмма взяла Алисию под руку, и вмести они вышли из дома.

Владимир, Эмма и Алисия подъехали к кладбищу. Несколько минут Алисия не решалась выйти из машины, но, собрав все свои оставшиеся силы, всё-таки покинула автомобиль. Оказавшись на улице, у девушки вдруг закружилась голова. Она даже чуть ли не упала в обморок, до смерти перепугав Эмму. Но к счастью всё обошлось. Владимир подхватил Алисию и усадил её обратно в машину.

– Что с тобой, девочка моя? – спросила перепуганная старушка.

– Ничего, бабуль. Всё в порядке. Просто голова закружилась и всё, – придя в себя сказала Алисия.

– Хочешь мы поедем домой? – предложила обеспокоенная Эмма.

– Нет, – категорично ответила девушка.

Она подумала о том, что раз уж она решилась сюда приехать, значит должна пройти это испытание до конца.

– С тобой точно всё в порядке? – поинтересовался не менее обеспокоенный состоянием Алисии, Владимир.

– Да, всё хорошо, – уверила она, – Просто какое-то минутное недомогание. Но всё уже прошло. Пойдёмте, – вылезая из машины, сказала Алисия.

Владимир закрыл машину и протянул Алисии руку. Та, всё ещё боясь упасть, ухватилась за него. Эмма взяла Владимира под руку с другой стороны, и они пошли в сторону кладбища. Когда Алисия оказалась среди могил, её охватило неописуемо сильное чувство страха. Сердце её, казалось, даже остановилось на какое-то время. Но, через несколько секунд, взяв себя в руки, девушке почти удалось побороть в себе этот страх.

Сама Алисия не боялась смерти. Но больше всего на свете она боялась потерять тех, кого так любила. Тем более уже зная, как это невыносимо больно, когда умирают твои любимые, родные и близкие…

Похороны уже начались, когда они подошли к назначенному месту. Вокруг могилы стояло много людей. Там были и родители Майкла, и его родственники, которых Алисия до сего момента видела только на фотографиях, и его друзья. Здесь же была и Мэгги. Которая и так выглядела старше своих лет, а в чёрном, каком-то нелепом платье она и вовсе походила на взрослую сорокалетнюю женщину. Мэгги, увидев подругу, осторожно подобралась к ней и встала рядом.

Алисия смотрела вокруг, и ей казалось, что она спит. Спит и видит дурной сон. Или попала в какой-то другой мир или в чужое тело… У неё было такое чувство, что всё это происходит не с ней. Даже на мгновение возникла некая уверенность в этом.

Священник что-то говорил. Алисия слышала его, но не понимала ни слова. Будто говорил он на другом языке, совершенно ей не знакомом. Или она просто забыла значение слов, которые вылетали изо рта седоволосого пожилого мужчины в длинном платье, стоявшего возле гроба.

Мать Майкла плакала не переставая, а его отец, с каменным выражением лица, крепко сжимал её руку. Кто-то плакал, кто-то, кому это удавалось, сдерживал слёзы, а кто-то просто смотрел на гроб или на священника отрешенным взглядом и с безразличным выражением лица. У всех этих людей был до жути пугавший Алисию, траурный вид. Даже у тех немногих, которым, казалось, было всё равно, что сейчас происходит. И девушка просто не знала, куда ей смотреть. На гроб она смотреть не могла. Потому что сразу представляла себе лежащего там Майкла. Священник, читавший молитву, пугал её до безумия… Алисии хотелось просто закрыть глаза, чтобы ничего и никого не видеть. И она их закрыла. К счастью этого никто не мог видеть из-за солнцезащитных очков, которые Алисия надела в надежде хоть как-то скрыть свои слёзы. Сейчас она жалела о том, что всё-таки позволила себя уговорить. Жалела о том, что пришла сюда. И о том, что не могла заткнуть уши, чтобы не слышать прощальные слова священника и плачь матери Майкла, которая то и дело горестно всхлипывала и что-то бормотала.