Виктория Чуйкова - Детективный салон. Часть первая

– Осторожней, Васса! – усмехнулась я: – Так и до сдвига недалеко. – Подойдя к дому, я снова заметила машину той же марки и опять она умчалась прочь, как только я стала присматриваться. – Не пью больше! – дала себе зарок и вошла в подъезд.

– Васса! – позвала меня тетя Шура: – Тут тебе посыльный бандероль принес.

– От родителей?! – обрадовалась я.

– Кажется, нет. Она без обратного адреса.

– Странно.

Мы стали рассматривать пакет. Ни марок, ни штемпелей, только печать «доставка оплачена».

– Странно! – повторила я. – И назад не отправишь, некому.

– Так зачем назад? Это же тебя кто-то с наступающим поздравил.

– Тетя Шура! Кто хотел, тот лично поздравил. Все! Я пошла, а вы делайте с ней, что хотите.

– Думаешь, бомба там? – испуганно спросила дежурная и потрясла пакет.

– Я не миллиардер, чтобы уж до такого. Просто я не люблю сюрпризов. Забирайте – дарю!

– Давай вместе вскроем.

– Нет! Мне не интересно. – улыбнулась ей и убежала.

Наутро забыла, а когда вспомнила, то уже и узнавать не стала, что там было.

Катилось время, я все чаще задерживалась в библиотеке до позднего времени. Нет, я не была «ботаничкой» или заучкой. Просто само здание приводило меня в непонятное состояние, в котором я растекалась, размякала и могла часами сидеть, изучая стены и потолок, вдыхать его воздух, прикрыв глаза и прислушиваться, отстраняясь от человеческих голосов, к чему-то загадочному. Как правило, покидала я МГУ в сумерках. Отходя на приличное расстояние, усаживалась на скамью и глазела на университет, пока кто-нибудь меня не «пробуждал». На первом курсе надо мной подшучивали, затем доставали вопросами, мол – что я выискиваю, но к концу второго курса привыкли и даже пару раз предлагали зайти в гости, в общагу. Я отказалась, мотивируя тем, что пару часов мне будет мало. Потерплю до аспирантуры, вот тогда и поселюсь.

Ранняя весна. Вечер был необычно прекрасным. Поработав в библиотеке над нужной темой, никем не отвлекаемая, прогулялась по пустым коридорам центрального корпуса, и к десяти вечера покинула вуз. Пробежала Университетскую площадь, оглянулась и зависла. Полнолуние. Свет от фонарей вуза струился вверх, а луна, зацепившись за шпиль, словно впитывала, всасывала в себя освещение. Это восхитило меня и я, забыв обо всем, стояла и глазела.

– Мощно! – раздалось у меня за спиной. Я вздрогнула и медленно развернулась. Валерка стоял и так же взирал в небо. – Нет, правда, величественная красота!

– Ты это о чем? – уточнила я.

– Обо всем! Ты же не станешь спорить, что в такой тихий, теплый вечер, дышится легко. А если еще и панорама шикарная, то обретаешь радость жизни, без всяких условностей. Просто хорошо и все!

– Наверное, не думала.

– Но стояла, восхищенно онемев, забыв дышать.

– Дышала. А от тебя не ожидала.

– Чего?

– Проявления эмоций в адрес природы.

– Ну и зря. Я, в сущности, не плохой.

– Все возможно. Только мне от этого ни как! Спасибо за беседу и прости, спешу на метро.

– А я могу тебя подвезти?

– Зачем?

– Просто по дружески. Мы же вместе учимся. Мне в твою сторону.

Я присмотрелась к нему, а он все продолжал стоять и смотреть вдаль.

– Василиса, не надо меня бояться. Я не злобный.

– А я и не боюсь. Надо больно!

– Странная ты.

– Ты уже говорил.

– Не правда, я тебе, как и о тебе, без тебя, этого не говорил.

– Ах да! – я смотрю на него, а он сквозь меня, словно и не интересую его я, будто и говорит не со мной, но мне это к лучшему, не раздражает его наглый взгляд. – Прости, тот раз ты говорил о моей ненормальности. Мне кажется, это одно и то же.

– Это совершенно разные вещи! – вздохнул, опустил голову ко мне: – Эх, Васса, ты только посмотри, красота какая! – сделав руками размах в стороны, обозначив размеры, взял меня за плечи и развернул к вузу лицом. – Во всем этом сила и мощь!

– Чья?

– Да наша! Твоя и моя. Страны!

– А Страна тут причем?

– В людях! Кстати, а ты знаешь, что сталинки, если смотреть на них с высоты, олицетворяют звезду, символ СССР.

– Не знаю, что они олицетворяют с высоты, но по количеству, никак не звезду.

– Это еще почему? – он, наконец, перевел на меня все свое внимание.

– Да потому, что их семь, на семи холмах! А у звезды пять конечностей.

– Основных – пять! И как гласит легенда.

– Ой, все! Я пошла. Мне все эти легенды и за миллион не нужны.

– Значит, легенды тебе не нужны, но ты можешь стоять и часами глазеть на здание.

– Архитектура нравится, рельефы, барельефы.

– И за пять лет ты их не изучила.

– Если быть точной, то за двадцать лет я их не запомнила все. Мне с пяти лет нравится, как ты говоришь, глазеть на архитектуру, и не только в Москве.

– Значит, ты путешествовала.

– А ты посчитал меня невежественной домоседкой.

– Вовсе нет. Просто сделал акцент, перед тем как спросить, где была и что видела.

Мы медленно шли и я, хоть еще и не согласилась сесть в его машину, уже реально понимала, что на метро опоздала и что он, как нельзя, кстати, попался на моем пути. Отмолчалась, не хотелось говорить о себе, как-то еще не дошла, чтобы делиться с ним личным. Просигналила сигнализация машины, и он открыл дверь:

– Прошу! – я не спешила садиться: – Васька! Ну не успеешь ты на метро, даже если я к нему подвезу. Давай, не съем я тебя. И если хочешь, буду молчать.

– А ты умеешь?

Отчего-то рассмеялись, вместе. Постояв еще пару минут, я уселась.

– Домой или проедемся, глянем на любимые твоему взору домишки и ты мне покажешь еще две, которые я не видел.

– Как-нибудь в другой раз, покажу. Сегодня домой. Устала. Голова прямо раскалывается.

– Принимается! И все же задам один вопрос. С чего тебя потянуло на наш курс? Неужели будешь ездить в экспедиции? Неужто хочется копаться в земле?

– А тебе?

– Я мужчина.

– А у меня родители геологи.

– Теперь мне понятно, отчего промолчала о путешествиях. Хорошо, не будем развивать эту тему, хотя я тебя больше вижу в роли журналиста или психолога. Или даже в искусстве.

– Почему «даже»?

– У тебя мужской характер.

– Ага, значит, для искусства нужны исключительно слабые женщины.

– Я этого не говорил. Я лишь думал, что там нужна более тонкая натура.

– Валерка! Ты это что сейчас сказал? Я, по-твоему, черства, груба и неотесанна?

– Не воспринимай все в штыки. Нет, ты не такова. Ну и не заплачешь на пустом месте, не сможешь изображать из себя кого-то другого. Ты никогда не играешь на публику.

– Это, типа, комплимент?

– Не типа, а так и есть.

– А ты зачем за мной ездил?

– Это когда?

– Можно подумать ты не помнишь.

– Так в какой день именно? – уточнил он, и я прищурила глаз, думая: «Ничего себе! А я-то видела всего раз, да и то на него не подумала, посчитала – мерещится».