Натали Хард - Эйваз

– О-о, – мама приложила руку к губам. – Это ужасно…

– Да, было неприятно. И вспоминать, если честно, не хочется, – весело отозвалась я, давая понять, что тема закрыта.

– А где так круто научились бить подонков? – Тома задала вопрос и, не дав мне ответить на него, тут же затараторила. – Пап, мам, вы себе не представляете! Тая так круто его отделала, как в каком-нибудь нереальном боевике. Я глазам своим не поверила. Этот засранец, вероятно, тоже был ошарашен, он даже не попытался дернуться.

– Э-э… Я просто догнала и сбила его с ног, – спеша прервать ненужную многословность девушки, я пожала плечами и встретилась с проницательным взглядом ее отца.

– Вот значит как? – поджал он губы. – И где вы так научились нейтрализовывать обидчиков?

За столом повисла пауза – вся семья уставилась на меня в ожидании ответа.

– Да-а… Это у меня с детства, – беспечно протянула я. – Была жутким сорванцом, дружила только с парнями, они и научили.

– Знаете еще какие-то приемы? – поинтересовался отец.

– Нет, что вы, – отмахнулась я. – Только мастерски ставить подножки, – и, запихнув кусок пирога в рот, отвела взгляд в надежде, что меня перестанут расспрашивать с набитым ртом.

– Но это была вовсе не подножка! – с восхищением в глазах воскликнула девушка. – Тая, как Джеймс Бонд долбанула его ногой в спину прямо на бегу, да так, что парень улетел ого-го!

«Да чтоб тебя! – зыркнула я на девку. – Неугомонная болтушка!»

– Тебе показалось, – смерив ее взглядом, буркнула я, продолжая жевать пирог.

– Вовсе нет! – не унималась она.

– Тебе показалось, – настаивала я. – Со страху привиделось, я просто подсекла его, и он улетел вперед. Вот и все.

Я перевела взгляд на отца – он с интересом разглядывал меня. А мама, подставив руки под подбородок, не сводила любящих глаз с дочери.

– Ладно, в любом случае все живы и здоровы, – слегка хлопнула в ладоши мать. – Спасибо Тае. Вы, кстати, как здесь оказались? Живете недалеко?

– Да, в паре кварталов, однако часто хожу пешком. Полезно, – надеюсь, что моя выдавленная улыбка была похожа на искреннюю.

– Как нам повезло! Как нам повезло! – запричитала мама. – Ведь не окажись вы рядом – страшно и подумать…

– Ну все, хватит, – прервал ее отец. – Теперь будешь целую вечность «обсасывать» это событие.

– Вадим! – с недоумением уставилась женщина на мужа. – Ты сам подумай… Сейчас такое время – люди пройдут мимо, посчитав это не своей проблемой, и все. Мужчины-то не всегда готовы прийти на помощь. А тут девушка не побоялась вступить в схватку. Считаю, что это достойно награды!

– Да-да! – аккуратно зааплодировала Тома, и отец улыбнулся.

– Простите… – я поднялась из-за стола. – Мне пора.

– Но нет, Тая! Прошу, еще пять минуточек… – умоляюще посмотрела девушка, заставив меня опуститься на стул.

– Вы сегодня спасли не только самое важное для нас – жизнь нашей дочери, но и бабушкины драгоценности. Томочка забрала сегодня у ювелира украшения, которые мы отдавали на реставрацию, они, надо сказать – страшно дорогие, но дело даже не в их стоимости – это семейная реликвия, – добавила мать Тамары.

– Извините, я должен сделать срочный звонок, – поднялся из-за стола отец.

Я старалась «участвовать» в продолжившейся беседе за столом, но мой слух был устремлен в коридор, где Вадим Максимович делал срочный звонок. Мои переживания оказались напрасными – он позвонил, чтобы направить людей в ювелирную мастерскую, ту самую, куда семья сдавала на реставрацию драгоценности.

«Все верно, мужик, – мелькнула мысль. – Это нужно было сделать в первую очередь. Может, конечно, налетчик просто хотел рвануть у девчонки сумку в надежде на дорогой айфон и немного бабла, а может, и нет…»

Отец вернулся за стол, положив рядом с моей чашкой конверт.

– Что это? – уставилась я, разыгрывая полного профана.

Безусловно, в конверте были деньги, я это понимала, и, судя по толщине конверта, их было немало.

– Награда за вашу смелость, – серьезно произнес мужчина.

Я поднялась из-за стола и с покорной улыбкой соврала:

– Не нужно, это доставило мне удовольствие. Я вспомнила детство.

– Да бросьте, – не сдавался он, оглядев мой поношенный свитер. – Если не вам, тогда, позвольте – мы приюту пожертвуем. В каком именно вы работаете?

– А-а… – замешкалась на секунду я, выдавив улыбку. – Вот приюту – можно. Приюту – это хорошо… Только деньгами не надо, знаете, как это бывает… Пойдут не по назначению вдруг… Лучше я завтра гляну, что нам нужно для питомцев и скажу… Корм, скорее всего, опилки, доски для вольеров… И вы это купите. Пойдет?

– Пойдет, – хмыкнул отец и черканул мне свой номер. – Тогда звоните, как составите список.

– Отлично! – засияла я, поспешив распрощаться с гостеприимной семьей.

Я прожила две жизни – одна была очень короткой, но вполне счастливой…

Мало что помню из нее, но там точно хранились мечты, пропитанные радостью.

Вторую проживаю сейчас, и началась она с бегства…

Я – стоик. Вынужденно им стать – распорядилась жизнь много лет назад, абсолютно не поинтересовавшись, что думаю я на этот счет и какие у меня планы. Принять с покорностью судьбу, не сломаться и выстоять помогли долгие годы медитации и трудный путь самопознания вдали от мира людей – на заснеженных вершинах Тибета.

В попытке избавиться от тревог и волнений я перекраивала бесчисленное количество раз полотно своей души, вымачивала его в горных источниках и молитвах. Раз за разом разбирала и собирала себя заново, проходила через полосу саморазрушения, испытывая боль, отчаянье, осознанно ломая свое естество, пока не научилась дышать в унисон с потоками природы и не приняла окончательно себя в этом мире. Вот такой была цена моего становления.

Дзен – вот что дало силу, подобную магическому эликсиру, введенному в мои болезненно пульсирующие горем и отчаяньем протоки, с одной единственной целью – навсегда запломбировать в них воспоминания прошлого.

Словно беззащитный щенок, в одночасье выброшенный из теплого уютного дома в промозглую подворотню, я вынуждена была моментально усвоить правила этого мира, чтобы выжить.

Я выжила и не сдалась, превратившись во взрослую особь, виртуозно меняющую правила жизни под себя, если того требуют обстоятельства. В моих венах течет обычная красная кровь, мне, как и всем, знакомо чувство жажды, холода и головной боли, я имею по пять пальцев на ногах и тридцать два зуба за губами, которые редко растягиваются в улыбке. Но есть во мне и то, что отличает от обычных людей…

За долгие годы пестрых размышлений я так и не нашла ответ на не дающий мне покоя вопрос: проклятье это или вознаграждение.