Яна Сибирь - Мне и так хорошо

Опять же, не хочу, чтобы вы подумали, что тот детский дом был каким-то пристанищем дьявола, нет. Конечно, все было не так мило и изящно, как хотелось бы, но вполне терпимо. Особенно, если по прибытию в такое место у тебя уже есть характер.

У меня характера не было, он появился гораздо позже, зато было спутанное сознание, которое и помогло мне выжить. Я часто отключалась перед какими-нибудь вещами, которых боялась, а очнувшись, понимала, что уже все прошло и волноваться не нужно. Мне это очень нравилось. Таким образом, я осталась без воспоминаний о прививках, уколах во время болезней, о контрольных и самостоятельных работах в школе, о частых драках и бесконечных серьезных наказаниях. Ну, кто бы ни хотел так жить? А еще это приятное чувство – чувство, что ты особенная, что ты не как все, а эти простаки, что целыми днями ходят с тобой по одним коридорам, даже не догадываются о твоей супер силе. Ах! Но, это все детство.

Когда мне исполнилось пятнадцать лет, я всерьез занялась изучением своего «внутреннего мира и его обитателей». Я прочитала столько книг по психологии и психиатрии, сколько смогла найти. Разумеется, в нашей библиотеке таких книг не было, а вот в публичной библиотеке, недалеко от нашего детского дома, подобной литературы было хоть отбавляй. В этой библиотеке меня знали все работники, вплоть до уборщиц, а одна женщина, Антонина Сергеевна, просто боготворила меня за мою непоколебимую веру в пользу книг. Думаю – это забавляло нас обеих. Она частенько просила меня помочь рассортировать или убрать книги на их законные места, и я с радостью ей помогала. Библиотека, для меня, была вообще местом особенным. Честно говоря, я бы могла в ней жить.

На самом деле эта скромная, старенькая библиотека дала мне больше, чем я ей. Я ведь уже тогда планировала стать писателем, а там была куча всяких книг по писательскому мастерству, которые я читала взахлеб (из-за чего не редко надо мной смеялись в детском доме). Да плевать! У меня была мечта, ну она и сейчас есть, так что плевать мне на всех с высокой колокольни. Пускай перешептываются, сколько хотят. К тому же, всем людям все равно рты не закроешь, тем более, как сказал кто-то достаточно мудрый: «Больше всего людей интересует то, что их совершенно не касается». И это – чистая правда. Убедитесь с возрастом.

Так вот я не просто так рассказала вам о своей любви к библиотеке. Однажды, третьего сентября, как раз в день моего шестнадцатилетия, я не стала ждать милости от кого бы то ни было, и решила поздравить себя сама. Я, примерив на себя очень покорный вид, пошла в кабинет Марины Павловны и отпросилась у нее в библиотеку на весь день. И, о чудо! Она позволила. Ну, само собой не от большой любви и не, потому что у меня был праздник, а потому что я пообещала два дня подряд дежурить в столовой и не выделываться.

Вы бы поняли, что это равноценная сделка, если бы вам хоть раз удалось побывать на дежурстве в нашей столовой. Это хаос! Это перебранки и бесконечные жалобы. Ну и еще конечно ругань, и недовольство поварих, которые ни на секунду не перестают орать на нас изо всех углов кухни. В общем, атмосфера довольно напряженная и каждому противна – но, от этого не уйти. Они терпят нас, а мы – их.

Вернувшись в детский дом около семи часов вечера, я с удивлением обнаружила небывалую суету в нашем большом холле. Там присутствовали директор и трое воспитателей, а все остальное помещение занимали дети старших групп. Мне сразу не приглянулась алармистская обстановка вокруг и я стала искать глазами Машку (единственную девчонку с которой более-менее нормально общалась), чтобы выяснить в чем дело.

Я смотрела по сторонам пробираясь через толпу, но все что я видела – это лица и большинство из которых были абсолютно отрешенными, что сбивало меня с толку. Глядя на такие лица, сроду не подумаешь, что случилось что-то страшное – но оно случилось.

– Ну и где тебя носит? – услышала я голос за спиной.

Голос принадлежал Маше.

– Что случилось? – спросила я, оттаскивая ее в угол. – Что за переполох? Я надеюсь это не по мою душу?

– Нет, – ответила Машка. – Тут такое дело! После вечерней прогулки одна девочка из младшей группы не вернулась в дом. Ну, эта, с родимым пятном на лице.… Да мы ее сто раз видели… Наташа Ковалева.… Ну, вспомнила?

– Что значит – не вернулась? А куда она могла деться с территории, которая огорожена двухметровым забором? – удивилась я. – Она же не могла оттолкнуться и взлететь! Что за ерунда!

– Вот именно, что ерунда! – присоединилась к моему возмущению Машка. – Нас сюда согнали явно не просто так. Скорее всего…

– Вист! – раздался звонкий голос Анны Владимировны, которая все эти годы звала меня исключительно по фамилии. – Вист! Может, ты прекратишь свою болтовню и послушаешь нас.

Тут все внимание мгновенно перешло на мою скромную персону.

– Я слушаю, – отозвалась я, стараясь не встретиться глазами с нашей «вороной».

– Мы тут, если ты не заметила, не на праздник собрались, – прикрикнула Анна Владимировна. – Пропала девочка!

– Я тут не причем, – зачем-то сказала я. – У меня алиби.

– Вист! Прекрати паясничать!

– Извините, – выдавила я и плотнее прижалась к стенке.

Я была не из пугливых, да я и сейчас не из этой категории, но тогда, по выражению лица Анна Владимировны, я поняла что дело – дрянь. По-настоящему – дрянь!

– Теперь вы разделитесь на группы по три-четыре человека, и пока в конец не стемнело, обойдете вверенную вам территорию, – давала указания Анна Владимировна, сжимая и теребя в руках бумажную салфетку, от которой уже практически ничего не осталось. – И прошу вас не забывать, что вас отправили не гулять и развлекаться, а выполнить определенную работу. Вам ясно? Учтите, что за любую провинность вы моментально будете наказаны… Вы должны…

Она не могла больше говорить своим ледяным голосом, поэтому за нее продолжила Марина Павловна, которая была заместителем директора нашего скромного заведения.

– Анна Владимировна хотела сказать, что вы должны отнестись к этому серьезно и не наделать глупостей. От вас требуется по взрослому отнестись к ситуации и помочь нам найти девочку.… Весь район уже обыскивает полиция, но мы решили задействовать и свои силы, так что – вперед.

Машка схватила меня под руку и потащила к выходу.

– Давай быстрее, – шептала она. – Вдруг нам удастся отыскать ее первыми, и тогда мы с тобой станем героинями этого Богом забытого места. Шевелись!

– О каком на хрен геройстве ты говоришь! – разозлилась я на ее дурацкую речь. – Ребенок пропал, а ты…

– А я просто предлагаю пошевелить попой и попытаться найти этого ребенка, как можно быстрее, – перебила Маша, продолжая выталкивать меня за двери детского дома. – Поэтому и говорю – шевелись!