Илья Пряхин - День города

Через два дня, в субботу, из вверенной Петру Петровичу колонии будет совершен побег, и узнал он об этом не от собственной оперативной части, раскинувшей по зоне плотную сеть стукачей, и не из разработок, полученных из областного Управления. О предстоящем побеге, как о чем-то обыденном и давно решенном, ему сообщил все тот же невзрачный щуплый мужичек, который три года назад душевно попросил гражданина начальника получше обустроить в колонии хорошего человека – Шуру Копченого, чье прибытие ожидалось через несколько дней. Шаляпину даже показалось, что на этом мужичке, по-простому назвавшийся Вовой, он видит тот же засаленный и помятый пиджак, что и три года назад.

Шура Копченый – довольно известный на постсоветском пространстве вор в законе – сразу по прибытии на зону был определен на ответственный пост заведующего библиотекой, на котором и протрудился бессменно все эти годы, регулярно получая с воли солидные передачи, молчаливо игнорируя многие пункты внутреннего распорядка и ночуя в специально обустроенном за книжными стеллажами кубрике, откуда с помощью идеально отлаженного обмена письменных и устных «маляв» продолжал тихо управлять своей охватывающей половину Сибири воровской империей. Шаляпин ежемесячно получал на оформленную по чужому паспорту карточку оговоренные суммы, и длиться этой идиллии еще неполные два года, если бы не второе явление помятого Вовы, который сообщил, что в виду некоторых обстоятельств его подопечному необходимо срочно оказаться на воле, но пусть уважаемый Петр Петрович не расстраивается: ему незамедлительно будет перечислена вся сумма, причитающаяся до конца срока «контракта» и к ней, безусловно, добавиться солидная компенсация за «организационную поддержку» побега.

Однако для начальника колонии все выглядело не так радужно, как нашептывал вежливый и доброжелательный Вова. О том, чтобы отказаться от помощи Копченому не могло быть и речи, да и озвученная сумма оказалась действительно достойной, но проблема заключалась в том, что после столь резонансного ЧП колонию и ее руководство ожидали неизбежные проверки и разбирательства, а значит, придется спешно сворачивать все остальные проекты, разработанные, внедренные и тщательно оберегаемые Шаляпиным на протяжении многих лет. Проектов таких было несколько, но самыми сложными и самыми доходными, теми, которыми Шаляпин всегда тихо гордился, представлялись два, под условным названием «Колл-центр» и «бухгалтерия».

«Колл-центр», пять человек, тщательно отобранных среди интеллектуальной элиты контингента – осужденных за мошенничество, коррупцию или превышение полномочий, обладающие грамотной речью и знакомые с финансовыми операциями, никогда не посещали цехов рабочей зоны, не горбатились на ЖБИ и не сидели у швейных машинок. Свои рабочие часы они проводили в специально оборудованной для этого камере. Вооружившись мобильными телефонами, СИМ-карты которых менялись каждую неделю, и компактными планшетами, они проводили в день по многу десятков телефонных разговоров. Каждый разговор начинался примерно одинаково: «Алло, Алексей Петрович? Добрый день, меня зовут Игнатов Максим, я представляю службу компьютерной безопасности банка «Велес». Хотел бы поблагодарить вас за сотрудничество с нашим банком, мы очень ценим ваше доверие. Алексей Петрович, просим прощения за беспокойство, но в нашей электронной системе произошел сбой, в результате которого с вашего счета были ошибочно списаны денежные средства. Мы работаем над срочным исправлением ситуации и возвратом средств, но нам нужна ваша помощь…». «Банк» иногда заменялся сотовым оператором, ошибочное списание – на ошибочное зачисление, но цель всегда была одна: раскрутить «Алексея Петровича» на озвучивание конфиденциальной информации. Личные данные клиентов и названия банков поступали в виде электронных сообщений на планшеты, тем же путем обратно отправлялась информация, полученная от тех, кого удалось «развести». Вот уже несколько лет Шаляпин не уставал поражаться тупой доверчивости населения и неизменно высокой доле «лохов», – КПД столь незамысловатого мошенничества никогда не опускался ниже двадцати процентов. Что происходило дальше с незадачливыми клиентами, как и сколько денег у них воровалось, Шаляпина не интересовало, но доля, отчисляемая неизвестными даже ему организаторами схемы, его вполне устраивала. Главным преимуществом расположения подобного «колл-центра» оставалась его практическая недоступность для полиции и невозможность быстрого захвата с поличным, – все улики при необходимости могли быть отправлены в парашу за пару минут.

Проект «Бухгалтерия» касался производственной деятельности колонии, был сложней, путаней, требовал вовлечения гораздо большего количества людей, как среди персонала зоны, так и среди отдельных предпринимателей вне ее, однако до сих пор оставался самой доходной частью обширного бизнеса Петра Петровича. Себестоимость производства продукции – спецодежды, формы и защитных средств, железобетонных конструкций и строительного инструмента – по факту копеечная, попадая в бухгалтерские отчеты, волшебным образом увеличивалась в разы. А отпускные цены, по которым продукция уходила «дружественным» компаниям, наоборот, оказывались значительно ниже рыночных. Годовая выручка колонии исчислялась миллиардами, и Шаляпин имел свой скромный интерес на обоих этапах – производства и продажи.

И вот теперь, когда нужно было ожидать появления в скором времени целой своры дотошным проверяющих из Центрального Управления, придется срочно закрывать «Колл-центр» и зачищать следы его существования, да и судьба «бухгалтерской» деятельности вызывала опасения, – слишком много людей было вовлечено в схему. «Интересно, – запоздало размышлял Петр Петрович. – Если бы я тогда отказался устраивать Копченого, что было бы для них проще – отправить его на другую зону с более сговорчивым начальником или сковырнуть меня здесь? Ладно, может оно все и к лучшему. Слишком долго хорошо быть не может, а в нашем деле одно железное правило: обеспеченная старость ждет не того, кто откроет хороший бизнес, а того, кто успеет вовремя его закрыть».

Побег был назначен на поздний вечер субботы, и Шаляпин невольно отметил, что время выбрано удачно: вечернее шоу в день города соберет на центральной площади не только почти все население, но и всех ментов, которые к тому времени успеют изрядно утомиться от контроля за взбудораженной толпой, перевозки в обезьянник отделения излишне агрессивных и явно перебравших граждан, охраны прибывающих знаменитостей и пресечения пьяных стычек. Окраинными улицами Копченого без проблем вывезут на шоссе, ведущее к федеральной трассе, а дежурные единственного поста на выезде из города, ввиду большого количества съехавшихся на праздник машин, вряд ли будут особо внимательны.