Сергей Федоранич - Нет смысла без тебя

– Ты не доживешь до утра.

– Может быть, но лучше, чтобы дожила. Только я знаю, как отменить авторассылку моего письма во все газеты и правоохранительные органы. Как думаете, сколько времени потребуется властям, чтобы раздобыть фото Арсена с папочкой? Наверняка не больше десяти минут. У вас ровно два дня. Я позвоню Карме и назначу встречу.

– Какие у нас гарантии?

– Никаких. Только мой здравый смысл. Я хочу вырастить своего сына. А что делать потом, я еще не решила. Но лет двадцать у вас есть, чтобы отмолить свои грехи. Не провоцируйте меня придумывать другую комбинацию.

– В тебе нет ничего святого, – сказал Башу.

– Да, ты прав, – сказала Лиза. – Помни об этом.

Несмотря ни на что, она улыбалась. Возможно, Саша жив. А до этих цыган ей нет дела. Она уверена, что деньги найдут и отдадут ей. Конечно, они попробуют что-то с ней сделать, но она сможет защитить себя и своего ребенка. Сможет, у нее просто не было выбора. Саша должен увидеть и ее, и своего племянника, ведь он уверен, что Лиза мертва.

А Башу… Да, он был правой рукой Барона, ворочал огромными деньгами, и его руки по локоть в крови. Наверняка какому-то мастеру уже заказали для нее памятник, самый простой, из дерева. Чтобы быстро сгнил, покосился и упал, чтобы никто никогда не нашел могилу Елизаветы Лавровой. Да и кому придет в голову искать ее могилу? Ведь для всех Лиза Лаврова уже мертва.

В больнице я провалялась несколько дней, постоянно обколотая наркотиками или обезболивающим, точно не знаю. В забытье, как в тумане. Я ни о чем не могла думать, ничего не соображала. Волновало только одно: боль в руке, которую я представляла себе не иначе чем культей. Когда я увидела перелом, открыто торчащую кость, разорванную вену, выплевывающую кровь, я отключилась. Я была уверена, что умру. Но как-то пришла в себя, доползла до телефона и вызвала «Скорую». В больнице я была уверена, что руку мне отнимут, оставив аккуратную культю, на которую я буду надевать протез с недвигающимися пальцами, а потом снимать, смазывать мягким кремом и баюкать, поливая слезами.

Но нет, руку спасли. Я могла даже шевелить кистью, сгибать фаланги. Это больно, но врач сказал, что все будет хорошо.

Меня выписали 7 июня. Забирали меня Вася с Кристиной. Увидев друга на ногах, опирающегося на трость, я расплакалась. Со всеми своими тараканами и дуростями я совершенно не уделила внимание Васькиному выздоровлению. А это и вправду было чудом.

«Чудо-шок», как говорил он.

Врачи в Америке сделали многое для того, чтобы шоковый нервный импульс остался и Вася стоял на ногах. Я не знаю, как это получилось, но иначе чем чудом это не назовешь.

Они были счастливы вместе, эти двое. Васька светился счастьем, держал своей худой ладошкой загорелую руку Кристины. Он был с тростью, но это ведь лучше, чем в кресле!

Я обняла его и Кристину, и мы вышли в июньское утро. Вася предложил зайти в кафе и выпить кофе, а я нетерпеливо рылась одной рукой в сумочке. Где мои сигареты? Вся эта процедура с выпиской из больницы не оставила мне даже десяти минут на перекур.

Наконец, мятая пачка сигарет нашлась, а вот зажигалки нигде не было. Я перевернула сумку вверх дном, но безрезультатно. Пришлось приставать к прохожим. Как назло, никто не курил. Представляю, как это выглядело: баба в застиранном спортивном костюме («Почему все в больнице в застиранных спортивных костюмах?» – спросите вы. «А я не знаю», – отвечу я), с загипсованной рукой, с немытыми волосами и сигаретой во рту просительно смотрит в глаза и сгибает-разгибает большой палец, мучая невидимую зажигалку. Никто мне не прикурил. Я выплюнула сигарету.

Невезения продолжаются.

В загашнике у Васи две новости, которые он собирается мне рассказать в кафе. Мне интересно, но не то чтобы уж очень. Моя рука побаливала, жить без нее сложно, хоть и левая. Ни стул отодвинуть, ни сахар в кофе помешать. Я раньше и не замечала, что, размешивая в чашке сахар, ложечку держу левой рукой.

– Как ты сломала руку? – спросил Вася.

– Пыталась убить муху, – призналась я. – Эта паскуда никак не давалась, тогда я влезла на борты ванны и шлепала мокрой футболкой по стенам, а она все улетала и улетала. В один момент я поскользнулась и рухнула в ванну, прямо на руку. Открытый перелом. Несколько раз теряла сознание от боли, но все-таки вызвала «Скорую».

– Ужас!

Кристина прижала ладошку к губам, в глазах плескался притворный ужас. Не нравилась мне эта девчонка, но Вася был влюблен. Это было откровенно видно, это не скрывалось. И кто я такая, чтобы влезать в их отношения?

– Как так получилось, что мы перестали общаться? – спросил Вася.

Хороший вопрос. Да, я сама не проявляла инициативу, тут я соглашусь. Но целый год и ты, дорогой мой друг, эту инициативу не проявлял. Тебе тоже не хотелось снова встретиться со мной. Наверное, ты думал, что я начну пускать сопли пузырями, рыдать и напоминать тебе о Димке. Может быть, ты боялся обременить себя чем-то или кем-то. Разговорами со мной, например? Или еще чем. Как любая приличная женщина, я, естественно, не считала, что мои причины были главными. Васино нежелание – самая главная причина в том, что мы не общались. Хотя и его понять можно. Кристина – это его первая девушка (мы не говорили с Васькой об этом, но я была уверена), и наверняка он многое открыл для себя в совместной жизни. Интересно, они живут по-прежнему вместе? Парадокс – они начали жить вместе еще до того, как в первый раз поцеловались. Вот ведь бывает?..

– Не знаю, – ответила я. – Наверное, у каждого были свои проблемы и заморочки. Вот и не виделись. Ты же знаешь, в Москве время летит незаметно. Вот и год пролетел.

Я не хотела наезжать на него, чтобы не оправдать его ожиданий. Честно говоря, я стала малость подвержена резкой смене настроений, словно климакс накатывал. Еще полчаса назад я была счастлива за Ваську, а теперь мне хотелось поскорее забраться в свою нору и выбросить сим-карту. Что со мной такое?!

Вася устало улыбнулся. Кристина посмотрела на часы и открыла сумочку. Оттуда она извлекла маленькую пластмассовую коробочку и подала Васе со словами:

– Пора принимать лекарства, Вася.

Вася беспомощно посмотрел на коробочку, открыл и высыпал на ладонь семь таблеток разного калибра и размера. Кристина подала ему бутылку с водой, Вася закинул горсть таблеток в рот и запил водой.

Кристина удовлетворенно кивнула и спрятала контейнер в сумочку.

– Я вас оставлю на минуту, – сказала она и ушла.

Вася посмотрел на меня как-то иначе. Словно мои мысли были ему хорошо известны, но при Кристине он этого показывать не хотел. А сейчас, когда она ушла, маску прижимать к лицу не имело смысла.

– Ну говори, – сказал он.