Ваган Арутюнов - Цветок сакуры. Сборник рассказов

– Ну, если она так хороша, то разведись со своей старухой и женись на ней сам! – вдруг вырвалось у него…

Словно прорвалась стальная оболочка, выпустив на волю бешеную лошадь. Не стоит надеяться, что она успокоится раньше, чем набегается вдосталь, и тут решай сам: либо держись за нее руками и ногами, либо спрыгни, рискуя свернуть себе шею. Артур был не таков, чтобы спрыгивать, и его понесло. Впервые за всю жизнь тот, кто как нянька вытирал сопли каждому из тех неблагодарных, что собрались вокруг него, впал в гнев, подобный временному помешательству. Он поднял крик, выгоняя друзей, но те не восприняли его выходку всерьез и только усилили его ярость всеобщим смехом.

Гнев болью отдался где-то внутри… Артур не понял, где именно, и хотел было повернуться к музыкантам, чтобы заставить их замолчать, но острая боль в паху заставила его согнуться, и тут же его стошнило…

Гости поняли, что это уже не шутки. Андре первым бросился к другу, подхватив его, падающего, и аккуратно уложил на пол. Среди присутствующих были те, кто имел отношение к медицине. Они в один голос потребовали не прикасаться к больному, а немедленно вызвать скорую помощь. Через полчаса Артура везли в ближайший госпиталь. По дороге он узнал, что у него острый приступ аппендицита и что требуется операция.

Вскоре он, раздетый, лежал в больничной палате, а друзья толпились в коридоре, пока врачи не выпроводили их вон.

Потом подействовало лекарство, и Артур сам не понял как заснул.

Рафаэль и Михаэль подрабатывали санитарами в ночную смену – тогда платили больше. Эти два дружка были озорными весельчаками, и никогда нельзя было предвидеть, чем закончится их очередная выходка и кто ее зачинщик.

– А, месье Вульф! Вы еще не спите?

Артур на мгновение пришел в сознание. Над ним склонился молодой санитар, готовясь выкатить койку из палаты. Больной снова провалился в сон, словно в небытие.

– Готов! – произнес Рафаэль, открыл дверь и уже почти выкатил кровать в коридор…

– Пи-пип! – послышался из коридора голос второго санитара, и мимо Рафаэля пронеслась кровать из соседней палаты с рычанием двигателя «феррари», который с точностью воспроизводил Михаэль. Этого было достаточно, чтобы разбудить демонов Рафаэля, и тот, изобразив прокрутку колес, полностью выкатил койку Артура в коридор.

Михаэль вырвался вперед…

– Это ненадолго, – сквозь зубы прокомментировал Рафаэль.

Поначалу узкий коридор не позволял произвести обгон, но вскоре обе кровати оказались в широком коридоре, ведущем к лифтам. Тут у гонщиков было достаточно пространства для маневра, да и длина коридора – около пятидесяти метров – давала время для развития событий. Койка под управлением Рафаэля пошла на решительный обгон, дистанция стремительно сокращалась, вот он уже на полкорпуса вырвался вперед… Но конец длинного коридора всё же неумолимо приближался, суживаясь перед площадкой с лифтами, так что обе кровати могли пройти вместе только впритирку. Михаэль попытался вырваться вперед и перекрыть путь Рафаэлю…

Раздался удар… Какая досада! Рафаэля это не остановило, но оба спящих пациента упали на пол, и только чудо уберегло их от того, чтобы быть затоптанными своими же санитарами…

Тут послышались шаги из поперечного коридора, ведущего к лифтам. Ребята, не мешкая, дружно подхватили сперва Артура, а затем другого пациента и бросили на койки.

Шаги приближались, некогда было разбираться, где чей пациент… Санитары натянули на спящих простыни, и в этот момент у лифтов появился главный хирург.

– А кто это у нас тут? Дайте-ка я взгляну… – он вынул из кармашка учетную карточку… – Так-так… Аппендицит, его первым, – заключил врач.

Михаэль и Рафаэль вкатили кровати в лифт.

Артур открыл глаза. Он не сразу смог вспомнить, что с ним случилось и где он находится, но постепенно сознание вернулось к нему. Он лежал в палате, где было еще несколько коек со спящими пациентами. Рядом с ним стоял врач. Заметив, что Артур смотрит на него, он что-то промычал, а затем произнес отчетливо:

– Произошла врачебная ошибка: вас вместо другого пациента прооперировали на предмет смены пола.

Артур, еще не отошедший от действия лекарств, в которые, видимо, добавили успокоительных, поначалу отреагировал довольно вяло:

– Как это?.. Такого не может быть… – тут, смысл сказанных врачом слов, наконец, проник в его сознание и он попытался подняться с кровати, но что-то сковывало его движения.

– Вы не нервничайте, пожалуйста, – попытался успокоить пациента доктор, но, как часто бывает, после таких слов люди и начинают по-настоящему нервничать.

Артур хотел было вскрикнуть, но лекарства настолько ослабили действие эмоций, что у него получился лишь слабый вздох. Он попытался рукой нащупать то место, где раньше располагался орган, который был предметом его гордости, но вместо него нащупал лишь трубку катетера, уходившую куда-то в глубь его тела.

– Что же вы наделали!.. – снова попытался возмутиться пациент.

– Я абсолютно вас понимаю, – с ноткой сочувствия ответил доктор, – но что сделано, то сделано, и мы можем лишь смириться и приготовиться принять те обстоятельства, в которых оказались. Заранее хочу вас хочу информировать: вы, конечно, можете потратить много времени и денег на суды с клиникой, но врачебную ошибку это не исправит. – Врач покачал головой. – Нет-нет, я не лишаю вас права обратиться в суд, но это вам в конечном счете ничего не даст кроме испорченных нервов. А главное – не вернет вам… – и доктор взглядом указал на то место, где несчастный только что не смог нащупать свое хозяйство. – По крайней мере сейчас, да и в ближайшее время.

Артур, преодолевая действие лекарств, все же возмущенно выкрикнул:

– Ну как же так!..

Он покраснел и, собрав все силы, попытался приподняться…

– Вам не следует так напрягаться! – остановил его доктор. – У вас множество швов на теле, ведь мы провели большую работу…

– Что?.. Артур провел рукой по груди. Из нее тоже торчал катетер, и на ощупь она была четвертого размера…

– А-а-а!.. – отчаянно завопил несчастный. Доктор сделал знак рукой, и подскочивший откуда-то санитар что-то подкрутил на капельнице. Артур успел еще увидеть, что доктор показывает какие-то бумаги, и провалился в сон.

Когда он вновь открыл глаза, за окном уже было темно. Рядом с кроватью стоял столик с ужином. Артур лежал, смотря куда-то вдаль, будто вслед ушедшему прошлому. Хотя он не по своей воле перестал быть мужчиной физически, но его прирожденное мужество, словно доспехи рыцаря, находилось рядом. Надо было либо надеть их и отстоять себя, либо же забыть о них и стать чем-то не имеющим стержня, состоящим из слез, соплей и слюней… Это был поворотный момент в его жизни: взглянуть в лицо предстоящему или отвернуться и бежать за исчезнувшим прошлым. Ведь в чем главная опасность обиды: она заменяет поиск истинного ответа на вопрос, почему человека постигла неудача. Это наркотик, который лишает человека воли к борьбе, и тот, кто хоть раз попробовал его, долго не может избавиться от его вкуса на губах.