Ваган Арутюнов - Цветок сакуры. Сборник рассказов

– Андре, ты в своем уме?! – воскликнула она, вырывая руку. – Мы ведь сотрудники, а работа и любовные шашни несовместимы! К тому же у тебя есть жена, которую ты любишь, как я слышала.

Андре почувствовал себя так, будто с ним говорит Артур, и у него отвисла челюсть. Он долго не мог прийти в себя.

Анастасия встала из-за стола и объявила:

– Ну, раз ты приглашал, значит, ты и платишь. Пока!

И удалилась, оставив за столиком ошеломленного Андре.

Вечером, когда все сотрудники уже покинули офис, в кабинет Анастасии постучался Джордж.

Анастасия, после того что случилось в ресторане, решила быть начеку.

– Все трудишься? – заметил он. – В этом ты не похожа на Артура, он ведь больше трех часов не сидел в офисе. Впрочем, теперь понятно почему.

Анастасия сделала вид, что ей приятны слова партнера, и улыбнулась.

– Хотел предложить подвезти тебя домой, – сказал Джордж.

– Ну что ж, хорошая идея, спасибо! – Анастасия встала из-за стола.

Джордж взял ее пальто. Анастасии было любопытно наблюдать за ухаживаниями партнеров, за тем, как они будут пытаться добиться ее благосклонности. Ведь когда она была Артуром, подобное не занимало его внимания. Уже в лифте Джордж стал неприятно близко. Анастасия вспомнила, что ей говорила бедняжка Кейт, и решила дать развернуться Джорджу на полную, прежде чем остудить его пыл. Когда они садились в машину, Джордж галантно открыл дверь. В дороге он много рассказывал о себе и об Артуре. Потом постепенно перешел на свою семейную жизнь, жалуясь на ее однообразие… И вот уже его рука ненароком легла на колено Анастасии.

Она словно не заметила этого и с улыбкой продолжала слушать своего спутника. Когда машина подъехала к ее дому, Джордж так же галантно помог выйти пассажирке, а уже у двери вдруг обхватил ее руками и попытался поцеловать…

Сильным коротким ударом колена Анастасия остудила «Ромео», тот согнулся, едва дыша и шипя от боли.

– Джордж, что ты делаешь! Ох, прости! – она попыталась помочь согнувшемуся от боли партнеру.

– Это ты меня прости, – простонал он. – Я сам виноват, – выдавил он из себя. На самом деле он не испытывал никакого раскаяния, но боялся испортить отношения с человеком, от которого зависело будущее компании.

Анастасия помогла усесться незадачливому любовнику в машину и, убедившись, что тот окончательно пришел в себя, шутливым тоном спросила:

– Вы что – заключили с Андре пари, кто из вас первым затащит меня в постель?

Вопрос Анастасии попал в цель. Джордж аж вздрогнул.

– Нет-нет, как ты могла такое подумать!..

– Ладно, до завтра… – и Анастасия направилась к дверям лифта, ведущего в ее квартиру.

Квартира! Даже воздух в ней, казалось, придает сил.

Анастасия, скинув каблуки с уставших ног, пробежалась по холодному полу… У каждого человека должны быть такие места – это может быть сад, ателье, рабочее место, дом или квартира, – которые становятся как бы продолжением его души. Так мир, в котором жили первые люди, был удивительным материальным воплощением его невидимого творца. Вероятно, поэтому они и поклонялись окружающей природе, такой восторг она у них вызывала.

Анастасия помнила, как мама часто повторяла, что человек должен сделать три главных вещи в жизни: дать жизнь другому человеку, посадить сад и написать книгу. Она воспринимала свою квартиру именно как выращенный ею эдемский сад, храм, где обитает ее душа.

Она прошлась по комнатам, салонам и наконец оказалась в просторном обеденном зале – там откуда ее увезли в больницу, на месте, где она помнила себя в последний раз прежним человеком. Затем она прошла в спальню, где обнаружила множество свертков из разных магазинов. Это была одежда, заказанная ею, пока она еще находилась в швейцарской клинике. Большая кровать, напоминавшая о проведенных в ней ночах, почему-то вызвала отрицательные эмоции. Да и многое в доме, носившее нарочито мужественный оттенок, теперь не казалось красивым.

Первый восторг прошел и сменился прагматизмом. Но сегодня Анастасия уже устала. Она направилась в свой старый кабинет, там постелила себе на диване, на котором, бывало, спала и в прежние времена, а затем, приняв душ, улеглась спать.

Утро в мегаполисе – время пробок. Анастасия плыла на своем «линкольне» по улицам, заполненным машинами. То и дело кто-то, нервничая, сигналил, или вдруг какой-то нахал, не глядя, перестраивался из левого ряда, намереваясь, видимо, повернуть на ближайшем перекрестке. Она едва успела надавить на тормоз, чтобы избежать аварии.

– Эй, ты, соска, куда смотришь! Кто тебя за руль-то посадил? Сиди дома и жди своего пахаря! – крикнул он ей через раскрытое окно.

Анастасия сперва не поняла, что это адресовано ей, но нахал продолжал сигналить, продвигаясь в нужном ему направлении. Тогда она опустила стекло и хотела было ответить наглецу, но тот уже уехал, да и у нее почему-то злость сменилась обидой. «Что он знает обо мне, и как вообще можно так жить и вести себя с людьми?» Тут она вспомнила себя в бытность мужчиной, и краска залила ее лицо.

– Не огорчайся, красавица, он того не стоит, – услышала она голос другого мужчины.

– Спасибо!

Анастасия закрыла окно и еще долго не могла прийти в себя от негатива, который некоторые люди щедро разбрасывают вокруг. Это похоже на острова мусора, которые накапливаются где-то далеко в океанах, но лишь для того, чтобы когда-нибудь захлестнуть нас.

Анастасия оставила машину на вип-парковке, где рядом с табличкой «Артур Вульф» значилось уже и ее имя. Она специально попросила Кейт не убирать старую табличку. Затем направилась в общий лифт. Уже в паркинге лифт был практически заполнен и, казалось, не должен больше останавливаться, чтобы брать еще пассажиров, но он все-таки остановился в холле офисного здания, и тогда Анастасия узнала, какова его полная вместимость.

По совету Кейт она заняла место у дальней стены. Лифт понесся ввысь, но и секунды до ближайшей остановки показались ей вечностью. Кто-то и вправду ухитрился погладить ее по ноге, но разобрать кто это, она не смогла. Это мог быть либо лысоватый толстячок с внешностью бухгалтера, от которого разило каким-то невероятным дезодорантом, похоже, одним из тех, что сводят с ума женщин (как утверждает реклама). И действительно, этот запах мог свести с ума, но бежать хотелось от него, а не к нему. Либо молодой человек приятной наружности с портфелем в одной руке и журналом в другой. Плотность пассажиров была такова, что, отпусти он портфель, тот не упал бы на пол. Вот он, наверно, освободив руку, и шарил по ноге Анастасии и еще одной девушки с раскрасневшимся лицом. Анастасия, помня поговорку, что на воре шапка горит, громко вскрикнула: