Александр Славинский - Чрезвычайные обстоятельства. Часть 1

– Да. А значит, ребёнок остался там.

– Ой, Лида, и не представляю, что ты чувствуешь сейчас.

– Хм… И сама не знаю… Надо лететь туда и разбираться по месту.

– Ну и? Что решила?

– Пойду утром в космопорт за картой путешественника.

– А работа? А универ?

– Лена, ты не понимаешь? Мой ребёнок десять лет живёт на Арктуре, а я лишь вчера узнала о нём! Что же я за мать?

– Но ведь у тебя… э-э-э… амнезия.

И тут Лида не выдержала и разревелась.

– В чём я виновата? Где искать сына? За что мне всё это? – запричитала она, всхлипывая и неуклюже размазывая слёзы по лицу.

– Погоди, Лид, а откуда знаешь, что у тебя сын?

– Просто знаю.

– Выходит память всё же возвращается?

– Я… Да нет, не помню ничего. – Лида наконец взяла эмоции под контроль. – Извини, Лен, что не сдержалась.

– Перестань. Будто я не понимаю.

– Не знаю откуда, но уверена: у меня родился сын, – заявила Лида.

– А ну, подруга, успокойся и вспоминай по порядку, с самого начала. Глядишь, и ещё что всплывёт. Не торопись. Вернись в детство.

Лида вздохнула и, поудобнее устроившись в кресле, вытерла слёзы.

– Ну… Даже не знаю с чего начинать.

– С самых ранних эпизодов, какие сохранились в памяти. Мама, папа.

– Лен, я всё помню до экспедиции, словно произошло вчера. И так же после возвращения. А вот события на Арктуре, хоть убей – стена. Будто и не летала вовсе.

– Лида, не торопись. Давай по порядку. Твоё детство можно назвать счастливым?

– Ну, скорее всего – да. Тогда ведь жизнь воспринималась иначе. Сама знаешь: одно нравилось, другое нет. А вот сейчас уверена: я была счастлива, но не осознавала.

– Ничего удивительного, – хмыкнула подруга. – Мы учились жить, и любое новшество казалось пугающим. Затем привыкаешь к нему, а после не можешь представить, как жил без него.

– Точно, – согласилась Лида и задумчиво продолжила: – Ну, а вообще детство моё было, как и у большинства сверстников: любящие родители, школа, институт…

– Мальчики, танцы…

– Конечно, – усмехнулась Лида. – Куда же без них? Даже встречалась с одним парнем. Лёшей звали.

– Да что ты?

– Ага. Любовь у меня была. Да прошла. Но знаешь, больше помню себя за учёбой. Папа всегда говорил: «сперва заработай имя». Ну, я и старалась. Лена, я мечтала стать профессором, написать книгу. А может и не одну.

– А замуж хотела?

– Я не думала тогда о личном. Вначале нужно…

– Всё ясно, подруга. Так почему удивляешься, что до сих пор нет семьи? Карьера и звания хороши – если жизнь устроена. Но некоторые осознают эти банальные истины слишком поздно, когда тебе под сорок и от одиночества не можешь заснуть по ночам. А биологические часики ведь тикают.

– Точно. До тридцати и не думаешь, что молодость промчится так быстро.

– Ну а после диплома? Ты как—то не рассказывала о той части своей жизни.

– Я закончила универ на «отлично» и мне предложили остаться на кафедре. Может ты знала профессора космогеологии Величаева Константина Гавриловича?

– Не—а. Я же гуманитарий.

– В общем, я с радостью согласилась работать у него. Ведь именно такую жизнь и планировала. И сразу же первая космическая экспедиция. Представляешь? Через два месяца после диплома.

– Мечты имеют свойство иногда сбываться, – заметила Лена. – Нужно лишь верить в них. Но тебе здорово повезло!

– Ага! Романтика, ожившая фантастика, – вздохнула Лида. И чуть тише добавила: – А сейчас вот думаю, не совершила ли я роковую ошибку.

– Расскажи о космосе. О полёте.

– Ну… Первая геологоразведочная экспедиция в сектор Волопаса готовилась в рамках проекта «Мирный космос» на планету Арктур III – едва открытый девственный мир. И мы там стали первопроходцами.

– Ой, я даже завидую тебе, – выдохнула подруга. – Я—то на курорт выезжала лишь два раза. А как ты вообще туда попала?

– Ну, во—первых – повезло. Тогда готовилась экспедиция на недавно открытую планету, и требовались специалисты нашего профиля. А, во—вторых, набирали мужчин и женщин: молодых, физически подготовленных и способных выдерживать перегрузки. А я с детства занималась боксом.

– Вот уж не думала, что ты боксёр. Лида, чем лучше узнаю тебя, тем всё больше поражаюсь, сколько же ты успела в жизни. Молодец. Ну, рассказывай об Арктуре.

– Представь, Лена, новый ещё не освоенный мир. И мы самые первые. Фактически разведчики Земли. Помню, как ребята давали названия горам и рекам, островам и долинам, картографировали, изучали планету с энтузиазмом и увлечением.

– Может ты и родила тогда?

– Не-а. Позже, когда осталась на Арктуре. В журналах экспедиции не упоминалось, что я была беременна. А там за здоровьем следили очень строго.

– Ясно. Ну а дальше?

– А потом… Вот и всё…

Лида тяжело вздохнула.

– Не падай духом, – подбодрила Лена. – У тебя хорошо пошло.

– Нет, – покачала Лида головой. – У меня смутные воспоминания лишь о первых днях после высадки на Арктур. Но сколько ни пыталась восстановить остальное, увы, не смогла. Что—то произошло тогда…

– Ладно, не казни себя. И так много вспомнила.

– Но, к сожалению, нет всех ответов, – вздохнула Лида и продолжила: – Очнулась я в больнице. Помню, удивилась белоснежным стенам, которых вроде не должно быть. По возвращении на Землю меня положили в НИИ общей реаниматологии РАМН, где нарастили тридцать процентов кожи и мускульной ткани.

– Ого! Ты никогда не говорила.

– Да хвастать тут нечем.

– Лид, честно, ты выглядишь потрясающе. Если бы не сказала – я и не подумала бы, что ты перенесла такие операции.

– Сейчас медики с плотью творят чудеса. А вот с памятью, к сожалению, не получается.

– А гипнозом тебя лечили?

– Ой, Лен, чего только не было. Постоянно донимали всевозможными тестами, допросами, исследованиями. Разные учреждения, вплоть до военных, пробовали вернуть мне память.

– Даже военные?!

– Всё, что касается космоса, находится под их контролем. А мой случай вообще особый. Я ведь три года считалась пропавшей без вести. После моего исчезновения свернули первую экспедицию. И лишь ребята из второй нашли меня на Арктуре едва живой.

– И учёные не смогли восстановить тебе память?

– В моём сознании какой—то блок, наверное, вызванный предсмертным состоянием. А через него не пробиться, пока сам не пройдёт.

– Я знаю о таких случаях, – кивнула Лена. – А к ясновидящим ты обращалась?

– Конечно. Но энерготерапевты сказали: поскольку события происходили на другой планете, то помочь не могут.

– И ты больше ничего не предпринимала?

– Лена, я перепробовала тогда всё, что можно. Со мной ведь работали лучшие учёные Федерации. А перед ними стояла задача: восстановить вернувшейся девушке память. Знала бы ты, каких только не проводили опытов…