Алексей Кондратенко - КАТРИНА: Дилогия

Мы вышли из переулка, Катрина свернула и направилась к своему Форду-Мустангу, а я резко сорвался с места и помчался через улицу в переулок, продолжавшийся впереди. Промозглая темнота, блестящие мокрые стены, покосившиеся пожарные лестницы, о которые разбивались миллионы капель, и грохочущие под ударами воды мусорные жбаны вселяли в меня надежду на спасение и давали возможность укрыться от ночных кошмаров, пленивших меня весь вечер.

Стараясь убежать от Катрины, я несся так быстро, как не бежал никогда в жизни. Струи дождя ледяными ударами врезались мне в лицо все быстрее и быстрее, а джинсы вымокли над коленями и облепили ноги сырой материей. Неровный, усеянный мусором, рытвинами и ямами мокрый асфальт, скрывал свои коварные ловушки в переполнившихся лужах. В ботинках мерзко хлюпала набравшаяся вода, но я бежал, еще ни разу не оглянувшись назад, чтоб не сбросить темп. Однако мое дыхание сбивалось, и страх быть пойманным заставил меня оглянуться. Позади в сизой завесе дождя не было видно ни тени, ни силуэта, ничего, что кричало бы о приближении Катрины. Хотя я с замиранием сердца ожидал увидеть ее.

Я вдруг почувствовал, что смогу оторваться, нужно только протянуть достаточно долго, чтобы добежать до конца переулка, а затем затеряться в городском транспорте. Все, чего я хотел, это почувствовать, что моя жизнь все еще принадлежит мне, и, мчась со всех ног вдоль обветшавших стен, навстречу беспощадному ветру, все дальше от клуба, от этих созданий, от Катрины и убийств, окружающих ее, я все четче ощущал как с каждым шагом, каждым промелькнувшим мимо меня окном я приближаюсь к свободе. Я оглянулся вновь. Никто не преследовал меня. Не знаю почему, возможно я слишком быстро удирал под действием адреналина или был уже слишком далеко.

Я уже не мог дышать и бежать одновременно. Слишком выложился вначале. Впереди прислонившись к стене, стоял мусорный жбан, за который я, пригнувшись, забежал и спрятался, чтобы отдышаться в укрытии. Моя студеная одежда облепила ребра, и делать вдохи приходилось, преодолевая пронзающий до поджилок холод и стучащее подобно локомотиву сердце. Я закрыл глаза, всем телом устало навалился на жбан. Вдохи становились все ровнее и полнее. Секунды спокойствия не продлились долго. Мне вдруг стало страшно, что когда я открою глаза, надо мной будет нависать черная фигура наемницы с пылающими глазами. Мои веки открылись сами собой, но передо мной никого не было. Лишь капли грохотали о металлическую крышку жбана над моей головой.

Впереди виднелся поворот. Поворот, добежав до которого, я планировал скрыться окончательно. Опустив ладонь на залитый дождевой водой каменистый асфальт, я медленно выглянул в пол-лица из-за жбана.

Пустынный переулок. Ничего не изменилось.

Я вглядывался тщательно, зная ее коварство. Настолько долго, чтобы убедиться, что смогу сделать финальный бросок до поворота.

Пора. Нужно немедленно бежать дальше, не теряя больше ни секунды. Я поднялся и поспешил, набирая скорость. Выбежав за угол, я повернул направо и бросился по перпендикулярному переулку с новым запалом, подстегиваемый жаждой к жизни. Но вдруг впереди вспыхнул яркий свет, мгновенно ослепив меня после густой ночной темноты. От неожиданности я инстинктивно отскочил назад, а передо мной угрожающе взревел свирепый двигатель, и Форд-Мустанг, встрепенувшись, безжалостно помчался прямо на меня.

Я развернулся и бросился бежать обратно. Мощная решетка радиатора грозила вот-вот подрезать мне ноги. Автомобиль гнал не оставляя мне никаких шансов уцелеть. Внезапно вся масса машины больно врезалась в меня, я упал спиной на гладкий скользкий черный капот и начал съезжать с него прямо под колеса, в то время как Катрина не собиралась останавливаться. На меня неумолимо неслась стена дома. И вот, я соскочил с капота на асфальт в яркий свет фар и закричал от страха, почувствовав, как ноги вот-вот утянет под машину, а следом и меня самого.

Меня бы раздавило, если бы Форд-Мустанг неожиданно не притормозил. Я отскочил от машины и, цепляя руками землю, скрылся за поворотом. Но выдержать весь путь обратно по тому же переулку у меня уже не было шансов. Я постоянно оглядывался, подбегая к каждому темному углу зданий, чтобы найти открытую дверь. Автомобиль больше не преследовал. Справа показалась арка с воротами, мимо которой я недавно пронесся, даже не заметив ее. Но ворота были заперты. С криком отчаянья я потряс их. Ворота не поддались. Да и что могло быть за этой аркой? Двор нескольких домов. Скорее всего тупик.

Оставив ворота, я побежал дальше, вновь оглядываясь и оборачиваясь, как вдруг в груди пламенем разлилась боль, выдох застрял в горле, затем все тело сотряслось от столкновения с рукой Катрины и меня отбросило назад. Суча руками и ногами, я рухнул спиной об землю. На веки тут же с силой навалились барабанящие струи дождя, я пытался сделать вдох, но удар Катрины был словно в тысячи раз сильнее того удара под дых, который я получил сегодня от Ленского. Капли стекали мне в нос, чуть не задохнувшись, я перекатился на живот и теперь пытался ползти, опираясь на отбитые об асфальт руки и ноги. Катрина медленно обошла меня, наблюдая за мучениями своей жертвы, потом небрежно схватила за шиворот и дернула меня кверху, опустившись рядом со мной:

– Нет места! Слышишь? Нет места, где ты бы мог спрятаться от меня, – чеканно рявкнула она мне на ухо, поднялась и протащила меня по дороге на пару метров вперед, потом бросила лицом в лужу. Ее холодные когтистые пальцы впились мне в затылок и толкнули мою голову вниз так, что лицо ткнулось в каменистое дно лужи, оцарапавшее мне щеку.

Грязная ледяная вода перекрыла ноздри, набралась в рот и уши, мгновенно заставив меня чувствовать приближение отвратительной смерти. Я ничего не видел, зажмурился и пытался отталкиваться руками от асфальта, хотя мне казалось больше, что от стены, потому что давление на вестибулярный аппарат создавало мнимое ощущение, будто я вишу вниз головой. С каждой секундой я понимал, что Катрина не отпустит меня, пока вода из этой лужи целиком не наберется в мои легкие вместе с мелкими камнями со дна, остро упиравшимися мне в лицо. В ушах шипели капли дождя, когти наемницы впивались в мою голову, и я чувствовал, как агония сжимала мое сердце, воздуха больше не было. Я стиснул зубы, чтобы не вдохнуть воду, а руки в панике застучали по земле. Не ослабляя давления, пальцы Катрины ласково погладили меня по голове, словно насмехаясь надо мной, затем ее когти захватили пряди моих волос в кулак, и Катрина больно вытянула меня за волосы из лужи. Я, наконец, вдохнул, едва в силах разлепить глаза, чтобы увидеть переулок, потому что ледяная тьма воды невероятно пугала, я не хотел видеть перед смертью черное дно лужи.