Полина Стрёмная - Неформат. Сборник писателей неформата

Привела его извилистая тропинка в индейское поселение. Встретил вождь странного гостя да спрашивает:

– Скажи бледнолицый, отчего бродишь по белу свету, что ищешь?

– Счастье! – ответил путник.

– Ну и как? Нашел? – продолжал расспрос вождь.

– Конечно! – радостно воскликнул молодой человек, указывая на тяжелую ношу.

Вождь подошел к мешку, заглянул внутрь, выразил недоумение на лице и обратился к парню:

– А где же твое счастье?

– Да вот же оно! – путник снова указал на мешок. – Это очень дорогой металл, мой народ воюет за золото.

– А ты оглянись! У нас этого добра хоть отбавляй! – рассмеялся вождь.

Парень посмотрел вокруг себя и увидел очень много золота. По всему селению вместо обычных булыжников были разбросаны слитки драгоценного металла. Индейцы топтали камни, словно серую грязь. Над ущельем нависали золотые скалы.

Увидев это, путник расстроился и спросил:

– А в чем тогда счастье на самом деле?

Индеец перевел взгляд в небо, кивнул на парящую птицу и вдумчиво произнес:

– Хорошо пернатым, они могут летать и смотреть на мир с высоты…

– Я понял тебя, вождь! – обрадовался молодой человек и, не теряя времени, принялся сооружать крылья из побегов тропических растений.

Когда изделие было готово, путник бросил свой мешок, взобрался на самую высокую скалу, разбежался и… Полетел! Неописуемые чувства переполняли его душу! Парень, словно птица, парил над миром и искренне наслаждался раскинувшимися под ним пейзажами. Чувство гордости и удовлетворения не покидали его голову. Но спустя какое-то время полеты над землей стали обыденным делом, и путник снова почувствовал себя несчастливым и одиноким.

И вот, в один прекрасный день, когда парень с привычным безразличием в очередной раз парил над землей, он увидел под собой небольшую деревушку. В небо доносился лай собак и детский смех. Пригляделся странник и увидел, как на дворе весело играли его жена и дети.

Забилось сердце, затрепетала душа, и парень быстро помчался на встречу со своей семьей. «Наконец-то я нашел, что искал! – осознал молодой человек. – Настоящее счастье – это возможность видеть улыбки родных людей!»

– Как все-таки красив этот мир – сказал Иезекииль, кажется, что он всегда был таким красивым и чистым – ответила Анна…

Они сидели на облаке и, прислонившись спина к спине, смотрели вниз. Иезекииль почесал в затылке:

– Как все-таки хорошо, что мы дождались того момента, когда снова можем ощущать свежесть воздуха, радоваться утреннему солнцу, снова, как и прежде можем бегать по облакам…

– Как непостижимо долго длился этот страшный сон, я думала, что больше никогда не увижу солнечного света. И как же хорошо, что все закончилось!

– А я надеялся, я знал, что все снова будет как прежде, что не будет больше зла, подлости, предательства, страха.

И мы снова будем сидеть с тобой на нашем облаке…

– А ты помнишь, как в дни сотворения мира мы сидели с тобой на этом самом облаке и радовались, что дарим этот мир людям: чистым и светлым…, мы хотели улыбаться вместе с ними каждому новому дню, дарить любовь и справедливость.

Помнишь, как много нас тогда было? А сейчас осталась жалкая горстка. Не все смогли заново поверить в людей. – Анна откинула волосы за спину и продолжала. – Тогда люди совсем забыли про нас, погрязли в своих грехах, и что самое страшное запачкались нашей кровью. – Анна замолчала и подняла взгляд к небу. Она попыталась избавиться от нахлынувших воспоминаний.

– Да, неприятное было время, зато потом было перерождение. Как мало их, людей, тогда осталось чистых и светлых душой, и как тяжело им было начинать все сначала. Но зато теперь все хорошо. Все хорошо. Как раньше. – Иезекииль не смог скрыть печальной улыбки.

– Да, как раньше. – сказала Анна.

Она взяла Иезекииля за руку, и они медленно переходя с облака на облако, спустились на землю. Иезекииль подошел к ручью и умыл лицо.

– Какая чистая и свежая вода, совсем как раньше…

– И какая мягкая и нежная трава, совсем как раньше…

– Да, ты права. Но что-то все равно не так. Слишком многое пришлось изменить. Слишком мало осталось нас. Слишком мало осталось людей.

– Кстати, здесь, совсем рядом было их селение, пойдем, посмотрим? А они как обрадуются, увидев нас. Они ведь раньше всегда были нам рады, всегда любили нас слушать.

– Да, пойдем, посмотрим. Как все-таки хорошо, что люди стали другими. Нет больше зависти и злости в их душах. Они не знают, что такое убивать, и пусть не узнают никогда, пусть они лишь созерцают красоту мира, пусть радуются. Весна ведь, их первая весна. Пусть радуются… – сказал Иезекииль и ахнул…, из спины его торчала стрела… «Нет»… «Анна»… «Кто? Как? Опять…» Он упал на колени и увидел Анну. Она лежала на земле. Крылья ее покрылись кровью. Она смотрела пустым взглядом в небо…

Иезекииль хотел встать, но ощутил жгучую боль. Вторая стрела попала прямо в сердце…. Он раскинул руки в стороны, посмотрел на небо, словно прося прощения, и упал ничком на землю.

– Глупцы! – сказал человек с луком, затаскивая их тела в кусты…

Тимуру казалось, что он сходит с ума! В очередной раз, те же самые люди говорили ему те же слова! Скажете, дежавю?

Это было бы возможно, если бы одни и те же ситуации повторялись изо дня в день. И так уже целую неделю! Конечно же, он смотрел фильм «День сурка». Но Тимур и подумать не мог, что это вполне реально в обычной жизни. И то, что это может произойти именно с ним.

Парень точно знал, что сейчас зазвонит телефон. Шеф срочно вызовет его в офис, где создалась чрезвычайная ситуация. На фирме начнется ажиотаж и только он, Тимур, знает, чем все закончится. Хотя… Это первые три дня было страшно и непонятно. Последнее время он стал замечать, что все это начинает его немного веселить. Еще бы! Чего стоит видеть испуг на самоуверенном всегда наглом лице его генерального!

Он как всегда глотнул горячего кофе, заботливо приготовленного кофемашиной, слегка обжигая небо, как все эти дни сбежал по многочисленным ступенькам, и, помня по предыдущим дням, заранее перешагнул лужу возле входа. Так, не глядя. Он все предыдущие разы тупо наступал в нее.

На этот раз ему так захотелось что-то изменить. Не-а! Не получилось! Туфля опять почему-то зачерпнула холодной воды. Чуть-чуть! Но было неприятно.