Курт Мар - Фабрика дьявола

Спик был уверен, что где-то между этим местом и открытым космосом его ждут корабли тефродеров, сладить с которыми будет намного труднее, чем с маленькими ботами.

Он перешёл на вертикальный полет. Машина поднималась отвесно во все более темнеющее небо. Вспыхнуло защитное поле, когда разреженный воздух верхних слоёв атмосферы ионизировал его. Спик ввёл данные о местоположении красного солнца в маленькую счётную машинку и рассчитал верный курс. Из щели выскользнула пластиковая лента. Спик взял её, прочитал данные и кивнул самому себе. Потом нажал на зеленую кнопку ответа, и позитроника скормила полученные данные автопилоту.

Если ничего не произойдёт непредвиденного, Спик может проделать остаток полёта со сложенными руками. Он усмехнулся, когда ему в голову пришла эта мысль, так как был уверен, что за это время что-либо произойдёт.

На высоте трехсот километров, когда мерцание защитного паля постепенно погасло, загудел пеленгатор. Спик рассчитывал на это. Он нагнулся вперёд и посмотрел на появившиеся на светящемся зеленоватым светом экране пять ярко блестевших отражений, которые расположились кругом на небольшом расстоянии возле центра экрана. По силе их блеска он заключил, что это должны быть объекты значительных размеров. Расстояние от них до истребителя в настоящее время составляло тысячу двести километров, но оно быстро сокращалось.

Спик усмехнулся про себя. Тефродеры направили космические корабли, чтобы поймать его.

Он не менял курс, пока не приблизился на шестьсот километров. Его мускулы непроизвольно напряглись, когда ему стало ясно, что он уже давно находится в зоне действия орудий врага. Каждая секунда, проходящая без выстрелов, ясно показывала, что он выбрал верную тактику. Тефродеры должны поверить, что он их не заметил, а иначе давно бы изменил курс. Итак, они ждали, пока он не окажется точно между ними, чтобы без помех схватить его.

До расстояния в шестьсот километров Спик позволил им верить в это. Истребитель тем временем летел со скоростью около тридцати километров в секунду. Ещё двадцать секунд этим курсом, и он окажется точно в той точке, на которую тефродеры нацелили свои орудия.

И тут он рванулся в сторону. На пульте управления антигравом, который он включил несколько мгновений назад, появился красный предупреждающий сигнал, когда он, заложив невероятно крутую петлю, перешагнул предел нагрузки прибора. Спик почувствовал, как искусственное поле тяжести, снижающее влияние ускорения, внезапно подалось, и невидимая убийственная сила безжалостно прижала его к подлокотнику кресла.

Пять точек на реленгационном экране поплыли от центра к краю. Круг их превратился в эллипс. Спик непроизвольно начал считать секунды.

— … Семь… восемь…

Защитное поле вспыхнуло. Противник пришёл в себя от удивления и открыл огонь. Спик облегчённо вздохнул. Вспышка защитного экрана была слабой и красноватой. Залп только вскользь задел его. Тефродеры преодолели испуг, но автоматике прицела понадобится некоторое время, чтобы верно определить новый курс противника.

Скорость истребителя постоянно росла. Пятьдесят километров в секунду, семьдесят… Девяносто…

Второе попадание! На этот раз световые эффекты были сильнее и продолжительнее. Но Спик все ещё смеялся. Они откорректировали прицелы, но расстояние за это время возросло настолько, что они едва ли могли причинить ему какой-нибудь вред. За вторым нападением сразу же последовало третье, но и его защитное поле поглотило без труда. Скорость истребителя достигла теперь ста тридцати километров в секунду. Пять вражеских кораблей исчезли с экрана пеленгатора.

Спик откинулся в кресле. Он избежал опасности, удрал от противника. Остальное было детской игрой.

Внезапно громовой удар сотряс обшивку корпуса. Болезненный рывок бросил тело Спика, опутанное ремнями, вперёд и выгнал воздух из лёгких. Экран вспыхнул так ярко, что Спик закрыл ослепшие глаза. Несколько секунд он просидел неподвижно, парализованный страхом, потом открыл глаза и принудил их переносить слепящую яркость экрана. Взгляд его нашёл пеленгатор. На рефлексном экране светилось пять новых точек, одна возле другой, расположившиеся возле центра экрана.

Спик не знал, как они попали туда. Это ни в коем случае не могли быть корабли, от которых он ускользнул. Значит, новые. Они выстроились перед ним так плотно, что он не видел ни малейшей возможности совершить манёвр уклонения. Оставался только один путь — сквозь них!

Мощным движением он передвинул рычаг ускорения вперёд до упора. Мягкое гудение двигателя под ним превратилось в гремящий рёв. Замигали ряды красных предупреждающих лампочек. Агрегаты были перегружены. Но Спик больше не беспокоился об этом. Теперь больше не имело значения, вернётся ли он к «Кресту» с исправным двигателем, или нет. Речь шла о его жизни.

Светящиеся точки вражеских кораблей на экране пеленгатора с устрашающей скоростью приближались к нему. Спик озабоченно наблюдал, как падали показания измерителя напряжённости защитного поля. Поле теряло энергию, потому что двигателю требовалось её все больше и больше. В таком состоянии он был уязвим для орудийного огня больше, чем обычно, но надеялся на то, что высокая скорость скомпенсирует это.

Истребитель промчался сквозь линию вражеских кораблей. За несколько секунд, прошедших со времени первого попадания, скорость истребителя возросла до более чем тысячи километров в секунду. У Спика появилась надежда. За первым залпом второго не последовало. Сдались ли тефродеры? Или они применят новую тактику?

Пять световых точек на рефлексном экране снова поплыли в сторону. Вражеские корабли остались позади бешено мчащегося истребителя. Лицо Спика исказилось от напряжения гримасой усмешки. Ещё три или четыре секунды, и он это сделает!

Но этого ему не удалось.

Сухой лопающийся треск наполнил кабину. Спика швырнуло вверх так, что лопнули ремни. Он ударился о потолок и в полубессознательном состоянии рухнул вниз. Свет померк. Спик лежал на полу возле кресла. Внешние микрофоны его шлема доносили треск и скрежет. Он оглушенно поднял голову и попытался посмотреть на экран. Но его огромная плоскость была тёмной. Ухватившись за подлокотники кресла, он подтянулся и уставился на пульт. Лампочки погасли, флуоресцентные указатели стояли на нулях. Должно быть, второе попадание превратило истребитель в обломки.

Только антиграв всё ещё продолжал функционировать. Здесь была привычная тяжесть, которая помогла Спику ориентироваться в темноте.