Юрий Цорулик - Цветная шизофрения

Однако ничего не случилось. Ни единого звука не донеслось из помещения.

– Ну, что вы теперь скажете?

– А ты зайди и сама посмотри, – ирония в голосе заведующего заставила Алису забыть о лежащем мертвом теле, стеклянном взгляде зеленых глаз, и девушка вошла в палату.

Внутри не было ничего. Вообще. Одна лишь кровать, застеленная клеенкой и тумбочка с пультом. Всё. Ни капельницы, к которой была подключена умершая старуха, ни самой старухи на кровати – ничего этого в палате не было. Пустое, безжизненное помещение, сквозь окно которого проникал лунный свет, каскадом рассеиваясь по комнате.

– Но… я же видела, она просила о помощи! – Алиса просто вмерзла в пол. Девушка прекрасно понимала, что то, что она видела несколько минут назад, не было галлюцинацией или плодом её воображения. Алиса до сих пор ощущала дряблость кожи старухи на своих пальцах, видела перед собой впавшие глаза, затухающий взгляд и шевелящиеся губы.

Алиса, вспомни…

Корснева тряхнула головой и снова осмотрелась. Ничего. Пустое пространство и кровать.

– Я не знаю, но… Простите, мне, наверное, померещилось.

– Да ладно, иди, успокойся. Завтра ведь у тебя выходной? Возьми еще один, приведи себя в порядок.

Алиса пробормотала «Спасибо» и кивнула. В ответ заведующий хирургией, хитро улыбнувшись, погрозил девушке пальцем.

– И не вздумай больше меня заставлять бегать по коридорам. Здесь все-таки не десять метров, а семьдесят, и мне не двадцать лет, а намного больше. Так что давай, иди, успокаивайся.

Развернувшись, Олег Кривопальцев удалился размеренным шагом, скрестив руки за спиной. Алиса долго смотрела ему вслед, стоя у приоткрытой двери палаты номер «4». Олег Кривопальцев ни разу не обернулся.

Постояв еще с минуту, Алиса вернулась в кабинет и, сделав себе чай, растеклась по креслу и закрыла глаза. Все, что произошло сегодня, никак не укладывалось в голове, словно третьесортный ужастик с экрана телевизора ворвался в её жизнь, заставив понервничать и выставить себя дурой!

Однако, старая женщина под капельницей и её слова…

Алиса, вспомни!

Это всё было реально, вот – как экран ноутбука перед её глазами! И Корснева готова была отстаивать это с яростным энтузиазмом, словно от этого зависела её жизнь. Не могло ей померещиться это, не могло! Она точно видела пожилую женщину, лежавшую на кровати и на последнем издыхании пытавшуюся ей что-то рассказать.

Допив чай, девушка вернулась к работе, и время ускорилось, словно его начали прокручивать вперед с лихой скоростью. Алиса сама не заметила, как рассвет заполнил кабинет яркими розовыми лучами, расчертив тьму ночи свежими красками. Больше за время дежурства ничего странного не случилось.

Вернувшись домой, Алиса первым делом приняла душ и позвонила Максиму Квитке. Сонный глухой голос, раздавшийся в трубке, дал девушке понять, что друг еще в объятиях Морфея.

– Максим, привет, ты можешь приехать сегодня часам к пяти?

– Будь здорова, Алиса, чтоб тебе всю жизнь высыпаться! Что-то случилось? – Квитка явно был не доволен раннему звонку.

– Можно и так сказать. У тебя получится, нет?

Только теперь Максим услышал нотки тревоги в голосе подруги. Сон слетел, словно его сдуло внезапно налетевшим порывом ветра.

– Да, конечно, к пяти буду у тебя!

– Спасибо, Макс. – Алиса нажала клавишу отбоя.

Максим Квитка полусидел в кровати с телефоном в руке и смотрел на журнал звонков. Что же могло произойти, чтобы Алиса Корснева позвонила ему в девять утра? В голове прокручивались различные варианты.

Она прекрасно знала, что раньше полудня он никогда не просыпается. А с учетом специфики его работы, которая заключалась в сетевом обслуживании клиентов, у которых вечно что-то случается с компьютерами, он спокойно работал дома. Составленный график его присутствия состоял в ежедневном онлайне с трех дня до полуночи.

Однако выходные у Максима все же имелись. Сегодня и завтра были как раз те счастливые дни, когда он мог делать, что угодно: хоть голышом по дому бегать под симфоническую музыку, хоть спать с утра до ночи. На сегодняшний день он выбрал именно второй вариант и собирался придерживаться его вплоть до самого вечера.

Ты можешь приехать сегодня часам к пяти?

Алиса слегка расстроила его планы. Но та напряжённость и волнение, что он услышал в голосе девушки, всё меняли. Выставив себе будильник на три часа, Максим перевернулся на другой бок и забылся сном.

Без трёх минут пять в дверь Алисы позвонили. Девушка быстрым шагом прошла к двери и отворила ее. На пороге стоял Максим Квитка – тридцатидвухлетний парень с карими, почти чёрными глазами, внимательно смотревшими из-под тонких очков в прямоугольной оправе. Ростом он превосходил Алису на две головы и всегда глядел на неё сверху вниз, почти с сожалением о её низком росте. Но сейчас в его глазах плескались лишь озабоченность и тревога.

Пропустив друга в квартиру, Алиса закрыла дверь и прошла на кухню. Одета она была совсем по-домашнему: широкие штаны, скрывавшие стройность её ног и туника с короткими рукавами, с выступающим спереди и сзади краем.

Максим никогда не понимал, как туника – одежда древних римлян, что шилась из мешковины и скрывавшая талию и структуру тела, имела отношение к современной женской одежде по виду напоминавшей платье? Мода, чтоб её…

– Привет. Что случилось? На тебе лица нет, – Максим скинул куртку и прошел на кухню вслед за хозяйкой.

– Привет. Да так, кое-что случилось на работе, – отмахнулась девушка. – Твой кофе.

– О, кофе – это прекрасно! – Максим взял чашу с напитком и сделал осторожный глоток. Жидкость, крепкая и горячая, потекла по пищеводу, наполняя организм энергией.

Отставив чашку на стол, Максим поправил очки и уселся за стол, жестом предложив Алисе последовать его примеру.

– Присядь и расскажи спокойно, что произошло? – Молодой человек внимательно смотрел на девушку. Взяв чашку с чаем, Корснева уселась напротив Максима и, сделав глоток, начала рассказ.

Когда она закончила, Максим снял очки и, повертев их в руке, снова водрузил на нос. Сделав последний глоток кофе, он нарушил повисшую тишину.

– Понимаешь, в чем дело – я не хочу показаться скептиком, однако всё, что ты рассказала, выглядит, мягко говоря, не очень.

– Только не говори мне, что я все выдумала, или мне померещилось, – Алиса сделала жест, отметающий такие варианты напрочь, и взяла свою чашку обеими ладонями. – Я видела ту старуху, понимаешь, Макс? Так же хорошо, как сейчас вижу тебя. И я чувствовала этот запах. Запах медикаментов – от больничной палаты, и капельниц, и обработанной спиртом кожи перед уколом. И был другой запах. Такой есть лишь у пожилых, практически умирающих людей. Запах старости, можно сказать. Запах смерти.