Джеймс Чейз - Ты за это заплатишь

Дом стоял на дальней оконечности острова, и благодаря такому расположению до ближайшего жилья от него было не меньше двух миль. Эксперимент оказался удачным, но сейчас в доме никто не жил. Полагаю, ловцы устриц предпочитали свои деревянные лачуги, за которые никто не спрашивал высокой платы.

– Это и есть твой домишко? – уточнил я, оглядывая строение. – Ничего себе.

Мисс Уандерли сцепила руки за спиной и привстала на цыпочки. Дом привел ее в восхищение.

– Тогда я видела его лишь мельком, с катера, – пояснила она. – Мне сказали, что здесь никто не живет. Я и не думала, что он настолько хорош.

– Давай войдем и посмотрим, – предложил я.

Это оказалось непросто, и в конце концов мне пришлось стрелять в замок парадной двери. Внутри было грязно и в придачу жарко, как в духовке, но, когда мы распахнули все окна, стало получше.

– Здесь можно устроиться вполне удобно, – сказал я, – и здесь безопасно. Давай осмотримся.

Я обнаружил небольшой причал, построенный в одно время с домом. Мангровые деревья успели разрастись и теперь почти полностью скрывали его. Я и нашел его только потому, что едва не свалился с настила, скрытого палой листвой.

– Потрясающе, – подытожил я, когда разгреб листья. – Мы перегоним сюда катер. Пошли скорее.

Когда я огибал остров, на восточном берегу острова обнаружилась деревня. Три или четыре двухмачтовые яхты покачивались у волнореза, и я насчитал примерно с дюжину деревянных домишек и еще одно большое деревянное строение, похожее на магазин.

– Посиди в каюте, – велел я мисс Уандерли. – Я закуплю кой-чего.

На волнорезе стояли несколько мужчин, когда я подвел катер к причальному кольцу. Один из них, крупный парень, босой и раздетый до пояса, выступил вперед и поймал брошенный мною конец.

Он понаблюдал, как я выбираюсь на волнорез, затем посмотрел на катер и переглянулся с остальными.

– Это катер Тима, – сказал великан, вытирая руки о грязные штаны из белой парусины.

– Ага, – подтвердил я и, на случай если они примут меня за вора, добавил: – Я взял его у Тима напрокат. Хочу порыбачить в свое удовольствие.

– Отличное судно, – сказал великан.

– Точно, – согласился я.

Я надежно затянул веревку, чувствуя, что с меня не спускают глаз, а потом вразвалочку двинулся в сторону магазина, надеясь, что никто не затеет ссоры. Никто не проронил ни слова.

Хозяин магазина сказал, что его зовут Мак. Я представился как Рейли. Мак был маленьким и морщинистым, с живыми птичьими глазами. Мне он понравился. А когда я начал набирать товары, я понравился ему. Я накупил кучу всего.

Мы подрядили несколько зевак, включая того великана, нести все на борт. Мак тоже пошел, но ничего нести не стал.

– Лодка Дюваля, – проговорил он, подойдя к волнорезу.

– Похоже, он тут популярен, – заметил я.

– Конечно, – сказал Мак, широко улыбаясь.

Я закурил сигарету и предложил ему.

– Как здесь спокойно, – сказал я, окидывая взглядом пустынный пляж.

– Точно, – согласился Мак. – Никто нас тут не тревожит. Мы сами справляемся.

– Представляю себе, – сказал я.

– Вроде в Парадиз-Палмз что-то случилось, – проговорил он после паузы. – Политическое убийство. По радио только об этом и передают.

– Я тоже слышал, – сказал я.

– Наверное, это не наше дело.

Я не понял, намекает ли он на что-то.

– Ты один? – продолжал он, поглядывая на катер.

– Да, – подтвердил я.

Он кивнул, потом сплюнул в море.

– Просто подумал, может, ты взял с собой жену.

– А я не женат, – сказал я.

– Ну, не всем же жениться.

Великан сошел с палубы и приблизился к нам. Он обливался потом.

– Всё доставили, – сказал он и прибавил: – Каюта заперта.

– Угу, – подтвердил я.

Мак с великаном переглянулись. Подозреваю, они усиленно думали.

Я дал великану пятерку. Он посмотрел так, словно я дал ему сто долларов. Он даже разволновался.

– Может, свидимся еще, – с надеждой сказал Мак. – Друг Тима – мой друг.

– Рад это слышать, – сказал я, нисколько не покривив душой.

– Думаю, Дюваль не стал бы доверять свой катер кому попало, – продолжал Мак.

– Наверное, – сказал я, подумав, что Дюваля высоко ценят на островах.

Я ступил на борт.

– Патрульные катера довольно часто сюда заглядывают, – сообщил Мак, присев на корточки и говоря мне прямо в ухо.

– И что? – Я посмотрел на него.

Он прикрыл один глаз:

– Мы с ними особо не откровенничаем.

– Отлично, – сказал я.

– Ты бы выпустил ее. В каюте наверняка настоящее пекло, – продолжил он, глядя поверх моей головы и любуясь видом.

– Угу, – буркнул я, прибавив: – Только не перемудри.

Он достал откуда-то комок жевательного табака и откусил кусок.

– Здешние копы со мной не считаются, – сказал он, усиленно жуя. – А этот Херрик вообще пытался закрыть мою лавку. Настоящая заноза. Думаю, парни даже рады, что кто-то его убрал.

Я кивнул:

– Я слышал, что он не популярен.

Я отдал швартовы и запустил мотор.

– Если вдруг понадобится, у меня и бензин есть, – прокричал мне вслед Мак.

Я помахал ему.

Луна, похожая на головку камамбера, висела в безоблачном небе. Пальмы раскачивались, отбрасывая длинные зловещие тени. Алые отсветы углей играли на коже мисс Уандерли. Она лежала на спине, подложив руки под голову и согнув колени. Она была в синих шортах, красной майке и сандалиях. Медового оттенка волосы были переброшены на одно плечо.

Я стоял у костра на коленях, поджаривая свиные ребрышки. Пахли и выглядели они неплохо.

Мы вымотались, зато дом был в ажуре. Я удивился тому, как мисс Уандерли рьяно взялась за уборку. Мы с ней скребли, мели и терли. Постелили в двух комнатах кокосовые циновки и затащили в одну из них постели, взятые с катера. Открутили в каюте два маленьких кресла и тоже занесли их в дом, прихватив заодно и столик. А с парой парафиновых ламп это место превратилось в настоящий дом.

В кокпите катера я обнаружил пулемет Томпсона, автоматическую винтовку и столько патронов, что хватило бы на небольшую войну. Винтовку я взял в дом, а «томпсон» оставил в кокпите. Я не знал, где ждать внезапного нападения, в доме или на судне, и решил, что разумно разделить арсенал.

На катере имелся приемник, и его мы тоже перенесли в дом.

Несмотря на жару, мы хорошо поработали днем и теперь были готовы как следует подкрепиться.

Я разложил по тарелкам свиные ребрышки с поджаренной картошкой, взял пару банок колы.

– Приступим, – сказал я, опуская тарелку на грудь мисс Уандерли. – Ешь.

Она села, переставив тарелку на парео, которое подстилала под голову, чтобы песок не набился в волосы. В лунном свете и в свете костра она смотрелась бесподобно.

– Все еще боишься? – спросил я, отрезая кусочек мяса.