Kira Maybon - Письма в небеса

Мне нравился цвет моих глаз, не «глубокий синий» и не «небесно-голубой», как описывают в книгах, скорее «холодный серый».

«От твоего взгляда мороз по коже» – говорил Макс.

**

Пока я ждала Итана у эскалатора (он пришёл минута в минуту, я – раньше), я чувствовала на себе взгляды проходящих мимо мужчин и съёживалась, и переминалась с ноги на ногу. Мне казалось, что все они смотрят на меня, как на витрину «sale» и видят брак.

– Софи, – окликнул меня Итан. Он подошёл ближе и скользнул плотоядным взглядом по открытой шее – волосы я собрала в узел, оставив лишь несколько небрежно «выбившихся прядей».

– Ты очаровательна.

– Спасибо.

Итан привёл меня в кофейню, и усадил за столик у панорамного окна; не поинтересовавшись чего бы мне хотелось, заказал два кофе.

Он отхлебнул из картонного стаканчика, уставился на меня, обхватил себя руками за плечи, и раскачиваясь со стороны в сторону, стал напевать:

«Take it, take it

Baby, baby

Take it, take it

Love me, love me 1 1 (…Возьми меня, возьми меня, Малыш, малыш, Возьми меня, возьми меня, Люби меня, люби меня…) Rude boy – Rihanna »

Худшего свидания у меня ещё не было. После кафе Итан потащил меня в парк, и всю прогулку говорил о необходимости сексуального голода – «воздерживания». А в конце вечера попытался поцеловать меня, и очень обиделся, когда я вежливо отстранилась.

– Софи, – сказал Итан, проводив меня до стоянки. – Я вёл себя как придурок?

Я попыталась подобрать слова, чтобы объяснить почему мы больше не должны видеться, но его плечи вдруг затряслись, подбородок задрожал, словно он изо всех сил сдерживал какой-то порыв, и он сказал:

– Прости. У меня давно никого не было. Я перенервничал.

Я ничего не ответила по этому поводу. Попрощалась и завела машину.

По пути домой я думала о странностях, которые присущи Итану, и тем не менее я не могла отшить его, боялась ранить чувства, как Макс ранил мои.

Этот страх втянул меня в странные отношения – иногда я виделась с Итаном, выслушивала жалобы, рассуждения о пользе «воздерживания» и умерщвления плоти.

Между нами никогда не было близости, не только интимной, но и простых поцелуев. И я ничего не чувствовала к нему, кроме повинности.

Мне почему-то казалось, что Итан на грани депрессии и я рискую подтолкнуть его к опасному краю.

Мой октябрь был вовсе не таким, как его описывают в женских романах. Никаких жёлтых, медленно опадающих, листьев, никаких смеющихся солнечных лучей, никаких запахов кофе с корицей.

Мой октябрь был квинтэссенцией ранних подъёмов, сломанной машины, сумасшедших клиентов и парочки тухлых свиданий с Итаном Кларком. С Итаном Кларком, который оказался пресным, как рыба. С Итаном Кларком, который доставал меня звонками и давил на чувство жалости. С Итаном Кларком, который с плямканьем облизывал свои бескровные губы, пялясь мне в декольте. С парнем, который не подходил мне ни по одному из пунктов.

Возможно, он был неплохим человеком. Мне это неизвестно. Все попытки узнать Итана получше сводились к бесконечным рассказам о его бывшей, из которых я поняла, что Эмма меркантильная тварь.

Я захлопнула ноутбук и взглянула на настенные часы, подарок моей драгоценной Энн, скончавшейся в прошлом году от неоперабельного рака.

До встречи с Итаном оставалось пятнадцать минут. Я уже решила, что это будет последняя встреча и перебирала варианты бегства, такие как «давай останемся друзьями» и «дело не в тебе».

Когда его «додж неон» припарковался у моего дома я услышала три условных сигнала, накинула куртку и вышла. Густой молочный туман окутал меня осенней сыростью.

Итан стоял у машины и как мне показалось был напряжен. Я никогда не видела у него такого выражения лица. Холодная ярость, слепая решительность.

– Садись в машину.

Как обычно, я сажусь на переднее сиденье и пристегиваюсь. Замечаю, что салон после чистки. Вместо привычного запаха сигарет ощущаю аромат клубники. Так и есть – на зеркале болтается дешёвый ароматизатор-елочка. Открываю бардачок, чтобы убрать перчатки и тут же захлопываю обратно. Бархатная коробочка никак не вписывается в мои планы.

– О Боже, – шепчу самой себе – он же не собирается сделать мне предложение?

Тем временем Итан обходит машину, садится на водительское место и трогается. Скулы его играют.

Мы выезжаем за пределы города, он жмёт на газ. По моей спине бежит холодок. Не дури, говорю себе, ты же не боишься Итана?

– Куда мы едем?

Он только зло сверкает глазами в мою сторону, руки судорожно сжимают руль. Чувствую, как внутри расползается страх, ладони потеют, и я стараюсь улыбнуться. Улыбка получается столь вымученной, что он наверняка это заметил.

Машина с ревом взлетает по склону вверх, а солнце уже задевает край горизонта, взвизг тормозов; от удара головой об торпеду автомобиля меня спасает только ремень безопасности. Самым спокойным из голосов спрашиваю зачем он привёз меня на этот жуткий пустырь, но Итан пропускает вопрос мимо ушей и выходит, громко хлопнув дверью. Вижу в зеркале заднего вида, как он копошиться в багажнике. Меня мутит от нехорошего предчувствия, но я стараюсь не поддаваться панике. Выхожу следом.

– Итан?

Итан сидит в позе эмбриона и… всхлипывает. У его ног валяются две лопаты. Он схватывается , его нижняя губа трясётся. Никогда не видела зрелища более отталкивающего. Одним прыжком он преодолевает расстояние между нами, хватает меня за волосы и шипит:

– Я знаю что ты задумала. Хочешь бросить меня? Послать ко всем чертям, так?

Я в отчаяньи мотаю головой.

– нет, – улыбается он и меня прошибает током – он сумасшедший. Вот что я видела в его глазах – безумие, а вовсе не огонь.

– Я расскажу тебе историю. Ты любишь истории? – он подбирает лопаты с земли как раз в тот момент, когда я прикидываю смогу ли, вооружившись одной из них, оглушить его.

Его цепкие пальцы хватают меня за запястье.

– пойдём.

.Я стараюсь не отставать но он тащит меня за собой со скоростью взмыленного жеребца.

– Вот, – он Тычет пальцем на поросший мхом камень. – когда мне было десять мой отец купил мне щенка. Он сказал мне: « Я хочу, чтобы у тебя был друг, которого ты будешь любить». И я любил. Я кормил его, гулял с ним, убирал за поганцем дерьмо… мой отец любил выпить, и когда он набирался, мы с Бакси сбегали; напившись, отец нередко поколачивал меня. Мы часто прятались с Бакси здесь, на этом самом пустыре, в хижине, которую я соорудил из ненужных досок. Мне было хорошо с ним, Бакси был единственным существом, любившим меня. По крайней мере я так думал. Но однажды Бакси сбежал. О-о-о.. Я не находил себе места, несколько дней я бродил окрестностями и звал его… он нашёлся недалеко от дома, знаешь что он делал, а? – Итан дёрнул меня за руку с такой силой, что я вскрикнула от боли. – Он трахал соседскую овчарку. Он убежал от меня, своего любящего хозяина, чтобы трахать суку! – Эти слова Итан буквально проорал мне в ухо. – И тогда я схватил камень и стал бить Бакси по голове пока его мозги не вытекли. О, Софи, он был удивительным псом. Ты хочешь увидеть его, хочешь?