Оуэн Кинг - Спящие красавицы

Кент ухмыльнулся, потом увидел Эрика и Курта на центральном корте и бросил велосипед на траву.

– Присядь, Курт, и позволь мужчине взяться за дело. Ты не сможешь принять подачу Эрика, даже если бы от этого зависела жизнь твоей собаки.

Курт уступил свою половину корта Кенту, бонвивану, который не ощущал никакой необходимости заглянуть в административное крыло и объяснить опоздание. Эрик подал, и Джаред обрадовался, увидев, как только что прибывший Кент четким ударом вернул ему мяч.

– Ацтеки верили, что черные мотыльки – знак беды, – продолжала Мэри, полностью потеряв интерес к продолжавшемуся внизу теннисному матчу. – В горных долинах до сих пор есть люди, которые верят, что белый мотылек в доме – к чьей-то смерти.

– Мэри, да ты у нас просто эксперт по мотылькам. – Она фыркнула. – Постой, за всю жизнь ты ни разу не бывала в горных долинах. Ты это выдумала, чтобы напугать меня. Между прочим, получилось!

– Нет, не выдумала! Прочитала в книге!

Она ударила его в плечо. Больно, но Джаред прикинулся, будто ничего не почувствовал.

– Эти коричневые. Что означает появление коричневых мотыльков?

– Это интересно. Черноногие индейцы считают, что коричневые мотыльки приносят дрему и сновидения.

Джаред одевался на скамье в дальнем конце раздевалки. Глупые десятиклассники отбыли, опасаясь, что их отхлещут мокрыми полотенцами – этой забавой славились Эрик и его дружки. А может, правильнее сказать, позорились? Ты говоришь френулум, я говорю френула, подумал Джаред, надевая кроссовки. Скажем так: проехали.

В душевой Эрик, Курт и Кент визжали, плескались и выкрикивали привычные остроты: пошел на хрен, имел я твою мать, а я твою, пидор, поцелуй меня в зад, твоя сестра – шлюха, и т. д. Это утомляло, а до окончания школы было еще так далеко.

Вода перестала течь. Эрик и компания босиком прошлепали в ту часть раздевалки, которую считали своей вотчиной – только для выпускного класса, будьте любезны, – а это означало, что Джаред лишь мгновение лицезрел их голые зады, исчезнувшие за углом. Его это полностью устроило. Он понюхал теннисные носки, поморщился, сунул их в спортивную сумку, застегнул молнию.

– По пути сюда я видел Старую Эсси, – говорил Кент.

– Бездомную старуху? – спросил Курт. – Ту, что с тележкой?

– Ага. Чуть не переехал ее и не свалился на говняный навес, где она живет.

– Кто-то должен очистить от нее территорию, – сказал Курт.

– Вчера вечером она, должно быть, высосала всю свою винную заначку, – продолжал Кент. – Лежала в отключке. И она в чем-то извалялась. Лицо покрывала паутина. Такая мерзопакость. Я видел, как она колышется от ее дыхания. Я ей крикнул: «Эсси, что с тобой, девочка? Что с тобой, беззубая старая сука?» Никакой реакции, чувак. Гребаный ноль.

– Жаль, что нет волшебного зелья, усыпляющего девчонок, чтобы ты мог их трахнуть без предварительных обхаживаний, – сказал Курт.

– Есть, – возразил Эрик. – Называется рогипнол.

Когда они оглушительно заржали, Джаред подумал: И этот парень везет Мэри на концерт «Arcade Fire». Этот самый парень.

– К тому же в той маленькой лощине, где она спит, столько всякого странного дерьма, включая верхнюю половину манекена из универмага, – сказал Кент. – Я бы трахнул кого угодно, друг, но пьяная в жопу бездомная сука, покрытая паутиной? Эту черту – толстую черту – я пересечь не могу.

– А моя черта сплошь пунктирная. – В голосе Курта слышалась тоска. – Ситуация отчаянная. Я бы трахнул даже зомби из «Ходячих мертвецов».

– Ты уже трахнул, – сказал Эрик. – Харриет Давенпорт.

Вновь дикий смех. Зачем я это слушаю? – спросил себя Джаред и снова подумал: Мэри собирается на концерт с одним из этих психов. Она понятия не имеет, какой Эрик на самом деле, а после нашего разговора на трибунах вряд ли поверит мне.

– Ты бы не стал трахать эту козу, – заметил Кент. – Но глянуть на нее интересно. Давайте сходим после школы. Проверим, как там она.

– А чего тянуть? – спросил Эрик. – Смоемся после шестого урока.

Шлепающие звуки – хлопки ладони о ладонь – скрепили договор. Джаред схватил спортивную сумку и отбыл.

Лишь во время обеденного перерыва Фрэнки Джонсон подсел к Джареду и сказал, что странная сонная болезнь, поражающая женщин, зафиксирована не только в Австралии и на Гавайях. Она добралась до округа Колумбия, Ричмонда и даже до Мартинсберга, а это совсем рядом. Джаред вспомнил, что говорил Кент о Старой Эсси – паутина на лице, – но решил, что быть такого не может. Только не здесь. В Дулинге никогда не происходило ничего интересного.

– Они называют эту болезнь Авророй, – продолжил Фрэнки. – Слушай, у тебя куриный салат? Как он тебе? Хочешь махнуться?

Всю обстановку камеры 12 крыла А составляли койка, стальной унитаз да видеокамеры в углах под потолком. Ни цветного квадрата на стене для фотографий и вырезок, ни стола. Коутс принесла в камеру пластмассовый стул, чтобы сидеть, пока Клинт осматривал лежавшую на койке Китти Макдэвид.

– И что? – спросила Коутс.

– Она жива. Все жизненные показатели в норме. – Сидевший на корточках Клинт выпрямился, сдернул латексные перчатки и осторожно положил их в полиэтиленовый пакет. Достал из кармана маленький блокнот и ручку, начал записывать. – Я не знаю, что это за вещество. Оно тянется, как смола, но при этом прочное. И проницаемое, потому что она дышит сквозь него. Оно пахнет… землей, на мой взгляд. И воском. Если ты спросишь, я скажу, что это какая-то плесень, но оно не похоже на плесень, которую я когда-либо видел или о которой слышал. – Пытаясь описать ситуацию, Клинт чувствовал себя так, будто карабкается на холм из пенсов. – Биолог мог бы взять образец и изучить под микроскопом…

– Мне сказали, что пытаться убрать это вещество – плохая идея.

Клинт щелкнул ручкой, сунул ее и блокнот в карман халата.

– Что ж, я все равно не биолог. А раз она не испытывает никаких неудобств…

Лицо Китти покрывал тонкий, просвечивающий слой белого вещества, плотно облегавший кожу. Будто саван. Клинт мог сказать, что глаза Китти закрыты, и мог сказать, что они движутся, как при быстром сне. Сама идея, что она видит сны, когда ее лицо затянуто этим веществом, тревожила его, хотя он и не мог объяснить почему.

Клочки этого полупрозрачного материала появились на вялых запястьях и кистях, покачивались, словно под ветром, заползали на пояс униформы, соединялись между собой. Глядя, как распространяется это вещество, Клинт предположил, что со временем оно покроет все тело Китти.

– Похоже на «платочек фей». – Начальник скрестила руки на груди. Она не выглядела расстроенной, лишь задумчивой.

– «Платочек фей»?