Лоренс Гоф - Сэндсторм

– Не знаю.

– Коляску сюда! – крикнул Мустафа, повернувшись к двери.

Весело насвистывая, он покатил Чарли по коридору, завез в лифт, который доставил их на тот уровень, где помещался госпиталь. Одна из втулок явно нуждалась в смазке: при каждом повороте колесо издавало пронзительный визг. Чарли смотрел в пол, однако поднял голову, когда перед коляской с шипением разошлись створки двери. Мустафа втолкнул коляску в операционную, развернул; колесо снова взвизгнуло.

Два стола из шести были сдвинуты чуть ли не вплотную друг к другу. На ближайшем лежал привязанный ремнями Свитс, с соседнего глядел Мунго. Рядом со Свитсом, спиной к Чарли, стоял доктор Асфар.

– Начнем с левого запястья, – сказал Мустафа. – Доктор Асфар постепенно вырежет из тела твоего дружка все артерии. Разумеется, он не станет их вытаскивать, просто, так сказать, выведет на поверхность. – На глазах Чарли скальпель вонзился в руку Свитса. – Мы применяем местный наркоз, – продолжал Мустафа. – Мне говорили, что, когда его действие заканчивается, боль становится непереносимой. На первых порах сложностей не предвидится, поскольку вены расположены близко к коже. Но когда мы дойдем до груди…

Асфар наклонился над Свитсом, сделал надрез на правой руке Хьюби, от локтя до кисти, вонзил в рану инструмент, похожий на вязальный крючок, потянул, и из надреза этаким громадным червяком вдруг вылезла артерия. Стенки кровеносного сосуда отливали багровым; он тускло поблескивал в свете лампы. Асфар вытер кровь и принялся накладывать шов. Артерия пульсировала в такт ударам сердца.

– Завтра под нож пойдет второй, – сообщил Мустафа. – Как по-твоему, сколько потребуется времени, чтобы выпотрошить их полностью? – Он усмехнулся. – Есть над чем подумать, верно?

Чарли отвезли обратно в камеру, где его ожидала Дженнифер. Она была одета в белую блузку и длинную белую юбку, от нее исходил слабый аромат роз. Когда она увидела коляску, ее глаза расширились.

– Пять минут, – бросил Мустафа и вышел, оставив дверь чуть приоткрытой.

– Чарли! – воскликнула Дженнифер, становясь на колени рядом с коляской. – Господи, что они с тобой сделали?!

– Все не так плохо, как кажется. – Чарли привлек Дженнифер к себе и хрипло зашептал ей на ухо: – Ливийцы собираются устроить еще одну пресс-конференцию. Хьюби и Мунго должны убедить Мустафу, что готовы сотрудничать. Это наш единственный шанс оказаться вместе.

– Я попрошу Мустафу, чтобы мне разрешили повидать их, – проговорила Дженнифер.

Чарли выкрикнул что-то невразумительное, схватил женщину за плечи, оцарапал грязными ногтями ее кожу. Дверь распахнулась, и в камеру ворвался Мустафа.

Два дня спустя Мустафа явился в камеру в сопровождении четверки солдат. Чарли вывели наружу, вытолкали на ярко освещенный солнцем двор, подогнали к невысокому травянистому бугру и усадили на деревянный табурет. Парикмахер в мундире остриг его волосы, побрил безопасной бритвой, после чего Чарли отвели в соседнюю казарму и отправили в душевую, где он получил в свое распоряжение кусок мыла, щеточку для ногтей и два полотенца. Мустафа дал ему пять минут, по истечении которых выключил воду и игриво шлепнул Чарли полотенцем по заду.

– Хватит, ты уже чистый. Вытирайся и одевайся.

Грязную одежду куда-то забрали, а Чарли выдали накрахмаленную белую рубашку, брюки из плотного черного материала и черный пиджак с узкими лацканами. Интересно, мелькнула у него шальная мысль, это что, излюбленный наряд террористов? Пиджак оказался туговат в плечах, зато брюки были в поясе на несколько размеров больше, чем следовало; впрочем, к ним прилагался ремень из полупрозрачного зеленого пластика. Мустафа обошел вокруг Чарли, осмотрел его с ног до головы, остановился, торжественно поправил воротничок рубашки и потрепал по щеке.

– Посмотри мне в глаза. – Чарли поднял голову, моргнул и отвернулся. – Замечательно! Если ты повторишь свое движение перед камерами, я тебя расцелую!

Вернувшись в камеру, Чарли получил первую за много дней порцию еды – крохотную тарелочку риса с овощной подливкой. Он принялся есть, стараясь не торопиться, чтобы избежать несварения желудка. Вскоре после полуночи его отвели в импровизированный конференц-зал в подвале здания.

В дальнем конце зала помещалась деревянная платформа, на которой стояли четыре складных металлических стула; перед ними возвышался грубый стол, заставленный графинами с водой и микрофонами. На стене висел цветной фотопортрет полковника Муамара аль-Каддафи, столь огромный, что поры на лице диктатора были размером с десятицентовую монетку. Чарли вытолкали на платформу и велели сесть на второй стул слева. В зале находилось с десяток вооруженных автоматами солдат и несколько техников, которые возились с телекамерами. Если не считать платформы, все свободное пространство занимали ряды стульев, общее количество которых составляло что-то около сотни. Чарли сел, ощущая спиной пристальный взгляд Каддафи. Тут распахнулась боковая дверь, и в зал вошел Мустафа, за которым следовали Мартин и Свитс; замыкал шествие солдат с автоматом наперевес. Оба негра были облачены в военную форму цвета хаки. Свитс держал свою левую руку под каким-то странным углом; рукава его рубашки были опущены, чтобы скрыть многочисленные швы. Они поднялись на платформу. Мустафа расположился рядом с Чарли, махнул рукой Свитсу и Мартину, посмотрел на солдата и прищелкнул пальцами. Тот сообразил, что попал в фокус камеры, и поспешно отодвинулся.

– Где Дженнифер?

– Она появится ближе к концу, – ответил Мустафа, одарив Чарли благосклонной улыбкой. – После того, как вы трое вернетесь к себе.

– Почему? – Чарли моргнул и отвернулся, осознав вдруг, что в своем мешковатом костюме изрядно смахивает на героя Чаплина.

– Так надо, – отозвался Мустафа. – Мы сочли, что вас лучше держать отдельно друг от друга.

Под потолком вспыхнули софиты. Техники продолжали возиться с камерами. В зале по двое – по трое начали появляться высокопоставленные чины ливийской армии. Они перебрасывались замечаниями, рассаживались, кому где нравилось. Корреспондентов пока не наблюдалось. Чарли решил, что настала пора действовать: не хватало еще, чтобы ливийцы включили камеры. Он перегнулся через Мустафу и произнес, обращаясь к Мунго:

– Ты возьмешь того парня с автоматом.

– Идет. Скажешь, когда?

– Сейчас!

Мустафа недоверчиво уставился на пленников. Мунго поднялся и направился к солдату. Чарли подождал, пока Мустафа сунет руку в карман, а затем ударил его ребром ладони по шее. Мустафа удивленно фыркнул и повалился вперед.

Чарли выхватил у него пистолет. За спиной раздался крик, затем послышался глухой стук. Свитс вскочил, опрокинул стол, спрыгнул с платформы и двинулся к сидевшим в зале офицерам. Пистолет Мустафы оказался автоматическим.